К сожалению, даже опыт, полученный в зоне боевых действий, не всегда может спасти жизнь, просто в какой-то момент может не повезти, и снаряд угодит прямо в тебя. Люди ежедневно продолжают гибнуть в результате преступных ударов ВСУ по гражданским кварталам Донецка. Какими бы опытными или суровыми ни были дончане, как бы ни помогали друг другу пережить очередной обстрел, но все же Донецк и его жителей нужно спасать, хотя в сложившейся ситуации это сделать крайне сложно, учитывая военное положение дел.
Кровавое утро в Донецке
15 декабря 2022 года
Под гул Донецкого металлургического завода, ознаменовавшего начало рабочего процесса, в 7 утра 40 украинских ракет обрушились на просыпающийся город. Все по гражданской инфраструктуре: жилые дома, собор, школа № 2, торговый центр, проезжая часть. Список адресов обширный: улицы Артема, Университетская, Набережная, бульвар Школьный, проспект Мира. Ранения получили 9 дончан, среди пострадавших есть 10-летний ребенок. Один человек погиб.
Согласно отчету представительства ДНР в СЦКК, по Донецку был нанесен удар из БМ-21 «Град». Впрочем, есть и иная информация. Как пишет военный корреспондент «КП» Дмитрий Стешин, по ряду признаков, в том числе по радиоперехватам, по Донецку била чешская РСЗО РМ-70, по-натовски – «Вампир».
«"Вампиры" мало чем отличаются от БМП-21 "Град", хотя разница есть. Это восемь осей на платформе "Татры", которые позволили втиснуть между кабиной и пусковой установкой аппарат перезаряжания на гидравлике. То есть до перекатывания "Вампир" может быстро сделать два залпа с одной позиции. Сами боеприпасы не модернизировались», – написал военкор.
Сюда и раньше прилетали ракеты ВСУ. В начале лета так же 40 «градин» упали на вечерний бульвар Школьный. В декабре это уже второй или третий обстрел, сбился со счета. ВСУ снарядов не экономят, накидывают по полной, без прицела или военной целесообразности. Куда дотянулись, туда и попали, а куда конкретно – не имеет значения.
Взять город штурмом не могут, все попытки прорывов на подступах к Донецку отбиваются военнослужащими ВС РФ и ДНР. Единственный вариант нанести ущерб противоборствующей стороне – насыпать по центру мирного города с целью убить как можно больше жителей.
Пропахший дымом пожарный, торопясь, забежал в подъезд на бульваре Школьном. В квартиру на верхнем этаже влетела ракета. Пламя жгло, дым серыми клубами вздымался в небо. Мы поднимались по металлическим ступенькам пожарной лестницы следом за спасателем.
– Здесь будем тянуть линию, – сказал молодой парень своему коллеге, который тут же сорвался с места и понесся вниз за рукавом.
Пожарный вышел на крышу. Пламя не угасало. Дым взвивался в небо и тянулся в сторону стадиона «Донбасс Арена». Спасатель по рации сообщал оперативную информацию. Нужно было спешить, огонь мог перекинуться на крышу. Внизу стояли пожарные машины. Одна – у самого подъезда, в котором горела квартира. Лестница была протянута до самого эпицентра пожара. На верхних ступеньках стоял еще один спасатель. В руках держал рукав и пытался загасить пламя.
Напротив входа в подъезд стояли жильцы дома. Смотрели вверх, как выгорает их жилище.
– Документы у тебя? – грустно спросил мужчина.
– Да, документы со мной. Они что, не видят, что с той стороны горит? – сетовала молодая девушка, не придав значения вопросу. Все ее внимание было сконцентрировано на пылающих верхних этажах.
Немного ниже, на улице Набережной, ракета через крышу влетела в квартиру на пятом этаже хрущевки. Разнесло буквально все. Плитой с потолка прижало женщину. Она кричала и просила о помощи. Спасатели доставали выжившую из-под завалов. Успели, спасли. Укутали в одеяло и вынесли на носилках в карету «скорой помощи». Пожарным помогали родственники, аккуратно затаскивали внутрь автомобиля. Из-под одеяла торчала синюшная рука.
– Ты молодец, – похлопав по плечу и закуривая сигарету, сказал один из пожарных своему молодому коллеге. Именно он вытащил женщину из-под завалов.
Через несколько домов еще одно задымление. Из черноты валил дым. Повсюду валялись осколки битого стекла, по которым торопливо шагали пожарные с рукавами. Пожар удалось локализовать. Здесь также было прямое попадание, но уже в квартиру на первом этаже. Перед подъездом выжившие жители вынесли сушилку с одеждой и несколько пар обуви – то, что удалось спасти.
Прямых попаданий было много. Одно из них пришлось в купол Свято-Преображенского собора на улице Артема. Внутри было много пыли. Парнишка с метлой убирал раскрошенные кирпичи.
– Вот, иконам досталось, – показывал он.
– А осколки есть?
– А вам зачем? Вам их подарить?
На гранитных перилах рядом с уцелевшими иконами лежали аккуратно сложенные осколки от ракеты. Пожилая женщина со свечкой подходила к каждой из икон, ненадолго останавливалась рядом с каждой и уходила.
Люди продолжали приходить. Одна из прихожанок опоздала на утреннюю службу. С ужасом в глазах она вглядывалась в потолок, где зияла дыра от прямого попадания. Сквозь образовавшиеся отверстия просачивались лучи солнца.
К счастью, здесь никто не пострадал. Верующие пришли на утреннюю службу и ждали, когда выйдет батюшка. По счастливому совпадению, он не вышел ровно в 7 утра, когда случился обстрел. Если бы не задержался, то, скорее всего, избежать печального итога не удалось бы.
Новостройки и кладбища
17 декабря 2022 года
Нынешний Мариуполь представляет собой огромную стройку. В большинстве районов города проводятся соответствующие работы: исчезают черные дома, рядом строятся новые многоквартирные здания, во дворах прокладывают газовые трубы, в пятиэтажных домах, которые пострадали меньше и подлежат восстановлению, перекрывают крыши, вставляют окна, прокладывают коммуникации.
Целые кварталы новеньких домов строятся на пустырях или на местах, где раньше были разрушенные хрущевки. Буквально у нас на глазах строители устанавливали блоки, которые в будущем станут жилыми квартирами. Это удивительное зрелище, которое заставило меня задуматься, но об этом немного позже.
Кроме того, вокруг новостроек облагораживаются дворы, появляется целая инфраструктура. Даже за городом ведутся восстановительные работы. На трассе встречали много асфальтоукладчиков, которые даже в тумане меняли дорожное полотно. Такая же ситуация и внутри Мариуполя, где раньше было крайне проблематично проехать по городу и не петлять между воронками.
Понятное дело, что Мариуполь далек от полноценного восстановления. Нужно еще достаточно времени, чтобы построить жилье для местных жителей и административные здания, но процесс находится в активной фазе и, судя по увиденному, останавливаться не планирует.
У мариупольцев в домах есть свет, вода, газ и отопление, хотя нельзя сказать, что такая картина у всех жителей города. Ситуация меняется от дома к дому. У соседних зданий с коммуникациями могут быть различия. Где-то может отсутствовать отопление, у кого-то недостаточно давления в трубах, чтобы вода поднималась на верхние этажи, в каких-то квартирах еще нет электричества.
Процесс восстановления начался уже в период, когда не весь город был освобожден от нацистских формирований. Весной, когда бои за город еще продолжались, в освобожденных частях Мариуполя стали исчезать подбитая техника и сожженные гражданские автомобили, автобусы, которые «Азов» использовал в качестве баррикад. Уже тогда было понятно, что в скором времени в Мариуполе начнутся строительные работы. Значительно позже стали пропадать и могилы, которые были практически во всех жилых дворах.
Помню, как ехали в центре Мариуполя и я заметил, что на одной из аллей стояла семья. Ребенок топтался рядом с молодой женщиной, пока мужчина выкапывал неглубокую яму. Там же лежало завернутое в одеяло тело. Женщина безутешно плакала, а ребенок стоят абсолютно спокойно, будто не понимая, что на его глазах происходят похороны посреди города, в котором жила семья.
Были и куда хуже истории, когда погибших не могли захоронить из-за продолжающихся боестолкновений. В одном из дворов, куда мы вместе с депутатами Народного совета Алексеем Жигулиным и Владиславом Бердичевским приезжали, чтобы раздать гуманитарную помощь и вывезти желающих из зоны боевых действий (к слову, тогда никто не захотел покидать свой дом, несмотря на то что там были семьи с детьми), между домов лежало тело женщины без руки. Соседи не могли похоронить ее, так как территория простреливалась и пули буквально свистели между жилыми и разрушенными домами. Поэтому тело даже забрать не удавалось. Оно безжизненно лежало посреди двора до тех пор, пока бои не переместились дальше.
Власти республики еще весной объявили, что все тела погибших мариупольцев будут перезахоронены. В середине декабря впервые с апреля я попал на Старокрымское кладбище. Весной мы через дорогу, пролегающую мимо кладбища, въезжали в город. Мельком видел могилы. С тех пор кладбище увеличилось в разы. Здесь было большое количество свежих могил. На каких-то крестах вместо имен были цифры, на некоторых табличках были указаны даты смерти в виде только года, а на каких-то заметил, что было отмечено, что человек умер после завершения боев. Предположил, что вместо даты смерти указывали дату захоронения, так как сложно было определить, когда именно умер человек. Нередко можно было встретить детские могилы. Они выделялись, так как у крестов лежали мягкие игрушки.
Мне вспомнились те семьи, которые отказывались покидать зону боевых действий и предпочитали со своими детьми оставаться в подвалах Мариуполя. Причин остаться у каждого было предостаточно. Это и отсутствие родственников и друзей в мирных городах, невозможность покинуть зону боевых действий из-за проблем со здоровьем, банальное нежелание уезжать из родного города. Из распространенных было также то, что в таком случае в их жилье могут залезть мародеры. Такие истории повсеместно встречаются вблизи линии фронта. Люди держатся до последнего за свое жилище, пусть оно даже будет разбито, а сами владельцы могли в любой момент погибнуть или же вовсе быть погребенными заживо под руинами хрущевок.