преследованиям в Риме, равно как и тем покровительством клира, которым онивсегда пользовались, о чём при Наполеоне I засвидетельствовал сам созванный имсинедрион. Основная же причина средневековых «погромов» заключалась в том, чтобесстыдно эксплуатируемый евреями народ терял, наконец, терпение. Тогда сыныИуды совсем изгонялись. Жажда роскоши и постоянные распри владетелей требовали,однако, денег, т.е. возврата евреев. Их призывал обратно герцог, курфюрст либокороль, а члены «избранного народа» принимались опять за своё, т.е. как губканачинали снова впитывать из народа золото, пока их не выгоняли ещё раз, и т.д.Ясно, что для «владетеля» каждый еврей был драгоценностью, не смеющей себяобесценивать, т.е. не должен был креститься...
Тем не менее, в голову неприходило, что еврейский вопрос есть проблема социально-политическая и притомчрезвычайной, исключительной важности. На пути восемнадцати с половинойстолетий европейские народы обманывали себя, будто дело идёт о «свободесовести», а потому и вынуждены были допустить свободное от совестисоциально-политическое вторжение жидовства.
— «Toute ville, oùtu auras campé la veille», sera detruite le lendemain!»... таковопроклятие над «Агасфером» у Эдгара Кинэ.
«Семитической расепринадлежит владычество над миром» — таков и узаконяемый «равноправием» лозунг.
До 1848 г. еврей в Германиибыл преимущественно демократом. Распадаясь затем между всеми партиями, кромеультрамонтанской, еврейство остановилось в основном на партиинационально-либеральной, так как в ней наиболее преуспел дух ожидовления, т.е.теория полезности и возможности наряду с отсутствием принципов. Что же касаетсяконсервативной или правительственной партии, то она в Германии кишит евреямиуже потому, что две трети официозной литературы имеют своими представителямиевреев.
На выборах с моментаэмансипации еврейство предъявило немцам категорические требования. Быть евреемотносительно — значит теперь приобретать еврейские голоса, ибо все партиивынуждены делать «избранному народу» непрерывные уступки.
«Как только эмансипация быладобыта, — повествует Марр, —инстинкт предписывал упрочить и укрепить её. Этомогло быть сделано только путём печати и митингов. В печать и в митингижидовство нахлынуло, как бурный поток. Оно сразу показало себя свободным отвсяческих предрассудков. Евреи доходили до саркастической даже и над собойиронии, но не позволяли этого гоям».
Забирая в свои руки печать,иудаизм постепенно закрепощал и людей мысли...
Ежедневная пресса незамедлила сосредоточиться в руках евреев, а они сделали из неё предмет спекуляциии промышленности. Еврейский индустриализм превратил её в самый тривиальный сортторговли. Спекулируя на страсти толпы к сплетням и скандализму, сыны Иуды нашлимногочисленную публику, уже «препарированную» к ожидовлению. Почва былаподготовлена целыми веками еврейского реализма. Жидовство стало диктоватьобщественному мнению христиан. Никакой взгляд, отличный от жидовского, ненаходил места в печати.
«Над папой мы можемнадругаться и острить вволю, над протестантизмом — тоже, над правительством —тоже, но одного слова «чеснок» — довольно, чтобы обвинить нас, немцев, врелигиозной ненависти!..
Когда разразилась «культурнаяборьба», еврейство, уже с 1848 г. отрешившее немцев от печати, не тольковмешалось в их конфессиональную распрю, а забрало её в плен целиком. Ушатамивываливались еврейские помои на ультрамонтан. Тем не менее, еврейство запрещалодаже враждебные католикам статьи, коль скоро они затрагивали евреев.
«Германская культурарастворилась в жидовстве и притом до такой степени, что коноводы германскогопатриотизма или империализма, главари парламентских и даже церковных споров унас — евреи». (Марр).
Разлагая или оскверняя всё ився, иудаизм, тем не менее, требует, чтобы с ним самим обращались, как схрупким фарфором либо со стыдливой мимозой...
Заражение германского миражидовским создало теорию индивидуальной свободы, которую скорее следует назватьсоциальной наглостью. Во всяком случае, практические её последствия невыносимыи для ожидовленного германизма. Евреи не только сами эксплуатируют нищету иубожество, но через своих «вольных маклеров» и проституированную прессуподыскивают и учат тому же других «рантьеров», которых, разумеется, грабятзатем в свою очередь...
Такова в общих чертах ипритом далеко не полная картина победы жидовства над неметчиной, как полагаетМарр. По пути автор развивает такую же глубоко верную точку зрения и нарезультат эмансипации евреев в других странах Запада. «После завоевания жеиудаизмом России, — говорит он, — начнётся жидовско-официальноераспадение европейской культуры...».
XVI. Еврейство хвалится тем, что подстрекаемое им«освободительное» движение, т.е. невиданные по злобе и ужасу зверства«распропагандированных» бунтовщиков, напоминает французскую революцию. Вдействительности кроме убийства, да и то без разрывания людей в клочья бомбами,ход бунта у нас не имеет ничего общего даже с французским террором.
Не говоря о других, ещё болееотчаянных шайках, и пресловутая партии «народной свободы» дерзает открытопосягать на само право собственности. Между тем, вот что постановил 18 марта1973 года Конвент:
«La Convention nationaledécrète la peine de mort contre quiconque qui proposera une loiagraire ou toute autre subversive des propriétés territoriales,commerciales et industrielles».
Удостоверяя это, историкфранцузской революции Оллар (Aul-lard) поясняет: «Le décret fut renduà l’unanimité, avee les acclamations enthousiastes!»...
Таким образом даже Конвентединогласно и при восторженных кликах назначил смертную казнь всякому, ктопредложит аграрный или иной закон, угрожающий праву собственности на землю,равно как в области торговли и промышленности.
Жаль, что нет такого закона вРоссии!..
Мы не видели бы тех потоковслез и крови, которые заливают нашу родину по милости «Бунда и К°».
Не слышали бы мы приказов«руки вверх!», то и дело отдаваемых злодеями во имя «социальной революции»...
Не наслаждались бы мы в самойГосударственной Думе еврейским издевательством над «иллюминациями» усадеб.
Не пришлось бы выносить нам итакого позора, когда в той же Думе под аплодисменты «кадетов» и «трудовойгруппы» один из христопродавцев вопил о своём негодовании, изрыгал скверну о«провокаторстве» и требовал для власти уголовного наказания по поводувызванного необходимостью, основанного на фактах и разоблачающего истину ваграрном вопросе правительственного сообщения.
Как этот христопродавец, таки его злостные клакёры не понимают даже того, что их бешеный гнев уже сам посебе служит доказательством правоты и меткости нанесённого им удара.
«Юпитер, ты сердишься, —стало быть, ты не прав»!
Никогда и нигде на долгомпути всемирной истории ни один народ и никакая страна не была повергаема стольнизко и не принуждалась терпеть столь беспомощно тот презренный срам и тунеистовую ложь, какие выпали на долю России со стороны её кагальных«спасителей»!
И пошёл открытый грабёж иразбой по всему пространству матушки Руси. Громились усадьбы, увозился илиуничтожался хлеб; ревел убиваемый породистый скот; в конец разорялисьблагоустроенные поместья, и зловещим заревом светились хмурившиеся небеса; поудивлённым полям и весям святой Руси слышались не мирные беседы соседей, адикие вопли злодействующих, на погибель себе же самим, пьяных мужиков, трескпылающих жилищ, слезы и стенания беззащитных владельцев, дьявольский хохотвозмутителей и «кроткие надежды» евреев!.. Der Jude betrugt, auch wenn erbetet!..
А упоённые величием, котороеподарил им Мардохей Маркс, «сознательные пролетарии» принялись кидать бомбы истрелять из браунингов среди бела дня в городах на улицах либо в домах; сталиубивать в железнодорожных поездах или на пароходах, спокойные за своё «ограбноеправо» и уверенные как в защите «товарищей», так и в покровительстве ораторов«народной свободы»...
Посягательство на правособственности влечёт за собой разрушение государства и общества. В данномслучае это явствует не только из того, что уже сейчас в России любое злодеяниеприкрывается революционным флагом, но и потому, что дело на этом неостановится. Разграбив или истребив усадьбы помещиков для завладения их землёй,крестьяне идут дальше и требуют раздела земли у тех из собственной среды,которые владеют излишним «против нормы» количеством. К чему это поведёт,предоставляется рассудить всякому. С другой стороны, если и допуститьневозможное, т.е. что отчуждение земли удастся провести в действительности, тои тогда, спрашивается, кто обеспечит такое «ограбное» владение от новых«реформаторов» или же от других, «ещё более сознательных» пролетариев?.. А ведьтруден лишь первый шаг.
Впрочем, «кадетам» мало обэтом забот. «Реформа» — лучший путь к равноправию евреев, — neminemcontradicentem; источник социального пожара, неугасимый, конечно, под условием«святости» знаков иудейского кредита; засасывающее болото обмана и обструкции —козырный туз революции против всякого супостата, будь это сама государственнаявласть.
Далее, начав с крестьян, какже не наделить и «товарищей» рабочих? Значит, «ограбное» право пришлось быраспространять и на городские дома... А как это сделает хотя бы «профессор»Герцен-штейн? Ведь и само отчуждение земли, по его же ответу Шамшаву (см.письмо Шамшева, опубликованное в печати и Герценштейном не опровергнутое), косуществлению не предполагается, а служит лишь политической диверсией«кадетов». Надо же им было пройти в депутаты, а крестьяне требовали«политических векселей» с оплатой в первые же дни Государственной Думы, какзаявил в её заседании один из «кадетских» же депутатов — Котляревский...Пришлось выдать «векселя», — et c’est la Grèce qui payera!.. Но, получивдома, «товарищи» захотят, разумеется, и обстановки, а затем — приличного платьяи стола, быть может, — выезда, театра, дачи на лето... Что скажут на это гг.«кадеты»? Или вместо разговора с «товарищами» они, по примеру «следователей»