– Если ты можешь придумать и сделать из подручных материалов, в том числе и здесь, на разрушенных заводах, где мы создаем эти образцы, то оно получается всегда. Разработать градометную установку и испытать ее в России, на тех территориях, где у нас установлена обычная административная власть, невозможно. Здесь – на фронте – мы воюем и, соответственно, можем разрабатывать это новое оружие, внедрять его в работу, – поделился Механик.
Донбасский опыт для большой России
19 июля 2023 года
Наблюдая за дискуссиями, которые сейчас происходят внутри российского общества, поймал себя на том, что вновь испытал чувство дежавю. Оно тесно переплелось с мыслью о том, что сейчас будто случилось повторение периода пресловутых Минских соглашений.
Ситуация вполне закономерная. История ведь идет по спирали и пусть не идентично, но все же повторяет то, что уже когда-то происходило. На нескольких примерах хочу показать, что все то, что сейчас переживает российское общество, происходило в Донбассе в первые годы войны.
До прошлого года мне казалось, что худший год в моей жизни остался позади, это был 2014-й. Первые обстрелы, отъезды друзей и знакомых, разрушение былой жизни, попытки перестроиться в новых военных обстоятельствах. Все это случилось с Донбассом в первый год войны.
Двадцать второй год словно вернул меня в тот первый год войны, но в значительно больших масштабах. Донбассу не нужно было перестраиваться на военный лад, так как мирная жизнь толком и не возвращалась, но все же полномасштабные боевые действия вновь отрезвили, и даже иллюзии мира больше не было. Зато стало прилетать туда, куда до этого никогда не падало. На фронт отправились те, кто туда до этого не собирался. Кто-то даже нашел себя в этом и больше к мирной профессии возвращаться не планирует. Хотя есть и обратные примеры.
Параллельно с этим в жизнь рядовых россиян ворвались боевые действия, то, что для многих казалось чем-то далеким, что показывают по телевизору, о чем говорят в сетях, но все это будто существовало в виртуальном мире, а в реальности были рутина, бытовые заботы, отпуск за границей и прочие житейские вещи. И вот сосед получил повестку, знакомый пошел добровольцем еще в мае 2022-го, массажистка вспомнила, что у нее есть медицинское образование, и поехала санитаркой, блогер, которого слушал и чьему мнению доверял, уехал за границу, друг посчитал, что для него здесь нет перспектив личностного роста, поэтому «пора валить», и так далее.
А потом ситуация лишь развивалась. В соседнем подъезде у соседки муж погиб, одноклассник пишет проклятия в социальных сетях, а в это время в «Телеграме», по телевизору, да даже в рекламе на сайтах онлайн-кинотеатров показывают информацию о войне. И так весь год. Какие-то эмоциональные качели от каждого нового известия.
Двадцать второй год мне казался худшей версией 2014-го. Будто бы на максималках со всеми возможными ухудшениями. Усиление обстрелов, масштаб боевых действий увеличился кратно, а там, где, казалось, можно было отвлечься хотя бы на мгновение, теперь тоже была война. Осознание этого ко мне пришло, когда впервые за время СВО осенью 2022-го попал в Ростов, который напоминал какой-то тыловой район Донецка. От былого мирного настроения и дух простыл.
И все это несмотря на то что в какой-то период казалось, что к войне привык и уже мало что может удивить. А что происходило в этот момент у людей, которые долгий период отрицали тот факт, что на границе с Россией многие годы шли боевые действия? Для них это стало настоящим откровением и шоковой терапией.
А потом наступил 2023-й. И пришло принятие. Смирение с тем, что приходится жить в таких обстоятельствах. Что появились ограничения даже на бытовом уровне, вроде того, что больше не можешь в магазине купить свой любимый напиток. Поначалу это могло даже шокировать, а после пришло осознание, что это вообще не является проблемой, что жить можно и без привычного фастфуда, а носить можно не только полюбившиеся бренды одежды, но и те, что пришли им на смену. И тут наступает следующий этап.
Постепенно интерес у общества к боевым действиям падает, за исключением отдельных эпизодов обострения вроде ситуации с мятежом ЧВК «Вагнер» или удара по Крымскому мосту. Аналогичная ситуация была в Донбассе после завершения Дебальцевской операции.
После освобождения Дебальцево и населенных пунктов, прилегающих к этому городу, постепенно интерес рядовых жителей угасал. Несмотря на то что бои продолжались, былого пристального внимания к происходящему уже не было. Следить за боестолкновениями вновь начинали, когда происходили обострения вроде операции в Марьинке в июне 2015-го или вспыхнувших боев зимой 2017-го.
В остальном жизнь постепенно устаканивалась, и люди плавно, сами того не замечая, возвращались к привычному образу жизни, несмотря на то что на окраинах города случались обстрелы или попытки атак со стороны украинской армии. Доходило до абсурда – фейерверки в воюющем городе. Это поражало, бесило, но даже к такому постепенно привыкаешь, перестаешь дергаться от каждого баха или вспышки, так как уже можешь отличить, что подобные звуки не несут какой-то опасности. Даже раздражение куда-то улетучилось, поэтому сейчас никто уже особо не возмущается из-за проводимых в России фестивалей, но год назад из-за этого могли вспыхнуть жаркие баталии в комментариях с возмущениями, что это недопустимо в военное время.
Летом 2015 года в Донецк стали возвращаться люди, которые уезжали из зоны боевых действий. Причем возвращались с обеих сторон – и из Украины, и из России. Кто-то потому, что не мог найти себя в новых местах, кого-то безумно тянуло домой, кто-то по причине присмотра за близкими. В общем, причин хватало.
Вместе с «возвращенцами» (так оставшиеся дончане, порой со злобой, называли тех, кто вернулся в город) приходило и их мировоззрение. Думаю, что не нужно описывать, что за первый год войны у дончан, которые находились под обстрелами, изменились ценности и взгляды на жизнь. В это же время в Донецк вернулись те, кто весь этот период пытался дистанцироваться от происходящего. То есть в их головах если что-то и поменялось, то привычки все же остались прежними, из мирной жизни, от которой в Донецке остались лишь воспоминания.
Поначалу это сильно контрастировало и вызывало диссонанс. Не скрою, что тот период был значительно радикален из-за эмоций, которые в тот момент переполняли. Не мог свыкнуться с тем, что вернувшиеся люди несли с собой прежний образ жизни, от которого в период активных боевых действий пришлось отказаться. Весь кутеж, который происходит на бульваре Пушкина в центре города, казался каким-то сюрреалистичным. Но даже к этому пришло привыкание и со временем определенное осознание того, что это нормально.
На войне невозможно постоянно думать исключительно о боевых действиях. Нужно уметь отвлекаться, давать себе возможность разгрузиться эмоционально. Поэтому даже военных можно было встретить в различных заведениях в центре города. И это более чем в порядке вещей. Очередные предрассудки ушли в прошлое вместе с эмоциями.
Уже сейчас в российском обществе поднимают вопрос «возвращенцев». Это неизбежно. Пока говорят об иноагентах, об отношении к ним и как с ними поступать в будущем. Но открою тайну, что ничего не будет с «возвращенцами». Говорю не о громких именах, а о рядовых «релокантах», которых так эмоционально критиковали повсеместно. Более того, в будущем они вполне спокойно вернутся и займут места даже на федеральных каналах, которые они поливают грязью и зарекаются там работать. Вновь будут слушать тех, чьих песен сейчас намеренно предпочитают избегать из-за политической позиции того или иного исполнителя. И с этим свыкнутся, как в свое время в Донецке приняли тот факт, что ведущий с украинского телеканала, который называл дончан сепаратистами и террористами, смог сначала устроиться на республиканском телеканале, а на данный момент работает на федеральном. И такие эпизоды будут, но в будущем. Просто для этого еще не пришло время.
По сугубо личным ощущениям, сейчас мы находимся в периоде лета 2015-го. Эмоции еще сильны, но все же постепенно наступает смирение и принятие сложившейся ситуации. Осознание того, что приходится жить в условиях боевых действий, больше не шокирует. Да, боестолкновения продолжаются, нет никаких соглашений о перемирии, но все же линия фронта если и меняется, то не так стремительно, как в начальный этап.
Думскроллинг остался в 2022-м, теперь за новостями уже следят не так активно, о чем свидетельствуют отписки от каналов, специализирующихся на боевых действиях. Поэтому из Донбасса вновь уехали новоиспеченные военкоры, которые активно освещали события в начальном этапе СВО.
Уже сейчас постепенно люди возвращаются из стран, куда уезжали еще в начале СВО или после объявления частичной мобилизации. Об этом свидетельствуют даже вернувшиеся из Турции, Казахстана, Сербии, Грузии блогеры, которые вновь стали публиковать развлекательный контент и предпочитают не высказываться о боевых действиях. И можно было бы снисходительно сказать, что не важны эти блогеры, но они лидеры мнений, и если они возвращаются, то вместе с ними и их аудитория, которая последовала примеру и уехала, теперь на примере своих кумиров видит, что в Россию можно возвращаться и ничего страшного не случится.
Не хочется увязнуть во всем этом во второй раз, но с гораздо большими масштабами. Все будет зависеть от того, как будут складываться боевые действия, но уже сейчас часто встречаю, в том числе в западной прессе, тезис о грядущих соглашениях, которые могут подписать стороны в обозримом будущем. Это будет означать, что для большой России начнется свой период Минских соглашений, и закончится он ровно в тот момент, как начнется новая активная фаза боевых действий. В таком случае мои предположения подтвердятся, и придется ждать следующей активной фазы, а она неизбежна, пока в Киеве сидят ставленники Запада, а страны НАТО не потеряют интерес воевать с Россией чужими руками.