— Где оружие?
— Какое оружие?
— Огнестрельное, — всё так же спокойно повторяет собровец.
Артём переводит взгляд с одного спецназовца на другого и вдруг принимает решение:
— Пойдёмте, покажу.
Одевается и ведёт всех в гараж, а там, вооружившись ломиком, начинает ковырять бетон и в неотличимом от других месте, раздолбав бетон, достаёт доску, потом — кирпичи, а потом и картонные свёртки. Те упакованы так, что у сотрудников Росгвардии уходит около получаса, чтобы размотать и разрезать слои картона и скотча. Под всем этим они ожидаемо обнаруживают два ружья. Одно — гладкоствольное, а вот второе — нарезное.
Сотрудник СОБРа вежливо разговаривает с подозреваемым:
— Зачем вам оружие?
— Охотник я.
— А почему оружие не оформлено?
— Не успел, — говорит Артём. — Раньше оформлено было.
— А затвор где от ружья? — интересуется второй.
— Потерял, — разводит руками мужчина.
Правда, после двадцати минут вежливых разговоров Артём вспоминает, что затвор не потерял.
— Ты же понимаешь, что если сами найдём, то сотрудничества уже не будет? — спрашивает спецназовец, и Артём «вспоминает», где спрятал затвор и патроны.
А после вспомнил, где спрятал ещё два ружья. И их тоже достают из-под крыши росгвардейцы. Местная следователь только головой качает, а спецназовцы вежливо общаются с подозреваемым, выясняя, про что ещё «забыл» гражданин.
— Часто у вас такие граждане? — тихо спрашиваю спецназовца.
— Хватает всяких, — сквозь балаклаву отвечает тот. — Каждый день практически выезды по адресам. Демилитаризация как она есть.
Вдруг Артём вспоминает, что у него ещё один схрон. Спецназовцы весело переглядываются и идут с гражданином в курятник. Тот показывает, где копать, и уже через минуту лопата звякает о какой-то предмет. В очередном тайнике бинокль, оптический прицел и две радиостанции.
Бойцы, разложившие найденное добро, спрашивают:
— Что ещё есть? Говори сразу. — Спецназовцы уже начали уставать от юлящего мужчины, но общаются всё так же вежливо.
— Больше ничего нету, клянусь! — в очередной раз прижимает руки к груди гражданин.
Собровец берёт лопату и говорит:
— Покопаюсь я немного. Страсть как земляные работы люблю.
И уже через пару минут находит… полуторалитровую бутылку, набитую наркотиками.
— Вот это находка!
Один из спецназовцев тихо сообщает:
— Если раньше у него статья двести двадцать вторая Уголовного кодекса была, то сейчас ещё и двести двадцать восьмая, а это, я вам скажу, минимум десять лет строгого режима, судя по объёмам…
За несколько часов работы спецназовцы нашли четыре единицы оружия, в том числе и нарезное. А ещё оптику, десяток разных автомобильных номеров, две радиостанции, две ёмкости с наркотиками, боеприпасы. Тайники находили на чердаках, в подвале, в курятнике и гараже.
— Очень интересный гражданин, — восхищённо говорит спецназовец. — Я так думаю, что верёвочка дальше потянется.
— Какая верёвочка? — удивляюсь я.
— Как какая? — Собровец машет рукой: — Посмотрите, как тщательно всё было спрятано и упаковано. Плюс радиостанции, наркотики. Поверьте, кто-то явно учил, как и что делать. Тем более номера эти… Потянется верёвочка! Так и выявляем одного за другим нацистских пособников. А теперь уже будет работа следователей: узнать всё по максимуму. Отследить телефонные разговоры, данные, которые хранятся на носителях. Мы же свою работу сделали.
Артёма выводят и увозят в отдел. А местные жители, которых пригласили понятыми и которые при очередной находке цокали языками и качали головами, спрашивают осторожно:
— И что с ним теперь будет?
— Суд решит. — Спецназовец в балаклаве отвечает коротко. — Всё по закону будет.
— По закону — это хорошо, — кивает понятой, — а то надоели анархия и произвол.
— Не будет анархии больше, — мотает головой другой спецназовец. — Затем и пришли сюда.
Чтобы мама не опускала глаза
Многие помнят видеоролик, облетевший весь интернет, где боец войскового спецназа Росгвардии перед выстрелами из миномёта и уничтожением нацистов говорит:
— Сейчас будем работать за Белгород, за Валуйки, за Шебекино, за Грайворон!
Откроем секрет: этот военнослужащий — уроженец Белгородской области. Здесь родился, вырос, отсюда ушёл в армию. По понятным причинам пока его фамилию мы называть не можем, но уверены, что после окончания специальной военной операции герой будет известен на своей малой родине.
В канун 23 февраля Владимир рассказал «Белгородским известиям» о себе, о службе и о том, почему он гордится своей Родиной…
С белгородцем я познакомился в декабре прошлого года на сватовском направлении. Их отряд за один день выполнил сразу две задачи: вначале выявили базу нацистов, затем в тесном взаимодействии с артиллерией Министерства обороны уничтожили ангар с тяжёлой техникой. А после из 120-го миномёта уничтожили опорный пункт боевиков. Там, прямо на передовой, перед стрельбой Владимир и произнёс свою известную фразу.
Тридцатипятилетний спецназовец родился и вырос в Белгородской области. В 2003 году закончил школу и ушёл служить в армию. После срочной службы вернулся домой и три года работал на гражданских специальностях. Но в 2008 году решил подписать контракт и уехал служить на Кавказ, в войсковую разведку внутренних войск.
— Попал служить по контракту я в легендарный разведывательный батальон, а через десять лет мы стали одним из подразделений специального назначения войск Росгвардии. Служить мне понравилось. Настоящая, мужская работа. Мы выполняли много боевых задач на территории Ингушетии. И вот уже полтора десятка лет я служу в этом подразделении.
Владимир на вопрос о том, почему выбрал именно стезю военного, признаётся, что во многом благодаря своему дедушке. Имя дедушки, прошедшего Великую Отечественную войну, по ошибке нанесли на братскую могилу, и тот до последнего года своей жизни каждое 9 мая приносил туда цветы и долго стоял у обелиска, думая о чём-то своём.
— Хотел попробовать сам себя. Решил так: отслужу трёхлетний контракт, и будет видно, что дальше. Тем более у меня по линии мамы бабушка воевала и была в Великую Отечественную войну связисткой, а дедушка — разведчиком. Было утеряно много документов, и мы обратились в архивы за их восстановлением. И когда документы восстанавливали, выяснили, что дедушка семь месяцев исполнял обязанности начальника разведки дивизии. Награждён государственными наградами, в том числе медалью «За отвагу». И к наградным прилагалось описание его подвигов. И это меня вдохновляло очень сильно, именно славные традиции нашей семьи. И я всегда думал: если они тогда могли подвиги совершать и быть самоотверженными, то мы чем хуже? Тем более сейчас на порядок лучше и обмундирование, и вооружение, и подготовка. Не знаю, как в других подразделениях, но могу сказать, что у нас в Росгвардии всё на высшем уровне.
Боец спецназа рассказывает, что стало основной мотивацией для него на все годы службы:
— Когда я уходил в армию, мама уже в военкомате сказала мне: «Сынок, сделай всё так, чтобы мои глаза никогда не смотрели в землю. И чтобы я за тебя была горда!» И это напутствие со мной уже много-много лет. Своим сослуживцам помладше, своим детям я тоже говорю: делайте так, чтобы мои глаза никогда не смотрели вниз! И сам всю жизнь стараюсь придерживаться этого правила. И делаю всё, чтобы мои родители, мои родственники, земляки гордились мной.
Рассказывая о специальной военной операции, Владимир признаётся, что не ожидал оказаться на малой родине с оружием в руках:
— На нашу долю выпала СВО. И так получилось, что наше подразделение заходило одним из первых. Мы работаем с самого начала и принимаем непосредственное участие во всех событиях. Заходили мы с территории Белгородской области, и это мне давало дополнительный стимул. За спиной стояла и стоит земля, где я родился, крестился, вырос. Это накладывает лично на меня дополнительные обязательства. И я не просто выполняю служебные обязанности, а всего себя отдаю службе Родине, своим землякам. Всё, что у меня есть — в Белгородской области. И я должен максимально стараться выполнять поставленные задачи. И даже мысли не возникало отказаться, не пойти. Ну, и земляки не подводят. Я очень горжусь жителями нашего региона. Такой подъём патриотизма, самоотверженности поражает всех ребят, попавших хоть раз в наш регион. Заходят подстричься, с них денег не берут. Гуманитарная помощь идёт сплошным потоком. Люди стараются накормить, напоить. Предлагают кров и прочее. Многие мои знакомые уже сказали, что после окончания СВО хотят продать свои квартиры и переселиться в Белгород!
Владимир — боец отчаянный, но человек очень скромный. Потому молчит о том, что награждён медалью Жукова, что представлен к ордену Мужества. Я спрашиваю у белгородца:
— Если честно, были моменты, когда боялся?
— Всякое было. Были моменты, когда попадали мы плотно. Однажды оказались на открытом месте в здании без подвала. И весь день по нам работала вражеская артиллерия. Мы насчитали за день девяносто шесть прилётов как 120-го калибра, так и 152-го. Когда всё затихло, смотрели с ребятами и думали: неужели и такое бывает?
Хотя страха как такового у нас нет. Делаем привычную работу и стараемся сделать её по максимуму хорошо. Кто-то же должен это делать. Если мы убежим, испугаемся, пустим домой, то не будет дома. Если оставим Родину, то оставим и родственников, друзей. И кто мы будем после этого?
— Чего хотел бы ты пожелать в День защитника Отечества?
— Сейчас читаю в Интернете про тех, которые убегают. Боятся мобилизации, призыва. А над ними издеваются в других странах, бьют, унижают. Если им это нравится — добро пожаловать за границу. Пусть уничтожают своё достоинство. Слава богу, таких меньшинство. Я же хочу пожелать, чтобы наши граждане ценили свою Родину и чтобы любили место, где родились и выросли.