— Я отправил мейл почти двое суток назад, — сказал Бергер. — В ответ ни гугу.
— Плохой знак, — произнесла Олен.
Он никогда не видел ее такой. Казалось, надежда совсем покинула ее.
— Мы следим за его адресом электронной почты, — попытался подбодрить ее Бергер. — А еще нам удалось добыть видеозапись похищения.
— «Нам»? — воскликнула Олен.
Правильный ли выбран фокус? — подумал Бергер. В ту же секунду в комнату вошла Блум, глубоко погруженная в изучение кипы бумаг. Заметив, что он занят, она подняла руки со всеми бумагами и попятилась. Бергер махнул ей рукой, чтобы подошла. Обойдя письменный стол, она взглянула на экран и уперлась в несколько озадаченный взгляд Риты Олен. И тут Олен просияла.
— Молли вернулась, — улыбнулся Бергер.
Рита Олен тоже заулыбалась, во все лицо. Поправив очки на носу, она сказала:
— Новость радостная во всех отношениях.
— Здравствуйте, — сказала Блум. — Мы спасем Надю, обещаю.
— Обещаете? — спросила Олен, не переставая улыбаться.
— Обещаем сделать все, что в нашей власти, — уточнил Бергер.
— Сейчас мы анализируем записи камеры наблюдения, — сказала Блум. — Мы все сделаем. У меня к тебе вопрос, Сэм, но можем поговорить позже.
— Не буду мешать вам работать, — сказала Олен. — Вы вернули мне надежду. Спасибо, Молли.
Блум кивнула и вышла. Бергер наблюдал за Олен. От отчаяния до надежды — один шаг.
— Не уверена, что есть смысл продолжать терапию, — произнесла она с улыбкой.
— Ну, вообще-то, я не то чтобы в один миг избавился от всех проблем…
— Вообще-то, да, но ключ уже в замочной скважине.
— Молли — это ключ? — спросил Бергер.
— К замку вашей жизни — безусловно. Позвоните мне, если продвинетесь в расследовании. У меня сердце кровью обливается.
— У меня тоже, — ответил Бергер, уже темному экрану.
И тут же включилась запись похищения Нади, которую Блум поставила на паузу как раз в тот момент, когда Надя собиралась выйти из машины. Бергер снова прокрутил видео. Надя выходит из автомобиля, человек на другой стороне улицы, как он ее одолел, вырвал из руки пистолет, закинул Надю в машину, метким выстрелом разбил камеру.
Что же это может быть?
Бергеру пришла эсэмэска. Он вышел из кабинета.
Оказавшись в предбаннике, он замер. Перед ним предстала удивительная картинка. Дверь во второй кабинет была открыта. Молли Блум сидела на предназначенном для нее стуле и внимательно рассматривала изображение на мониторе компьютера. Видеозапись разговора Нади с Ритой Олен шла полным ходом. Прекрасный сон, который пришлось прервать.
— Что ты хотела? — спросил он.
— Я нашла, — ответила она, махнув в сторону компьютера.
— Поехали, — сказал Бергер, взглядом указывая на мобильный телефон.
Молли без колебаний последовала за Бергером. Казалось, их прежняя команда снова начала работать как часы.
Они въехали в центр Стокгольма через Норртуль и медленно двинулись вверх по длинной улице Святого Эрика, которую Бергер намеревался проехать целиком.
— Интересно, что за кошмары снятся Наде, — сказала Блум.
— Мы точно знаем, что они связаны со Свободой, — ответил Бергер. — Свобода — наш ключ к отгадке. У тебя какие-то конкретные мысли?
— Не совсем. Просто…
— Просто?
— Мне самой под конец беременности снились странные сны. И до сих пор снятся…
— Ну, на поздних сроках это не удивительно, — заметил Бергер.
Блум пристально посмотрела на него, так что Бергер в конце концов пожал плечами и пояснил:
— Я на всякий случай старался следить за всеми фазами беременности. Вдруг ты решишь оставить ребенка.
Блум уставилась на него.
— Ты что, всерьез думал, что я избавлюсь от нее?
— Я не знал, что думать, — ответил Бергер. — Пытался воспринимать твое видео из аэропорта Брюсселя в позитивном ключе. Не всегда получалось. Но ты ведь сказала «все вместе».
— Все вместе?
— Да, ты сказала «А потом посмотрим, сможем ли мы встретиться снова, все вместе». Это и было моей единственной надеждой.
Блум отвернулась, принялась смотреть в окно. Они проезжали мимо озера Карлберг. На ивах вдоль берега уже появился желтый оттенок.
Оставшуюся часть пути они молчали. Бергер припарковался в самом конце улицы, перешел оживленное шоссе и отыскал нужную скамейку в парке.
На смуглом небритом мужчине было слишком большое пальто, наглухо застегнутое, предположительно, чтобы скрыть форму полицейского. Бергер присел рядом с ним.
— Ты прислал сообщение, — сказал Бергер.
Самир протянул ему папку со словами:
— Когда выяснилось точное время, кое-что появилось.
— Что появилось?
— Номер RUS 328 дважды засветился после часу ночи. Дорожная камера на выезде из района Акалладален. А потом на старой трассе E18 возле Хуммельста сорока пятью минутами позже. Наш фургон ни разу не превысил скорость, а потому не был зарегистрирован. Но тут все есть. Хотя лица водителя не разглядеть.
Самир постучал пальцами по папке, лежащей между ними на скамейке.
— Хуммельста — это где? — спросил Бергер.
— У границы с Вестманландом, — ответил Самир. — Не доезжая двадцать километров до Вестероса.
— А потом ничего?
— По другую сторону в сорока километрах от Вестероса, в местечке под названием Юханнисдаль, у нас в ту же ночь была активна камера. Но ты же знаешь, информация об активности камер является секретной.
— В моем нынешнем положении утечка информации вряд ли возможна, — ответил Бергер. — Что там произошло?
— Ничего, — сказал Самир. — Никакой картинки. И из самого Вестероса тоже ничего. Твой белый фургон съехал где-то между Хуммельста и Юханнисдаль. Больше ни на одну камеру он не попал.
— Какая-нибудь еще информация?
— Я прогнал номер RUS 328 по базе, — ответил Самир. — Пара штрафов, в основном за парковку в неположенном месте в Стокгольме. Дандерюд, Тэбю.
— Когда убираешь дома богачей, бывает нелегко припарковаться, — заметил Бергер.
— Еще пару раз зафиксировано превышение скорости, — кивнул Самир. — Один раз на шестьдесят шестой дороге недалеко от Сюрахаммара, это к северу от Вестероса. Ранним июльским вечером этого года.
— Дорога 66, — сказал Бергер. — Предполагаю, она отходит от трассы между Хуммельста и Юханнисдаль. Окей, спасибо, Самир. I owe you[8]. Это тоже здесь есть?
— Тут все, — Самир, криво улыбнувшись, стукнул по папке. — А ты это сделал?
Бергер встал, схватил папку, кисло улыбнулся.
— Сделал что? — спросил он.
— You only owe me the stories[9], — сказал Самир. — Автокран? Взлом?
— Ты действительно хочешь знать?
Самир пожал плечами, скорчил гримасу.
— Наверное, нет, — ответил он.
В подпольной квартире в районе Эстермальм Бергер и Блум встретились с временным сотрудником, взятым на лето. Они ощущали некоторое замешательство. Молодой человек, который приезжал в эллинг за зубными щетками, теперь был одет в белый костюм лаборанта. АО «Криминалист», куда Бергер и раньше обращался за помощью во время расследований, только дистанционно, как оказалось, состояло из двух юнцов, и их офис служил им заодно лабораторией. И парню, и девушке на вид нельзя было дать больше двадцати лет.
— Я забрал материал утром, — сказал парень, представившийся технологом Антоном Грёнлундом.
Его коллегу звали Анной Ульссон, она оказалась доктором криминалистики.
— Вы, вероятно, и сами понимаете, что получить результаты теста ДНК за пару часов невозможно, — сказала она, отводя взгляд от экрана компьютера и укоризненно глядя на Бергера.
— Хотя… — начал Грёнлунд и вдруг замолчал.
— Хотя? — повторил Бергер.
— Нам надо сначала перепроверить, — закатив глаза, сказала Анна.
— Просто скажите, что там, — попросил Бергер.
— Земля, — сказал Грёнлунд. — Особая почва. Образец 14H.
— И что это за образец, черт возьми? — вскричал Бергер.
— На одной из зубных щеток обнаружены следы почвы, — глубоко вздохнув, сказала Анна Ульссон.
— А что в ней особого?
— Тип почвы. Но результат еще предстоит подтвердить.
— И все-таки, что особенного в этом типе почвы?
— Похоже, в ней необычайно высокое содержание серы, — ответила Анна Ульссон.
— В свою очередь, это означает…?
— В Швеции таких почти нет. А вот, например, в Исландии — сколько угодно.
— В Исландии?
— Это всего лишь пример. Думаю, вскоре мы сможем сказать более конкретно. Мы с вами свяжемся. Не звоните нам, мы позвоним сами.
— Богатая серой почва в Исландии, — произнесла Блум, когда они с Бергером сели в машину. — Или еще черт знает где.
Потом они долго молчали.
— Что же это такое? — спросил наконец Бергер.
Блум покачала головой.
— Мы уже в районе Эстермальм. Поезжай на улицу Флорагатан.
— Не рановато заканчивать день? — спросил Бергер, взглянув на нее.
— Я не собираюсь заканчивать день, — ответила Блум. — Я просто хочу пару минут побыть с дочкой. Покормить ее. Потом будем работать дальше, пока не свалимся. Осталось меньше двух суток. У тебя в эллинге есть диван.
Бергер кивнул.
— Спасибо, — сказал он. — Значит, все это время ты жила у мамы?
— Я бы уже давно умерла, — усмехнулась Блум.
Они помолчали, а потом она продолжила:
— Да, что же это может быть? Как нам приблизиться к Наде?
— Во всяком случае, к фургону мы немного приблизились, — сказал Бергер, кивнув в сторону папки Самира. К тому же, куда-то исчезла Юлия Берглунд, я не могу до нее дозвониться.
— Думаешь, это связано с Надей? Best friends forever.
— Не знаю, — ответил Бергер. — Надя. Юлия. Свобода. Похититель. Похищение. Письмо. Очевидных ниточек я не вижу.
— «My little pony», — сказала Блум. — Милая детская бумага для писем. Почему именно так?