— Шусск, приготовься ударить в спину щитоносцу, постарайся покалечить руку со щитом. Я хочу, чтобы он не мог держать в этой руке ничего тяжелее ложки.
Дождавшись удобного момента, перестал пятиться, к этому времени с трибуны уже слышался свист, и, быстро набирая скорость, я стал сближаться со щитоносцем. Нет, я не собирался атаковать его в лоб, моей целью было развернуть противника спиной к валуну, на вершине которого затаился Шусск.
Орк побежал навстречу, выставив впереди себя щит, намереваясь снести наглого изгоя. По габаритам он превосходил меня раза в два и имел все шансы оглушить с одного удара. Его напарник двигался следом, словно прилипший, видимо, это отработанная тактика действия, использующаяся в этой паре. Я резко заметался из стороны в сторону, сбивая орков с толку, а перед самым носом, когда до столкновения оставалась пара секунд, прыгнул на выступающий из огромного валуна каменный нарост, оттолкнулся от него и, перелетев через бегущих орков, оказался за их спинами. Они ещё не успели понять, почему не последовало столкновение, а я уже догнал бегущего вторым орка, активировал огненный кулак и нанёс три удара — два в область почек и один под колено, — одновременно выпуская стилет. Яд подействовал мгновенно, нога подогнулась, он рухнул на землю, а я, запрыгнув ему на спину, услышал неприятный хруст. Успел нанести еще один удар ногой в область затылка, но тут в себя пришел его напарник, он резко развернулся и нанес быстрый удар мечом. Уклониться не успевал, поэтому подставил левую руку, делая отводящее движение, чтобы смягчить удар и увести его в сторону.
Этих секунд Шусску хватило, чтобы спрыгнуть с валуна и пронзить плечо руки, держащей щит, одним из своих мечей. Второй он решил воткнуть в бедро, делая противника менее подвижным. Орк зарычал, щит опустился вниз, открывая голову, на которой располагался рогатый шлем. Хлёсткий удар тяжелой боевой перчатки, усиленный магией, оказался критическим, крепления порвались, и шлем сорвало с головы орка. Второй удар левой отправил противника в нокаут. Первый орк вяло шевелился подо мной, не предпринимая попыток к сопротивлению. Гонг. Рев трибун. Система моргнула, и замигало окошко с сообщениями.
Я в очередной раз заметил, что во время боя перехожу на какой-то другой уровень восприятия действительности. Отключаются все посторонние мысли, звуки, чувства. Раньше я за собой такого не замечал. Честно сказать, раньше я и дрался-то не часто, предпочитая уходить от конфликтов. Тот раз, когда меня избили во время моей попытки остановить ограбление, не в счёт. Тогда на меня что-то нашло, ярость на проходящих мимо людей, слышащих призывы о помощи и ничего не делающих, выплеснулась в импульсивный поступок, который привел меня в больницу. Но в игре все по-другому. Здесь я без колебаний вступаю в драку, не задумываясь о последствиях. Неужели бессмертие настолько срывает тормоза в головах людей, полностью преображая психику. Стоит задуматься, такое ли благо это бессмертие? Нужно ли оно в реальном мире?
Вот с такими философскими мыслями в голове мы и покидали арену. Ещё один бой, и мы в основной сетке. Мне как раз не хватает 4 % до следующего уровня. Ещё один бой, и я получу 50 левел, может, что и отвалят за круглую цифру.
Глава 16 Соблазн
— Внимание, вы самостоятельно изучили боевой навык — яростный удар. Для активации требуется 100 очков ярости. Активируется осознанным желанием перед нанесением удара. Яростный удар — +20 % к урону.
Отлично, не такой уж и затратный по очкам ярости прием существенно повышает силу удара, хороший способ отправлять в нокаут противников, главное — попасть в нужное место.
Остальные бои мы смотрели с трибуны. Как ни странно, но Шусску разрешили остаться и наблюдать вместе со мной. В одном из боёв меня ждал приятный сюрприз. Шаман, который сопровождал меня в вылазках к инстансам, участвовал в турнире. На его щеке красовался знак изгоя. Похоже, мой побег негативно отразился на его карьере, злорадно подумал я. Ну и поделом тебе, нечего связываться с бессмертными. Его пара победила в схватке, значит, мы имеем все шансы встретиться на арене, ох, как же у меня чешутся руки начистить морду этому напыщенному орку.
Знакомые охранники поманили меня в стражницкую, когда я возвращался от камеры Шусска.
— Пять золотых, и приведём лошадку для беседы.
— Идёт, — тут же соглашаюсь я и протягиваю оркам золотые кругляшки. Встретиться с Кларенцом наедине жизненно необходимо. Охранники сгребли протянутые деньги.
— Сейчас приведу, и смотри у меня, чтобы ни одного синяка или пореза на видном месте. Коняга будет в цепях, сопротивляться не сможет.
Через пять минут в небольшое помещение втолкнули кентавра. Руки связаны за спиной, на ногах колодки, он с трудом передвигается.
— У тебя полчаса, — сказал старший охранник, — мы ушли на обход, больше посторонних тут нет, хорошо, что ты пришёл после окончания боёв.
Пришлось проявить все свои актерские навыки и улыбнуться как можно кровожаднее.
— Иди начальник, мы с этим осликом просто немножко поговорим, по-дружески.
Я подмигнул заржавшему орку. Он вышел, и в замочной скважине проскрежетал поворачивающийся ключ. Нас ещё и заперли, отлично, точно никто лишний не зайдёт. Я приложил палец к губам, видя, что кентавр хочет что-то сказать.
— Ну что, раб, поговорим? — нарочито громко заговорил я. Показал знаком, чтобы он погремел цепью, а сам подошел к двери. Из-за неё доносились шорохи. Стоят под дверью и проверяют, надо пошуметь. Шепнул на ухо кентавру:
— Подыграй мне.
Кларенц схватил идею на лету, он громко начал интересоваться, что мне надо, я врезал кулаком по стене, он изобразил стон. Я вновь приложил ухо к двери и услышал удаляющиеся шаги и разговоры охранников.
— Ушли, — выдохнул я. — У нас мало времени, а обсудить надо многое.
— Ты от бессмертного?
Он всё ещё не доверял непонятному изгою. Пришлось тратить ещё один свиток личины и показывать ему своё истинное обличье.
— Я не знаю такой магии, люди продвинулись в волшебном искусстве намного дальше кентавров.
— Никто не знает этого заклинания, — успокоил я приятеля, — это моё личное изобретение.
— Ты способен создавать новые заклинания? — ещё больше восхитился кентавр.
— Да, но об этом можем поговорить позже. Как у вас дела с подготовкой?
— Все кентавры и гоблины оповещены и готовы.
— А люди и змеевики? — удивился я. — А как же все остальные порабощенные?
— Мы вводили в курс дела только проверенных представителей наших рас, которые не предадут за послабление своего рабского режима. Среди людей и змеевиков очень много тайных информаторов орков. Как это не прискорбно, но твои соплеменники слабы Бессмертный. Очень многих можно запугать и принудить к сотрудничеству. Лишь единицы остаются непреклонными.
Тут он, скорее всего, прав, но не бросать же их? Я понимаю, что чем больше народу, тем сложнее будет передвигаться, а идти придётся долго. И крепкий отряд, состоящий из выносливых бойцов, имеет намного больше шансов вырваться, нежели караван с женщинами и детьми, медленно бредущий по вражеской территории. И всё же мысль оставить ни в чём не повинных людей вызывала почти осязаемую боль. Да, они нпс, но для меня это уже больше не игра, а настоящий мир, со своими суровыми законами.
— Сколько вас? — не стал спорить с кентавром.
— Шестьдесят кентавров и около ста гоблинов. Все — умелые воины, прошедшие через арену орков и оставшиеся в живых.
— Отлично, мне нужно, чтобы в определённый момент кто-то смог выкрасть мои вещи из поместья Гурга.
— Принято, передам Осмунду, скрытое проникновение и кража — это по его части. Остаётся проблема с рабскими браслетами. Мы не сможем выкрасть все духовные ключи.
— Это я беру на себя. Но смогу снять, только когда окажемся в моем замке, это потребует время, которого у нас не будет. В мои земли прибывают всё больше кентавров и гоблинов, мне нужно, чтобы я имел право отдавать им приказы. Есть какой-нибудь отличительный знак или символ, при предъявлении которого любой кентавр поймёт, что я действую от твоего имени?
— Есть листок пергамента?
Я достал необходимые для письма принадлежности. Кларенц быстро нацарапал послание. Затем он посмотрел на меня оценивающим взглядом и, приняв решение, кивнул своим мыслям. Провел левой рукой над запястьем правой, на одном из пальцев материализовался небольшой перстень. Он макнул его в чернильницу и оставил отпечаток на пергаменте.
— Это герб королевской семьи. Этим посланием я наделяю тебя правом командовать оставшимися в живых кентаврами до моего возвращения из плена. Я доверился тебе, Кирик, очень надеюсь, что ты не подведёшь и оправдаешь мои ожидания.
— Внимание, ваша репутация с народом кентавров повысилась, +300. Текущая репутация — почтение 50/500. В случае гибели последнего представителя королевской семьи кентавров, вы получите право распоряжаться нпс фракцией по своему усмотрению. Внимание, если вы осознанно поспособствуете гибели короля кентавров, и об этом станет известно хоть одному представителю этого народа, ваша репутация с нпс фракцией упадёт до состояния — война.
Ого, вот это искушение. Мы сейчас находимся одни, достать нож, вонзить его в сердце Кларенцу и спокойно управлять фракцией, никто ничего не узнает. От охранников можно отбрехаться, а владельцу раба заплатить. Как было бы здорово, иметь возможность управлять целым народом! Как бы это ускорило развитие.
Нет, отбросил я искушающие мою душу мысли. Не такой ценой. Предательство не для меня. Я пожал кентавру, который напряженно всматривался в моё лицо, руку, как это принято у людей.
— Я тебя не подведу, — твёрдо сказал я, выдержав взгляд Кларенца. — Сделаю всё, чтобы вытащить отсюда как можно больше народу. А когда окажемся в моём замке, постараюсь подготовить освободительные рейды и в другие города орков. Они ещё пожалеют, что связались с бессмертными.
— Рад это слышать.