— Ты использовала меня, Ди. И лгала мне.
— Все, что я собиралась делать, это последить за Молли после того, как у нее родится ребенок и она, вероятно, захочет начать новую жизнь. Нельзя было позволить ей снова исчезнуть. Если она когда-то и собиралась прибегнуть к запрятанным сокровищам, то именно сейчас, чтобы встать на ноги. И тогда я могла бы контролировать ее действия через тебя. Потому что Молли нарушила закон, ты ведь это понимаешь? Если верить легенде, она скрыла от государства более ста миллионов крон. Я могла бы найти деньги, не впутывая в это Молли.
— О боже мой, — воскликнул Бергер.
— Я же сказала, что мне все время приходится вас спасать.
— Какой трогательный альтруизм, Ди. А то, что при таком раскладе ты бы, скорее всего, оставила далеко позади своего заклятого врага Томми Сандлина — лишь побочный эффект, верно?
— Конни Ландина, — пробормотала Ди.
— Вернемся к Рите Олен, — сказал Бергер, доставая нож и перерезая стяжки. — У нее и правда такие же благородные мотивы, как и у тебя? Благотворительность?
Ди вздохнула и опустила глаза на свои окровавленные запястья.
— Думаю, что Рита в глубине души настолько же психотерапевт, как и мы с тобой и с Молли ищейки. Ее задача — исцелять.
— Исцелять? — переспросил Бергер.
— Я обратилась к ней как к психологу, работающему с полицейскими, — сказала Ди. — Но ведь твоя Надя — жертва сексуального насилия?
— То есть Рита хотела отобрать деньги у Молли и отдать их Наде?
— Вряд ли одной Наде, — возразила Ди.
— Юлия, — прошептал Бергер. — Best friends forever. Еще одна выжившая после Свободы. Рита, черт возьми, собрала их вокруг себя. Вот теперь-то они получат свою заслуженную компенсацию.
Бергер нагнулся и поцеловал Ди в лоб. Она отряхнулась, как мокрая собака.
— И что происходит сейчас? Что конкретно? — спросил Бергер.
— Они действительно похитили Молли? — ответила Ди вопросом на вопрос.
— Картина проясняется, — воскликнул Бергер с удивившим его самого энтузиазмом. — Мы знаем, что их по меньшей мере четверо: Рита, Надя, Юлия и Иван. Они хотят заставить Молли рассказать, где спрятаны деньги. Мы понятия не имеем, где находится эта шайка, но Рита Олен явно все тщательно спланировала. Они собираются вывезти из страны огромные суммы наличными и положить их на тайные офшорные счета. Должно быть, они создали целый ряд фальшивых личностей в разных частях света. Неужели у нас нет ни одной зацепки?
В эту часть дела Ди вряд ли была посвящена. Вопрос прозвучал скорее как риторический. Ответа Бергер не ожидал. И все-таки получил.
— Ты забываешь одну вещь, Сэм, — сказала Ди.
— Что именно?
— Одновременно с ними за деньгами охотятся самые страшные мафиозные группировки. Поэтому все, кто в этом замешан, находятся в смертельной опасности.
— Вот дьявол, — выругался Бергер. — Но и это еще не все.
— Что еще?
— Если Ритина любительская банда нагреет мафию на кучу миллионов, она не может оставить после себя следы. А Молли — след. Если все так хорошо спланировано, как мы предполагаем, концов они не оставят.
Бергер пристально смотрел на Ди. Она наморщила лоб, но в ее взгляде появилось что-то новое. Неожиданная энергия. Он попытался вернуться к строгой атмосфере допроса, проанализировать взгляд Ди, ее мимику, все до мельчайших деталей. Что-то тут было не так.
— Блин, — произнес он.
— Что? — спросила Ди.
— У тебя есть козырь, — ответил Бергер.
— О чем это ты?
— Я видел, как в твоем взгляде промелькнула искра, когда перечислял потенциальных похитителей. Надя, Рита, Иван. Что у тебя есть?
— Иван Грозный, — произнесла Ди с тяжелым вздохом.
— Это еще что такое?
— Иван Гранстрём у меня за решеткой.
45
Молли Блум открыла глаза и встретилась взглядом с шатенкой, у которой оказалась неожиданно открытая улыбка. Теперь рядом с кроватью Молли сидела не Рита Олен.
Это была Надя Карлссон.
— Прости, — сказала она, взяв Молли за руку.
Молли крепко зажмурилась и попыталась понять, что она только что увидела.
— Не только за подвал, — продолжала Надя. — За все.
— Подвал? — переспросила Молли, все еще в каком-то странном полусне.
— За то, что мы тебя там похитили.
Какое-то время было тихо. Они смотрели друг другу в глаза. Узнавали себя во взгляде друг друга. Несмотря ни на что.
— А я тебя узнала, — сказала Надя. — По «Свободе». Ты там работала в офисе какое-то время.
— Я тебя, к сожалению, не узнала, — ответила Молли.
Ее взгляд упал на руку Нади. Над предплечьем, там, где заканчивался рукав футболки, виднелась черная повязка.
— У тебя траур, Надя? — спросила Молли.
Надя грустно улыбнулась, кивнула и произнесла:
— По Юлии.
— По Юлии Берглунд? Твоей лучшей подруге на века?
— «На века» оказалось короче, чем мы думали…
— Что случилось?
— Она должна была встретиться с нами в условленном месте. Но так и не пришла. Тогда мы все поняли.
— Что ее поймали?
— Что они ближе, чем мы предполагали.
Молли тут же почувствовала, как ее дергают за волосы. Тащат к светящейся водяной кровати. Чисто физическое отвращение.
Я знаю, тебе это нравится.
— Значит, они могут ворваться сюда в любой момент?
Эти слова Молли почти выкрикнула.
Но Надя помотала головой.
— Я знаю Юлию. Знала. Она бы точно ничего не сказала, особенно ему. К тому же об этом доме знает только Рита, а о связи между Ритой и Юлией ему ничего не известно. Но Юлию я потеряла. Она была такой беспечной, со своими коктейлями втихаря, она так до конца и не выбралась из «Свободы», не поняла, что единственный выход — это путь самодисциплины. Но сейчас у нее должен был появиться шанс. Мы собирались жить вместе, она, я и Иван. Где, я рассказать не могу.
— «Особенно ему»? — переспросила Молли. — Речь идет о Полковнике?
— Да, — кивнула Надя. — Юлия была за ним замужем короткое время.
— Что? — воскликнула Молли. — Она вышла замуж за Полковника?
— Ну, это скорее брак по принуждению. Не знаю точно, что у него на нее было, но она явно выходила замуж не по собственной воле.
— Но как долго они были женаты? И когда?
— Всего год, — ответила Надя. — Она намекнула ему, что нашла лазейку, и пару месяцев назад они развелись. Они много путешествовали, но свой дом в Акалладалене Юлия сохранила. Когда она была дома, а я не работала, мы с ней встречались. Это был плохой год для Юлии, я сразу заметила. Но потом она освободилась.
— Свобода, — произнесла изумленная Молли.
— Она сейчас свободнее, чем была с ним.
В подвале воцарилась тишина. За полупрозрачной шторой по-прежнему двигались тени.
— Значит, вы с Юлией и Иваном собирались поселиться вместе где-то за границей?
— Да.
— А он здесь? — спросила Молли, кивнув в сторону шторы. — Иван с вами?
Надя помотала головой.
— У него слишком хрупкая психика. Это я и люблю в нем больше всего. На него в свое время слишком надавили. Мы с ним встретимся позже, когда все будет готово.
— Каким образом?
Надя посмотрела на Молли, слегка улыбнулась.
— А вот это уже типичный вопрос полицейского, Молли.
Молли Блум неожиданно громко рассмеялась.
— Расскажешь мне об Иване? — спросила она.
Надя просияла, потом покачала головой.
— Это было так странно, так неожиданно. Я была морально готова к тому, что так и проживу одна. Мне настолько необходим был контроль над всем, что места для любви в жизни просто не оставалось. И вообще, никакого больше головокружения от чего бы то ни было, то время осталось позади. И вот однажды я убирала в больнице Сёдер. Мыла пол в палате у пациента, который упал по пьяни. Сотрясение мозга. Он меня узнал. Заговорил со мной. Тогда я его тоже узнала. Это был Иван Грозный.
— Грозный?
— Так его называли в «Свободе». Такая злобная шутка. Он вовсе не был грозным, занимал низшее место в иерархии, убирал туалеты, выносил мусор, подтирал блевотину, дезинфицировал эти чертовы водяные кровати.
— Горящая кровать, — произнесла Молли.
Надя вопросительно посмотрела на нее, а потом продолжила:
— Он был в ужасном состоянии и бесконечно далек от моего упорядоченного мира. И все-таки было в нем что-то такое, чувство юмора, теплота. Любви не прикажешь, она просто приходит. Наверное, я была готова. Нас обоих потрепала жизнь, но нам удалось превратить кошмары в … да, в любовь.
— И в подвале заброшенного дома тоже?
— Да, — ответила Надя. — Такое не объяснишь. Со стороны кажется, что это безумие.
— И все же попробуй объяснить.
— Мы жили в том доме. Наверху. Но подвал был идеален. Он напоминал Ивану туннель из лавы в Исландии. Когда Ивану довелось заглянуть в абсолютную темноту. Иногда я спускалась в подвал, зажигала свечу и ждала его. Такое смешанное со страхом предвосхищение. Он спускался ко мне, обнаженный, и у нас был лучший секс в жизни.
Молли наблюдала за Надей. Слабая улыбка, обращенная внутрь себя. Молли заметила колье из восьмых нот на шее Нади.
— А что с твоими кошмарами? — спросила Молли.
Надя поискала, где бы постучать по дереву.
— Их нет, — сказала она. — По крайней мере, сейчас. Твои тоже исчезнут, Молли. Как только ты расскажешь о деньгах.
Молли улыбнулась. Странное чувство. Она похищена, ее держат взаперти, но это совсем не ощущается. Возможно, все из-за наркотического угара, но она чувствовала удивительную близость с Надей.
Надя встала, нагнулась, обняла Молли. Из-за капельницы у Молли не получилось обняться как следует.
— Можно мне кое-что сказать, Надя? — спросила она.
— Конечно, — ответила Надя, выпрямляясь.
— Должна заметить, что говоришь ты намного лучше, чем пишешь.
Надя расхохоталась.
— Это ты о письме? — спросила она. — Оно фейковое. Моя дорогая Рита решила, что орфографические ошибки усилят ощущение невинной же