По дороге домой снова остановили на том самом посту. Снова, держа в руках наши паспорта, внимательно изучили наши физиономии. Спросили, не вывозим ли мы чего запрещенного. Когда узнали, что фотографировали, Эдуарду пришлось показать все снятые кадры. Ничего запрещенного, неположенного не нашли, потому что наш фотограф свое дело хорошо знает, все сделал, как инструктировали с самого начала: на кадрах не должно быть никаких изображений зданий, объектов, даже столбов, чтобы враг не узнал и не догадался, глядя на них, где были сделаны снимки, в каком месте расположились солдаты.
Один из проверяющих, единственный из всех, у кого была улыбка на губах, начинающий седеть мужчина, раздал нам книжечки под названием «Мариупольский конвой», при этом, протягивая каждому его экземпляр, растягивая слова, говорил лишь одно слово: «Писателям». Позже я и книгу эту прочитал, и об авторе ее, Булате Арсале, много информации нашел в Интернете.
– Утром что горело, снова прилет? – спросили мы.
– На бензовоз сбросили, – скупо объяснил один из бойцов со шрамом на лице.
«Что сбросили, как сбросили?» – задавать эти вопросы было излишне. Обычное явление, нет ни шума-гама, ни беготни, ни суеты, ни оханья и аханья, никакой чрезвычайной ситуации… Как будто охапка сена сгорела.
Когда мы, добираясь домой, остановились ночевать, весь день следовавшее за нами солнце тоже устало, улегшись за горизонт, покачиваясь, ушло в сон. Вскипятив, попили чаю и тоже пошли укладываться.
Я лежу и все никак не могу избавиться от впечатлений от этой поездки. Стараюсь оставить в памяти лицо каждого солдата, с которым встречался, вновь переживаю каждую рассказанную историю. Никак не могу избавиться от искреннего, чистого взгляда того парня, который прилепился тогда ко мне, ища отцовского тепла, показывая на телефоне фотографию своей красивой девушки-невесты.
Измучившись бессонницей, взял книжку Арсала и вышел из комнаты. Пусть парни спят. Возле стоящих на вахте тумбочки и стула есть свет, устроился здесь и открыл книгу. Ужасные, страшные истории. Потом, когда познакомился в Интернете с творчеством автора, где в одном из интервью писатель признался, что все изображенные в «Мариупольском конвое» события происходили на самом деле, я был просто поражен.
Булат Арсал (настоящее имя – Артур Асхатович Салахов, корнями из Татарстана) в 2014 году по собственному желанию поехал на Донбасс освобождать территорию от хунты укрофашистов. И сегодня он находится там же, то есть описанные в книге истории он видел собственными глазами. Сегодняшние нацисты на Украине своими зверствами, оказалось, ни в чем не уступают бандеровским дедушкам (об я еще скажу в своих завтрашних дневниковых записях). Для того, чтобы ждуны поняли, кого же они ожидают, не могу не привести несколько отрывков из книги. Они будут ответом тем, кто спрашивает: мол, с кем воюем, какие нацисты? Исходя из гибкости человеческого разума, широты и глубины космоса, лежащих далеко, за миллионы световых лет миров во вселенной, невозможно понять творимых людьми зверств, ни понять, ни принять, что есть, оказывается, существа, не боящиеся и гнева Бога.
«Уже более месяца мы поднимались ежедневно в четыре утра, выезжали из Донецка командой в десять человек в Еленовку, где усаживали в три автобуса по двадцать человек военнопленных, еще с марта ожидавших обмена. К девяти утра мы доезжали до первого блокпоста в Мариуполе, добирали в три колонны прокурорских, патологоанатомов, труповозку и отправлялись по разбросанным меж заводов, пустырей и оврагов руинам разрушенных микрорайонов приморского города.
Раскопав очередную временную могилку, они выкладывали труп на осмотр судмедэкспертам, которые описывали под протокол состояние останков, предварительно определяли причины смерти, брали кусочки мертвой ткани и проводили дактилоскопию. Далее труп те же пленные упаковывали в черные пакеты и складывали в малотоннажный грузовичок. За день в каждой группе набиралось до тридцати тел.
Военные с шевронами „Правый сектор“ и „Азов“ с осени 2014 года периодически устраивали облавы и обыски в жилых массивах в поисках сочувствующих России или подпольщиков. Так и в доме почти столетней старушки появился пьяный бородатый автоматчик с засученными рукавами и татуировкой на волосатой руке „Слава Україні!“.
Соседи увидели, как бандеровец широким шагом вышел во двор из домика старушки, держа в одной руке перевязанные тесемкой несколько икон в рамках. В другой руке он держал автомат с укороченным стволом, в который двумя худенькими ручонками вцепилась бабушка, семенящая следом и тоненьким, стонущим голоском горько умолявшая боевика оставить образки в доме.
– Сыночек! Родимый! Ради Господа Бога оставь образа в доме! Я же на них за тебя молиться буду!
– Пішла звідси, москальська рухлядь! – грубо бросил он через плечо и пнул женщину в живот, отчего она упала на колени, но не отцепила рук от автомата.
Бородач вырвал оружие и, передернув затворную раму, хладнокровно выпустил короткую очередь в лицо старухи. Потом, широко улыбаясь гнилыми остатками зубов, бросил трофей в кузов стоящего на дороге „Урала“, куда уже сбрасывали добычу другие военные, тащившие бытовую технику, домашнюю утварь, кур, поросят и даже одежду из соседних домохозяйств.
Нацисты уехали, а во дворе давно обветшавшего дома, в пыли, свернувшись калачиком, лежало тщедушное тельце бабушки, вся вина которой перед ее убийцами состояла лишь в том, что она была человеком.
Недалеко от завода „Ильича“ за железнодорожной насыпью нам показали очередное захоронение, скорее похожее на зарытый окоп. Догадка оказалась правильной. В первые дни боев в этом месте действительно была расположена земляная огневая точка, возле которой расстреляли двух тридцатилетних братьев-близнецов из местных жителей, вся вина которых состояла в том, что бандеровским нелюдям подошли размеры их одежды и потребовались чужие паспорта. Так хочется верить, что Бог не дал этим тварям миновать наказания и снаряды русской артиллерии разорвали их в клочья, только вот одинокой матери, оставшейся без сыновей, легче от этого станет вряд ли.
Как успокоить душу отца, вернувшегося освободителем в родной город, где вместо семьи – разрушенный дом и общая могила жены с двумя маленькими дочками, расстрелянными по наводке соседей как семья ополченца?
Что можно сказать родственникам сотен горожан, которых „азовцы“ 16 марта собрали якобы для эвакуации, заблокировали в здании городского драматического театра и подорвали, спешно обвинив в гибели людей русскую авиацию?
А как быть дочери, похоронившей престарелого отца, убитого украинскими десантниками только за то, что тот попросил у них парочку сигарет на русском языке, а потом не захотел кричать нацистские лозунги?
Есть ли слова, способные утешить родителей шестнадцатилетнего мальчика с синдромом Дауна, убитого выстрелом в лоб из пистолета за то, что нацистский ублюдок решил на практике реализовать евгеническую программу гитлеровцев „расовая гигиена“?
Как спится тому укроязычному снайперу, убивавшему походя, сидя на кухне, прохожих, включая маленьких детей и прогуливающихся с колясками мамаш?..
Каждый день, с каждой отрытой могилой мы задавали себе похожие вопросы, но один все же звучал чаще других: „Какая сука, какая тварь родила этих чудовищ?!“».
Таких примеров зла и зверств, поражающих разум, много. Видно, есть на земле такие твари в человеческом облике, которые променяли и душу свою, и ангела, и Бога на сатану-дьявола.
Причиняющие зло когда-нибудь должны получить возмездие. Если зло оставить безнаказанным, оно будет множиться, сатана вновь будет беситься. Пребывающие там, на полях сражений, наши парни, мне кажется, хорошо это понимают.
Напрасно принялся за чтение этой книги. Сон совсем пропал.
У доставаловцев
Встали рано. Фанис Гареев, Сергей Кудряшов и Наиль агай с утра отправляются в сторону Херсона. Протирая глаза, все вышли на улицу перед общежитием. Обнялись в полном молчании. Вчера посмотрели по карте. Дорога у них от Красного Луча дальняя, примерно 400 километров, поэтому вряд ли возвратятся на базу. Возможно, им придется возвращаться по Крымскому мосту. Еще раз обнялись, дай бог в Уфе встретиться.
Ворота открыл псковский волк Михаил. Молча смотрим вслед удаляющейся машине, пока она не скрылась за поворотом на другую улицу. Кто-то из нас помахал рукой. Пока умывались, брились, Венер Файзуллин с Валерой уже выдвинулись в дорогу. Они должны встретить двух коней, которые прибудут в расположенный рядом с Волгоградом полк. Настроение у них приподнятое, ведь едут в родные края, как они сами сказали.
– Быстрее возвращайтесь, будем ждать, – говорим им вслед.
А мы оставшиеся четверо – Вадут, Эдуард, Рустам и я – отправляемся к доставаловцам.
Александр Доставалов в 2000 году, освобождая от чеченских боевиков 776-ю высоту в Аргунском ущелье, погиб смертью храбрых. Вместе со своей 4-й ротой он пришел на помощь освобождавшей эту высоту 6-й роте. В ходе сражения несколько раз был ранен, но продолжал бой. Очередная пуля оборвала его жизнь. За проявленный героизм воину посмертно было присвоено звание Героя России.
Сегодня имя Александра Доставалова носит один из добровольческих башкирских батальонов. Нам сказали, что бойцы с честью выполняют свой воинский долг в специальной военной операции. Съездим и к ним, узнаем, как у них идут дела.
Какое-то время ехали по вчерашней отвратительной дороге и, немного не доезжая до того слишком уж въедливого второго поста, свернули влево – в сторону Донецка. А дорога там такая, что едешь как по маслу. В нескольких местах прямо на дороге встретили фазанов, зайцев. Совсем не боятся, увидев или почувствовав приближение машины, лениво и медленно сходят с дороги. Видно, привыкли уже к этой шумной жизни.
«Неужели они не взрываются, наступив на мины», – такая мысль вдруг приходит в голову.