Нас каждое утро приглашали в столовую и кормили. Мы не стали отказываться, поверили их искренности. И правильно сделали: по сравнению с «дошираком» приготовленная в казане лапша или гречневая каша, особенно если туда добавили еще масло и сыр, намного вкуснее.
В благодарность мы им, по их просьбе, три ящика, то есть пятнадцать пачек, белой бумаги купили. Когда спросили, не сможем ли мы помочь с древесиной, стройматериалами, досками (но откуда же мы найдем там доски-брусья?), перед отъездом сбросились с мужиками и оставили им около 50 тысяч рублей денег. Они нас очень благодарили. Сказали, что Азат Шамилевич сейчас на передовой, на связь выйдет только вечером. Значит, время есть.
К этой поездке мы готовились около двух месяцев. Организационные вопросы, прохождение инструктажа, аккредитация через Министерство обороны – все это заняло достаточно много времени. А кроме того, важно ведь еще и себя подготовить духовно, душевно, психологически.
Сразу же после написания очерка о нашем отважном и отчаянном батыре Фанисе Хусаинове я для себя решил: во что бы то ни стало хочу увидеть окопную жизнь солдат и написать репортаж с поля сражения, потому что созданные по чьим-то рассказам, описанным переживаниям, испытаниям произведения-картины могут не соответствовать действительности. Как говорится, башкир пока своими глазами не увидит, не поверит. Как когда-то, в свое время Илья Эренбург, Константин Симонов, побывав в башкирской кавалеристской дивизии, показали всему миру настоящую боевую храбрость, отважность наших бойцов, так и мне захотелось вместе с солдатами понюхать пороха, поесть каши из одного казана.
Когда умерла моя бабушка, в свои 11–12 лет мне посчастливилось два года жить только вдвоем с моим дедушкой. А дед мой, Сафиулла Гарифуллович Кунафин, героически сражался в Великую Отечественную войну. За проявленный героизм был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, орденом Славы III степени, «За отвагу» и множеством медалей. В те свои подростковые годы я очень любил заставлять деда рассказать про войну. Его воспоминания о войне были для меня сродни приключенческим фильмам. Только он почему-то с большей охотой, смакуя, рассказывал не о событиях на фронте, а о том, как познакомился с моей бабушкой, как жили с ней. Это и понятно, видно, очень скучал по бабушке.
– И все же ты хоть одного немца убил? – допытывался я с мальчишеской глупостью.
Дедушка долго сидел в молчании, прямо не отвечал, мол, война без жертв не бывает. «Не быва-а-ает», – тянет он потом. На самом деле он ведь был настоящим батыром, героем, ходил в разведку и языка доставал, во время переправы через Дон своих тонущих товарищей спасал.
Позже, когда по случаю праздника однажды был немного навеселе, он нечаянно рассказал об одном случае, произошедшем в украинской деревне.
– Вечером заняли украинскую деревню. А утром немец снова пошел в атаку и ворвался в деревню. Командир дал команду без задержки, немедленно уходить. Удивительно, но, выходя из дома, я захватил, сам того не сознавая, прислоненный в чулане к стене топор. Крестьянская привычка, чего уж там. Большинство из наших ушли по задам, через картофельные огороды. Рядом рвутся немецкие снаряды, над головами пули свистеть начали. Стараясь где-то укрыться, я юркнул в какую-то постройку рядом с сараем. В щель наблюдаю, что происходит снаружи. Когда стрельба немного стихла, собрался было уже выбежать, как вижу, что к постройке приближается огромный, здоровый немец. Думаю, мол, будь что будет, сжал в руках топор и замер. Не хотелось стрелять из винтовки и поднимать шум. Только фашист открыл дверь, как я со всей силы ударил его по лбу топором. Даже не успев охнуть, он рухнул на землю, я же изо всех сил бросился за огороды…
Дедушка рассказывал эту историю спокойно. Не волновался, не преувеличивал, не махал руками.
– Если бы этот немец сейчас был жив, он бы тоже, как я, сидел и смотрел в глаза своих внуков? – вопросительно произнес в конце.
Если бы ты не поднял тогда тот топор, мы, твои дети, не родились бы на этот свет, дорогой мой и бесценный дедушка.
Я всегда любил встречаться с ветеранами Великой Отечественной войны, реально участвовавшими в боевых сражениях, слушать их рассказы в надежде, не упадет ли зерно в какой-нибудь будущий рассказ. Некоторые эпизоды даже вошли в какие-то мои произведения.
Много писал также о ветеранах, прошедших Афган, чеченскую войну, но никогда не думал, что сам окажусь на полях сражений, что и на наше поколение выпадет пламя войны, заставит переживать, принесет жертвы. Чудно…
В ходе подготовки к нашей поездке мы были на постоянной связи с участвовавшим в специальной военной операции первым вице-премьером Азатом Шамилевичем Бадрановым. Он тоже давал нам дельные советы, одобрил наше желание своими глазами увидеть жизнь бойцов, пообщаться с ними лично. И вот мы ожидаем возвращения его с передовой и ждем, какие направления он нам даст.
Вахтер нашел для нас в общежитии два электрических чайника, попили чай с дороги, первые тушенки открыли.
– Началась солдатская жизнь, – сказал я, облизывая ложку.
Вадут громко рассмеялся:
– Интересно, солдатская жизнь начинается с поднятия ложки или взятия в руки оружия?
Не зная, чем заняться, чтобы провести время с пользой для командировки, решили заглянуть в расположенный напротив общежития колледжа магазин, посмотреть, что там есть, какие цены. Памятуя о том, что в одиночку ходить нельзя, нас об этом сразу предупредили, на улицу вышли втроем: Вадут, я и наш пожилой водитель Наиль абзый. Да, в одиночку нельзя, были случаи, когда люди пропадали: диверсанты затаскивали в свою машину и увозили. Туда, на ту сторону, во вражескую армию. Об этом и охранники колледжа рассказывали.
С улыбкой разговаривавшая с кем-то из местных продавщица, увидев нас, сразу стала мрачной, потемнела лицом, чему мы поначалу очень удивились. Оказывается, за секунду человек может вот так радикально измениться.
Наиль агаю нужны были зубная паста, мыло и другие туалетные принадлежности, но что бы он ни попросил, она отвечала односложно, сердито, мол, сами же видите, что есть на прилавке. Мы с Вадутом хотели купить кефир, молока, однако, видя такое обращение, раздумали, в горле только застрянет.
Увидев на прилавке стопку газет, по привычке спросил:
– Распространяете?
– Как это распространяете? Продаем, у нас – 30 рублей, в городе – 35 рублей.
Купил.
Расплатившись за купленные вещи, Наиль агай сказал:
– Поприветливее разве нельзя быть? Мы тут только гости.
Когда выходили, сзади до уха донеслось шипение:
– Подумаешь, гости какие.
Уже на улице разменявший седьмой десяток Наиль агай не выдержал:
– Оккупантами нас считает, а наши солдаты своими жизнями охраняют их от нацистов, американских собак… Стерва, – отплевываясь, выругался он.
Позднее, как мы выяснили в беседах с местными жителями и нашими бойцами, большинство населения относится к нам хорошо, выражает готовность помогать. По их словам, 80 процентов здешних людей считают российских солдат своими.
Двадцатичетырехстраничная газета «Красный Луч», похоже, начала выходить недавно. Это только второй ее номер. Четыре полосы цветные, остальные – черно-белые. Газета открывается словами В. В. Путина «Спасение народа Донбасса – одна из главных целей специальной военной операции. Мы эту проблему решим, я в это верю». Здесь есть также информация о документах, касающихся вхождения в состав России четырех новых регионов. В газете написано о положительных изменениях в городе, о поставках современного медицинского оборудования, которого здесь никогда прежде не видели.
На третьей полосе мы сразу же обратили внимание на материал под заголовком «Премьер-министр Башкортостана посетил Красный Луч». В статье говорилось о том, что Андрей Назаров осмотрел здесь социальные и жилищные объекты, встретился с жителями города и строителями, обсудил с местными руководителями отдельные жизненно важные вопросы.
«Взявшая под свое шефство город Красный Луч, наша республика в этом году восстановит жилой дом на 20 с лишним квартир, три школы, два детских сада. В этом году также намерены начать реконструкцию Дворца культуры», – сообщал наш премьер-министр.
Забегая вперед, скажу, что на четвертый день нашего пребывания здесь мы познакомились со строительными работами и были свидетелями того, как тепло отзывались о нашем премьере работавшие там люди.
Понравилось одно их высказывание:
– Поначалу мы даже не знали, что он премьер. Простой, очень обходительный. Прибыл и потихоньку, спокойно, никому не мешая, сначала ознакомился со школой, с проводимыми работами. И только после этого приступил к рабочему общению.
В упомянутой газете в середине на двух полосах цветного разворота в материале «Дорогая золотая моя Москва» сделан экскурс по достопримечательным местам Москвы. Целая страница отведена информации о памятных датах, интересных событиях, которые произошли в истории России в июне. И это понятно: очень важно донести до людей, местного населения, как можно больше информации, достоверных официальных новостей о России, о выбранной ими самими новой стране. Здесь все смотрят каналы российского телевидения. Да, информационная война страшнее, опаснее даже сражений на полях. Порой трудно понять, где фейк, а где – правда, поэтому так важно, чтобы эта работа была поставлена на должном уровне.
Нашему приезду на территории колледжа очень обрадовался еще один человек – пожилой мужчина, все время носивший одежду с надписью «Охранник». Каждый раз, завидев нас, проходим ли мимо, подойдем ли к воротам, он тут же подбегал к нам.
– Если что нужно, какая-то нужда будет, сразу сообщайте, решим, – сказал он.
Познакомились. Зовут его Михаил. Оказалось, что он из Пскова родом, потому и видит в нас близких людей.
– Ого, почти земляк, – воскликнул я, обращаясь к нему.
Тут уж так, далекий ли это русский Псков или башкирская Уфа, все равно и сват, и брат.