Переглянувшись и пожав друг другу руки, мы с Эдвардом разошлись по разные стороны.
Мое сердце наполнилось непонятным страхом и восторженным благоговением. Я на секунду растерялась, обведя взглядом зал, геральдические знаки, флаги, качающиеся под потолком, окна с цветными витражами, присяжных, которые напряженно посапывали и переговаривались. Я была частью этого всего.
Мой взгляд вдруг натолкнулся на взгляд де Вера, и я будто очнулась, зашагала к столу.
— Прошу, обвинитель, начинайте! — скомандовал судья, когда все разместились, и воцарилась тишина.
— Ваша честь, уважаемые присяжные заседатели, — Эдвард поднялся, широким взмахом руки обвел зал, — сегодня мы рассматриваем дело о чудовищных преступлениях, затронувших южную часть Нокса, подвергших сомнению королевскую власть. И эти преступления вменяют одному единственному человеку. Существу с примесью крови морта.
— Протестую против такого обращения к королевскому вассалу, лорду древнейшего рода! — я вскочила на ноги, вне себя от злости.
— Лорд де Бьорк, прошу воздержаться в будущем от подобных высказываний, — предостерег судья.
— Да, ваша честь, — Эдвард одарил меня язвительным взглядом, — возможно, я слишком резок. Но позвольте, когда я вспоминаю о том, что возможно сделал этот человек и сколько принес горя…
О, де Бьорки разработали очень агрессивную линию поведения. Иной раз достаточно голословных обвинений для того, чтобы зародить в головах присяжных неприязнь к подзащитному. Когда все решают люди, нужно действовать с помощью эмоций.
Эдвард вышел на середину зала. Темноволосый красавец, одетый «с иголочки». Если обвинитель создает образ борца за справедливость и закон, человека безукоризненного и правильного, одолеть его будет сложно.
— Так вот, — произнес обвинитель, — хочу рассказать, в чем именно обвиняется лорд де Вер. В убийстве трех человек и предательстве короны.
Зал заклокотал. Я со злостью стиснула зубы.
— Защитник, вы успели ознакомиться с обвинительным заключением? — спросил у меня судья.
— Да, ваша честь.
— Передаю вам право определить последовательность рассмотрения обвинений.
— Не возражаю против той последовательности, которую уже назвал лорд де Бьорк.
— Прошу передать мне списки свидетелей, заявленных на следующее слушание, — сказал судья и глянул на меня со странным сочувствием. Оно и понятно.
Я взяла свой список, передала секретарю, села на место, нервно оглаживая юбку. Самый унизительный момент в жизни.
Судья глянул на документы обеих сторон, затем поднял немного сконфуженный взгляд на меня, вздохнул:
— Госпожа Хоткинс, с вашей стороны всего один свидетель? Картограф?
За моей спиной послышался отчетливый смешок лорда Эстера.
— Да. И если позволите, я буду задавать перекрестные вопросы свидетелям обвинения.
— Конечно. Тем более, со стороны обвинения свидетелей несколько больше, — судья передал списки секретарю, — Стороны имеют право ознакомиться со списками друг друга. Госпожа Хоткинс, хочу напомнить вам, что заявлять в ходе слушаний лиц, не указанных в списке, возможно только после моего одобрения.
— Благодарю, ваша честь. Я помню.
— Господин де Бьорк, я попрошу вас начать.
Эдвард всецело завладел вниманием присяжных, развернувшись к ним и принявшись медленно ходить, демонстрируя исключительную уверенность.
— Уже не первый год в графстве случаются странные происшествия, — сказал он. — Позвольте, я восстановлю хронологию событий, которая произошла в день убийства трех жителей графства.
Я не возражала, поэтому де Бьорк продолжил:
— В ту ночь, когда случилось это страшное преступление, граф де Вер находился в своем доме. Я напомню вам, что лорд де Вер является владельцем крупных плантаций специй. Корица, кардамон, перец… все высшего сорта. Доход плантаций велик, урожайность необъяснима даже вне сезона. В доме де Вера согласно королевским спискам учтена магическая литература, которая имеет право храниться, но не подлежит использованию. Накануне кто-то опять потревожил деревенское кладбище. Итак, трое жителей деревни пришли призвать лорда де Вера к ответу и сопроводить к констеблю. Лорд де Вер согласился пойти с ними, но после безжалостно убил этих мужчин, а затем вернулся домой, не потрудившись даже уведомить констебля. Действия де Вера были полны хладнокровия и жестокости. Хочу, чтобы вы знали, уважаемые присяжные, что перед вами не просто убийца, но человек, который предал свое государство, поставив под сомнение свою верность. Единственное достойное наказание за это — смерть.
Эдвард вернулся на свое место. Ему подали бокал с водой, он отхлебнул, с довольным видом облокотился о спинку стула и взглянул на меня.
— Госпожа Хоткинс, — позвал судья, — вы можете возразить или представить свою хронологию событий.
Я перевела взгляд на де Вера, затем на господина Скотта, который уже приготовил мне бумагу с речью и держал в руке.
— Нет, ваша честь. Я приберегу свои доводы до следующего слушания.
Лицо у ким-Аварского вытянулось. Он прочистил горло, глядя на меня так, будто я пошла на сделку с собственной совестью.
Вильнус тихо ахнул и воззрился на беспристрастно-отстраненного де Вера.
— Вы уверенны в этом, защитник? — все-таки переспросил судья.
— Конечно, ваша честь.
— Тогда прошу передать списки вещественных доказательств.
Ознакомившись со списками сторон, судья устало отер лицо, потянулся к бокалу с водой.
— Госпожа Хоткинс, вашим главным доказательством будет карта, купленная в лавке?
— Да, ваша честь.
— Я не стану спрашивать — почему. Гм, а у вас лорд де Бьорк, гляжу, список большой.
— Верно, ваша честь, — победно хмыкнул Эдвард.
— Секретарь, передайте сторонам списки оппонентов для ознакомления. Объявляю предварительное слушание оконченным.
Вильнус с отчаянием вцепился в мою руку.
— Госпожа Хоткинс, что вы делаете? Вы же сами говорили, что…
Я не слушала. Глядела, как на де Вера надевают кандалы.
— Джейн, мы упускаем возможность отдать залог, — застонал господин Скотт.
Я глядела вслед своему клиенту, стиснув зубы.
— Это не потому, что я струсила, — процедила я, — а для того, чтобы подорвать авторитет Эдварда. Сейчас он кажется непоколебимым, но скоро я выставлю его глупцом.
— Но…
— Не спорьте, господин Скотт. Я пошла ва-банк.
И развернувшись, я направилась к выходу.
Глава 19
По дороге домой я уснула. Густой удушающий жаркий сон без сновидений оборвался так же внезапно, как и начался. Я резко подскочила, задыхаясь от странного предчувствия, и поймала себя на мысли, что плохо помню, как покинула зал суда.
Возница доставил меня до самых ворот. Меня дожидался Адам, Себастьян и помощник графа. Все трое смущенно глядели, как я выхожу из кареты, не спеша бросаться ко мне с расспросами.
— Время позднее. Эд! — приказал управляющий помощнику графа. — Помоги госпоже Хоткинс с ее саквояжем. Адам, возвращайтесь в дом, пусть приготовят сытный ужин и горячую ванную.
О, это было мило и весьма кстати. Удивлена, что мне перепало столько заботы от Себастьяна. Я с радостью передала сумку Эдуарду, и улыбнулась Адаму, чувствуя на себе его вопросительный взгляд.
Войдя в дом, поняла, что никто из слуг не спал. Они толпились в холле.
— Можете расходиться! — приказал управляющий. — Госпожа Хоткинс вернулась живая и здоровая.
— Что с нами теперь будет? — крикнул кто-то.
Все выжидающе на меня глядели, а я ощутила груз невероятной ответственности.
— Я понимаю, как вы обеспокоены тем, что происходит. Но могу заверить, что основная цель лорда де Вера заключается в том, чтобы уберечь вас, дать свободу, возможность достойной жизни. И мы сделаем все, чтобы добиться этого.
Я оглядела лица этих людей, и в груди тупо заныло. Может, де Вер прав? Может, не имеет никакого значения наши жизни по сравнению с тем, что могут получить эти люди? По сравнению со свободой? Быть может, есть вещи, за которые стоит бороться… и даже умереть?
— Ну, все. Довольно! Прошу — расходитесь! — произнес Себастьян, открывая дверь в столовую и приглашая меня внутрь. Когда мы остались одни, недовольно буркнул: — Только собраний мне здесь не хватало.
— Могли бы сказать «спасибо», — улыбнулась я, присаживаясь на любезно отодвинутый им стул.
— Я сейчас позову кухарку… — сказал он, не расслышав моей последней фразы.
Я расправила салфетку, положила на колени, а сама облокотилась на столешницу локтями и скучающе наблюдала за пламенем свечей в серебряном канделябре.
Я с благодарностью приняла из рук кухарки поднос с ужином. Видя лишь один комплект столовых приборов, спросила у управляющего:
— Может быть, составите мне компанию?
Себастьян опустился на стул и выжидающе посмотрел на меня:
— Вам что-то нужно?
— Да. Хочу знать, почему двери в северное крыло всегда закрыты?
— Это распоряжение лорда.
— Это я уже слышала. Ключи от дверей у вас есть?
Управляющий взглянул на меня обеспокоено, но тотчас выражение его лица стало недовольным.
— У меня на это не было указаний его сиятельства. Никто не может входить в северное крыло без особого разрешения.
— Потому что там хранилище его магических штучек? Да, бросьте, Себастьян, я все знаю.
— Знаете что? — абсолютно невозмутимо спросил он.
— Все. А главное — самый секретный секрет, — сквозь улыбку протянула я.
— Я повторяю, госпожа Хоткинс, что без специального разрешения вы в северное крыло не попадете.
Я отложила вилку и отставила тарелку, лишившись аппетита.
— Ах, так? — спросила, усмехнувшись. — Думаете, не попаду?
— Нет.
Меня переполняла решимость и желание доказать этому бесчувственному человеку, что Джейн Хоткинс всегда добивается своего. Усталость на некоторое время уступила место ярости.
Я выскочила в холл, вооружилась фонарем, затем выбежала на улицу, направилась в сарай и сразу отыскала там то, что было нужно. Вот теперь у меня есть весомый аргумент против всех запретов. Возвратив фонарь на место в холле, я двинулась к лестнице, перекинув через плечо топор.