– Отец, люди есть?
– Да, здесь много живет.
– Зови всех. Мы помощь привезли.
Старик пошел обходить дома. Из дворов стали выходить женщины и дети с зонтиками. Брали все. Просили побольше. Особенно всех привлекали пасхальные куличи.
– Ох, пасочки. Праздник же!
– А можно пасочку, сынок? – умоляющим тоном попросила старушка в платочке.
Дети хватали и тут же начинали объедать верхушку. Присыпка прилипала к губам и носу. Старики же бережно уносили куличи домой. Очевидно, что постараются сохранить до воскресенья.
– Ребят, а вам гранаты не нужны? – подошел еще один старичок.
Он позвал нашего сопровождающего бойца из батальона «Восток» и вынес из дома три гранаты. Оказались боеспособными. Украинские военные сеяли свое оружие повсюду.
Во время одной из таких остановок возле очередного дома с людьми к нам подошла девочка с необычным именем Алисия. Через несколько дней ей должно было исполниться 15 лет. Она в руках держала зонтик с принтом с цветочками, на шее был оранжевый платок с турецкими огурцами, а на голове у нее накинут джинсовый капюшон. Женщины вокруг подталкивали ее к нам, чтобы она рассказала написанное ею стихотворение.
Под звуки дождя и огня артиллерии, вцепившись в рукоятку зонтика, Алисия начала:
А на улице снова война,
А на улице снова стрельба.
За окном идет гордый солдат,
Тихо шепчет: «Мам, я солдат».
А на улице снова весна,
Но не та, нет, не та весна.
Все в дыму пороховом,
Все в крови молодой.
Мы минуту с тобой постоим,
На могилы положим цветы.
На могилы бойцов молодых,
Что заснули в жестоком бою.
И все же еще оставалось несколько мешков с хлебом и паки с водой. С бутылками бы ничего не случилось, если бы мы их привезли через пару дней, но вот буханки пропадут, а в городе еще слишком много нуждающихся в этом хлебе. Поэтому по пути обратно решили заезжать во дворы разбитых девятиэтажных домов. В любом случае даже в таких черных строениях продолжают жить люди. Не ошиблись.
Выносили мешки с хлебом и раздавали на целый подъезд. В каждом – почти по 30 человек. Раздавать каждому в руки не было времени. Уже начинало темнеть, а нам предстояло проехать еще почти сотню километров, чтобы попасть в Донецк. К тому же комендантский час никто не отменял. Здесь же отдали последнюю пару пасхальных куличей и двинулись в направлении Донецка.
Когда ехали по городу, начало греметь.
– Вы же знаете, как себя вести при обстреле?
Когда военные задают такие вопросы, всегда напрягаешься. А еще можно узнать что-то новое. У каждого свой уникальный боевой опыт. Обязательно найдется такая деталь, которую до этого не знал. У каждого бойца, который был на волоске от смерти с десяток раз, есть свои уловки, как избежать встречи с костлявой.
Пока проговаривали свои действия, заметили впереди тянущееся в небо облако дыма. Горела квартира в девятиэтажном доме. Высыпались из бусика, чтобы сделать несколько кадров. И вдруг женский крик. Я обернулся и увидел бегущую пару людей. Они мчались в сторону горящего дома. Разобрать, что говорила женщина, было невозможно. Но можно было догадаться, что это их дом. Неизвестным лишь осталось, их ли квартира горела.
Инстинкт самосохранения подсказывал, что туда сейчас идти совсем не стоит. В любой момент мог быть нанесен повторный удар или там вовсе мог оказаться украинский боевик, который прятался в этом доме. В Мариуполе до сих пор могут быть разрозненные группы нацистов, которые продолжают убивать мирное население из имеющегося вооружения. И все же пара неслась в сторону пылающего здания. Через мгновение они скрылись за гаражами.
– Поехали, – заорал военный. Мы погрузились в бусик и рванули с места.
Возвращались по той же дороге. Водитель ускорился. Уничтоженные одноэтажные домики мелькали за окном, а за ними тлела «Азовсталь». И все же мы не удержались, чтобы остановиться и сделать несколько снимков. Вид был постапокалиптичный – типичный для зоны боевых действий. Подбитый желтый автомобиль, который когда-то принадлежал местной рекламной компании. Посеченные и частично обрушившиеся ЛЭП. Из-за непрекращающегося дождя земля превратилась в кашу. Пришлось немного сойти на обочину и встать в грязь, чтобы пропустить артиллерию, которая ехала в сторону города. Выпускать нацистов из «Азовстали» живыми никто не собирался. Единственный шанс – добровольно, без оружия сдаться в плен. Других вариантов нет. Либо смерть от снарядов или от голода.
В освобожденном Верхнеторецком
28 апреля 2022 года
Трасса Ясиноватая – Горловка изменилась с последнего раза, когда я по ней ехал в город моей альма-матер. Изрядно потрепали асфальтное покрытие гусеницы военной техники, местами попадались небольшие воронки от прилетов. Трассу несколько раз перекрывали из-за обстрелов со стороны ВСУ. Потенциально она никогда не было безопасной, но ею продолжали пользоваться, несмотря на близкое расположение от фронта. Даже сейчас транспорт продолжает ездить здесь, хотя на фоне гремела канонада.
Наш пункт назначение – поселок Верхнеторецкое. Если быть точным, то его северная часть.
После освобождения можно уже не делить населенный пункт на части. Состоялось своего рода объединение. Теперь это Верхнеторецкое без каких-то приставок и разделений.
Еще недавно в северной части стояли подразделения ВСУ, откуда украинская армия имела возможность вести обстрелы по населенным пунктам ДНР, в том числе и по южной части поселка, которую контролировали республиканские силы. А кроме того, могло прилетать и по трассе, так как до нее рукой подать.
Припарковались у разбитой бетонной остановки, чтобы переодеться – накинуть бронежилет и каску. Нам предстояло заехать на территорию, которая всего пару недель назад была под контролем ВСУ. Сейчас это один из горячих участков фронта.
Поселок Верхнеторецкое Северное выглядит примерно так же, как в свое время часть Никишино, недалеко от Дебальцево. По обе стороны дороги были разбитые дома. В некоторые были прямые попадания. Отдельным домикам повезло больше, можно было даже заметить у них целые стеклопакеты. На улице людей не встретишь. Мирных осталось очень мало, и те предпочитают не высовывать нос. Бои здесь в активной фазе, поэтому рисковать понапрасну никто не собирается.
Проехали мимо одноэтажной постройки со сложившейся крышей. Снаряд попал в угол и уничтожил практически две стены. Рядом – подбитая фура. Навряд ли ее можно будет когда-либо использовать в будущем. В нескольких сотнях метров расположилось здание церкви. В него также попадали снаряды. Что характерно, с направления, где сейчас находится украинская армия.
Недалеко от этого места нас встретил комбат с достаточно распространенным в Донбассе позывным Седой. Как минимум одного человека с таким же встречал на первых этапах войны в ДНР. Не сомневаюсь, что еще с пяток таких же не составит труда найти в подразделениях. Как можно догадаться, позывной дали по цвету волос. В камуфляже и с автоматом наперевес стоял мужчина с уставшим видом. Продвижение сил ДНР дается непросто, но бойцы делают невозможное, чтобы выбить ВСУ из населенных пунктов Донбасса. Сейчас не до журналистов, но Седой все же согласился рассказать о происходящем в поселке.
– Когда заходили в Верхнеторецкое верхнее, населенный пункт был практически целый. Мирного населения было мало. Идеологию людям здесь поменяли за восемь лет. Люди, которые здесь находились, считали, что мы плохие, – рассказывал Седой.
В здании школы Верхнеторецкого после освобождения населенного пункта были найдены учебники, по которым учились местные дети. Кадры с книгами облетели весь Интернет. С помощью подобной литературы переформатировалось мышление уже нового поколения. Взрослыми занимался телевизор.
Пока находились в поселке, звуки боя не утихали. Тяжелое вооружение продолжало греметь. Наступление силы ДНР прекращать не собираются до полного освобождения территории всего Донбасса.
– Двигаемся вперед, не останавливаемся. Обстрелы продолжаются регулярно. Сегодня работала реактивка, сто пятьдесят вторые, сто двадцатые. Буквально недавно было попадание, сзади воронка, восемь метров глубиной. Не скажу даже, что, но что-то очень большое. Главное, потерь среди мирных и военнослужащих, когда был этот прилет, не было, – продолжал комбат.
За моей спиной находился целый кратер. Повсюду вырванные с корнем деревья. Посеченные ветки и огромные комья земли. Воронка действительно была глубиной примерно в 8 метров. Позже сработала военная смекалка. Во время отхода ВСУ заминировали поселок. Несмотря на продолжающиеся бои и регулярные обстрелы, саперы ДНР убирают противотанковые мины, а воронку используют в качестве места для хранения взрывоопасных предметов.
– Просто кидают наобум. У них ориентир была школа. Они думали, что здесь кто-то есть, поэтому сюда стреляли, – предположил офицер НМ ДНР.
Дело в том, что после того как подразделения ДНР выбили отсюда украинских военных, на Верхнеторецком не остановились, продолжили освобождать другие населенные пункты и продвинулись вперед. И тем не менее это никак не останавливает ВСУ от обстрелов, по сути, пустого поселка.
– Ведется целенаправленное уничтожение жилых домов и муниципальных объектов. Киевские боевики от бессилия мстят мирным жителям за свои военные неудачи на фронте, – считает официальный представитель НМ ДНР Павел Фоменко, который сопровождал нас в зону боевых действий.
На обратном пути остановились рядом с участком дороги к Верхнеторецкому, где работали саперы ДНР. Съезжать на обочину в зоне боевых действий категорически не рекомендуется. Съезд с дороги усыпан различными взрывоопасными предметами. Не только противотанковые, но и противопехотные мины разбросаны по полю. Нарваться на что-то из вышеперечисленного легче легкого.