Я в мыслях связала «вернетесь в Стоунвилль» и «триста тысяч золотом». Опечалилась.
Не думаю, что меня решили купить, чтобы я, наверняка, проиграла. Я и так должна была проиграть.
— Благодарю за заботу, ваше величество, — склонилась я, — но, боюсь вас огорчить, я намерена сделать все, чтобы мой клиент был оправдан. Не могу знать, что из этого выйдет. Но работать я буду в полную силу, иначе никак.
— Вот оно что, — натянутая улыбка обозначилась на лице короля.
В этот момент одна из надменных теней у трона короля шелохнулась, и перед моим взором возник высокий черноволосый мужчина. На его груди мерцал знак принадлежности к лордам крови. Это значило, что он состоял в родстве с королем.
— Ваше величество, — мягко окликнул он. Голос точно сладкая патока. — Прошу вас дать мне возможность поговорить с этой девушкой один на один. Она слишком юна и неопытна, чтобы вести с вами разумную и обстоятельную беседу. Госпожа Хоткинс не различает полутонов. Все ей видится только в черно-белом цвете. Кроме того, попав под влияние де Вера, она совершенно не владеет ситуацией и не понимает, кто же на самом деле ее клиент.
— Конечно, лорд Эстер, — прикрыл веки Георг.
Я не имела никакого понятия, о чем мне беседовать с лордом Эстером, но предвкушала, как он будет рассказывать мне всякие небылицы про де Вера. С Эстером мы покинули приемный зал, вышли в широкий дворцовый коридор.
Этот лорд был аристократом до мозга костей. Холеный, источающий тонкий цветочный аромат, красивый. И несказанно высокомерный.
— Мне жаль вас, — обронил он, когда мы вышли в парк и минули увитую виноградом арку. — Вы красивы и слишком неопытны для всего этого.
Все эти разговоры про неопытность сильно нервировали.
Невообразимой красоты клумбы окружали нас. Несколько хорошеньких дам промелькнуло на соседней дорожке, с любопытством озираясь на меня. Рядом с утонченным Эстером я слишком бросалась в глаза.
— Госпожа Хоткинс, — произнес лорд, — Де Веру не выгодно иметь защитника с мозгами. Знаете почему? Такой защитник может вскрыть несколько неприятных тайн.
— Каких, например?
— О, всяких… О де Вере не все писали в газетах. Иногда правду замалчивали. Особенно, о его любовных похождениях.
Меня передернуло. Я даже отвлеклась от созерцания ландшафта и взглянула на Эстера. И заметив это, лорд польщенно осклабился.
— Моя милая голубка, он с юношеских лет не вылезал из борделей. Уверен, что он подпортил репутацию доброй половине незамужних девиц Вергилии. И, тем не менее, женщины из высшего света души в нем не чаяли. Древняя кровь, наследственные преимущества, красота и деньги — все это разжигает в сердцах женщин большие чувства.
— И что же?
— Не торопитесь, я подвожу вас к главному. Он собрал в доме целую коллекцию магической литературы. По началу это тщательно скрывалось, но, когда де Вер дал вольные жителям графства, он перестал скрывать. Думаете, его заботят эти люди? О, милая голубка, он покупает их… Он затеял не очень хорошую игру против нашего доброго короля и ему нужна сила необразованной черни. И магия… против королевских вед и магов.
— Думаете, де Вер готовит восстание?
— Восстание уже началось, — произнес Эстер с горечью. — Он посмел дать вольную тем, кто был сотни лет в неволе. Любая информация об этом искоренялась из прессы, но сплетни ходят по всей Вергилии. Что будет, если поднимутся недовольные? Те, кто, как и прежде, несвободен?
— Я не знаю.
— Король потребовал у де Вера признать ничтожными выданные вольные или хотя бы их часть, превышающую одну треть. Но де Вер отказался, указав, что закон Вергилии дозволяет ему выдавать вольные на территории графства в неограниченном количестве.
— Значит этот спор между ними идет уже давно, и леди Амелия здесь не при чем?
— Согласно указам о воинской повинности графство обязано представлять новобранцев или платить налог. Де Вер выбрал оплату, хотя мы все знаем, что из-за этого он несет колоссальные убытки. Да, на своей земле он содержит целую армию, которая в любой момент ринется в бой по его приказу. Но он продолжает расширять свое влияние. Ему нужна вся Вергилия.
— Не думаю, что это так…
— Закон обязывает разрешать споры между королевским вассалом крови мортов и власть держащим человеком в суде. Эта норма существует еще с тех времен, когда Вергилию населяли чистокровные морты. Но будет пресса… Вы должны понимать, что будете говорить сами и что ваш подзащитный. Информация — это тоже орудие. Мысль, которую желает зародить де Вер в головах других людей, губительна, как яд. Понимаете теперь, в чем вся проблема? Если до сих пор, нам удавалось локализовать его в пределах графства, то теперь он желает заявить о своих убеждениях и принципах во всеуслышание. И вы только что расписались в том, что будете ему верным союзником.
— Почему я должна вам верить?
— Возможно, и не должны. Но, кому вы собираетесь верить? Де Веру?
— Почему нет?
— Вы для него лишь глупышка из Стоунвилля. Возможно, приятная игрушка. Я не зря вам сказал о его моральном облике. Если представится случай, спросите у него про леди Селену, — на его лице застыло болезненное выражение, — она была моей невестой. Несчастная влюбилась в него и не скрывала чувств. Их отношения длились непозволительно долго. И, смею думать, он сумел затащить ее в постель, а после, отверг.
— Зачем его хотели женить на леди Амелии?
— Потому что Георгу нужны рычажки давления на этого человека, — честно признался Эстер.
Я закусила губу. Пожалуй, я допустила досадную ошибку — слишком плохо знала своего подзащитного.
Глава 11
Нарушив все мыслимые и немыслимые графики и правила, я ехала в поместье на обязательный совместный ужин с графом с огромным опозданием. Не удивлюсь, если де Веру плевать, как закончилась встреча с королем. Ему, вообще, на удивление безразлично собственное будущее. И мое, похоже, тоже. Я глянула в окно, видя, что мы въезжаем в графство.
Под мерный скрип колес я задремала.
Карета налетела на кочку, затем еще на одну, со стороны улицы послышались оклики и топот копыт. В мгновение я проснулась, высунулась в окно, видя, что за нами мчится погоня. Уселась обратно, соображая, что делать. Всадников было трое, и настроены они были весьма враждебно: кричали и улюлюкали. Возница, слава богу, сообразил и не останавливался, стегал лошадей так, что они неслись, как сумасшедшие. Карета дрожала и подпрыгивала. Как и мое сердце.
Я мысленно рассчитала, что до поместья около получаса езды, при такой скорости мы доберемся до него даже быстрее.
В ход моих мыслей встряло резкое ржание лошади. Я припала к окну, видя, что рядом с дверцей скачет человек и, не унимаясь, лупит крутые бока коня плетью. Он обогнал карету, затем послышался глухой стук, возня, и конь по дуге ушел в сторону. Возница вскрикнул, и этот крик остался где-то позади. Я заметалась по салону, не зная, как себя защитить. Между тем экипаж стал замедляться.
«Нужно прыгать, — раздалось в голове».
Времени на сомнения не было. Я распахнула дверцу и… прыгнула.
Упала, ударилась, и на несколько секунд погрузилась в пустоту. Очнулась уже на ногах и бросилась в сторону леса.
Шляпка слетела с головы, волосы растрепались. Я бежала, спотыкалась и падала, путалась в бесконечных юбках. Ох, красное платье как раз то, что нужно, чтобы замаскироваться под какое-нибудь дерево!
Меня преследовали, и я понимала, что от всадников убежать не получится. Помочь мне тоже некому.
Меня нагнали очень быстро, пихнули ногой в спину, и я упала. Мужчины тотчас спешились.
Меня, злую и чертыхающуюся, подняли на ноги, встряхнули за плечо так, что лязгнули зубы.
Трое негодяев. Высокий и хромой был у них за главного, видимо. Он схватил меня за подбородок.
— А вот и девчонка… — и толкнул меня подельнику: — Свяжи ее хорошенько, пусть побегает на привязи!
Веревку привязали к луке седла одного из всадников. Теперь мне приходилось бежать за ними. Юбка вся выпачкалась.
Неужели, они хотят получить за меня выкуп? Или же придумали что-то пострашнее?
Но говорить что-то вслух я не решалась.
Когда мы оказались на дороге, около кареты, разбойники обшарили салон, отыскав мой кошель с деньгами. Моему разочарованию не было предела.
Вскоре мерзавцы покончили с каретой, вскочили в седла и поехали в сторону поместья де Вера.
Я шла долго, видя перед собой крутую лошадиную задницу, и тихо ненавидела пленивших меня мужчин. Когда впереди показались шпили и башни дома де Вера, один из них произнес:
— Зажигай факел!
Я дрогнула. Может, сжечь они меня хотят, как ведьму? Здесь, перед домом?
Уже порядком стемнело, и когда мелькнула искра, показалось, что я теряю сознание. Меня отвязали, подтолкнули к воротам.
— Зови сюда де Вера, у нас его девка! — крикнул один из разбойников в пустоту.
Двое других достали ножи.
Несколько минут мы просто стояли и молчали. Напряжение мужчин возрастало. Время от времени они бросали на меня ненавидящие взгляды, будто в том, что никто не откликался, была моя вина. Я лишь вздохнула и пожала плечами, ибо что-либо изменить я была не в силах.
***
Скверно думать, что ты доставляешь кому-то неудобство.
Я считала именно так, когда увидела Роберта: белоснежные волосы были откинуты на затылок, в серых глазах сгущалась тьма, желваки на скулах ходили ходуном.
Он первым делом оглядел меня. Да, я была не в лучшем виде: разорванное платье, растрепанные волосы, разбитая губа. Не знаю даже, что он мог подумать.
Де Вер решительно прошагал вперед, сделав знак своим людям, чтобы те держались на расстоянии.
— Отпустите девушку, — это был тихий низкий рык, похожий на странное жесткое предупреждение.
Один из разбойников крепко прижимал меня к себе, схватив за горло.
— Нужна девка? Посмотрите-ка, какое благородство! — нож коснулся моей шеи.
На лице де Вера не дрогнул ни один мускул. Он лишь хищно сощурил глаза.