Эдвард усмехнулся.
— Ваша честь, — произнес он, — свидетель говорит то, что слышал.
— Протест отклонен, госпожа Хоткинс, — объявил ким-Аварский, — лорд де Бьорк, продолжайте.
Скрипнув зубами, я медленно осела на место. Впрочем, не стоит горячиться раньше времени, у меня еще будет возможность высказаться.
— Господин Райн, вы сказали, что все знали, чего хотели от лорда де Вера покойные.
— Да, милорд.
— Что вы подразумевали под словом «все»?
— Жителей графства. Все знают, что граф применяет магию на местном кладбище.
Я снова поднялась:
— Ваша честь, утверждения свидетеля не имеют никаких оснований.
— Протест принят.
— У меня больше нет вопросов, ваша честь, — Эдвард прошествовал к своему столу, где вальяжно расположился, сверкая не в меру довольным лицом.
Судья перевел взгляд на меня.
— Защитник, у вас есть вопросы к свидетелю?
Я поднялась, протиснулась между моим стулом и Роберта и вышла в самый центр зала. На секунду у меня закружилась голова, а сердце затрепыхалось где-то в горле. Я сделала глубокий вдох и обратилась к Господину Райну:
— Скажите, сколько вы уже работаете в кондитерской?
— Десять лет, госпожа.
Я приятно улыбнулась, подошла ближе к стойке, давая свидетелю возможность расслабиться и убедиться, что мои вопросы довольно просты.
— А сколько лет вы возите выпечку лорду де Веру?
— Десять, госпожа.
Я бросила многозначный взгляд на присяжных.
— Довольно долгий срок. Десять лет.
— Да, госпожа, — подтвердил свидетель.
— Поместье находится далеко и вам ежедневно нужно преодолевать десятки миль, так?
— Да.
— И нужно проехать это расстояние как можно быстрее, верно? Выпечка не должна остыть.
— Да, госпожа.
— Сколько времени у вас уходит, чтобы добраться до поместья, господин Райн?
— Эм… Около часа.
— То есть вам приходится ехать довольно быстро? — увидев, что свидетель кивнул, продолжила: — Как в этом случае вы заметили тела?
— Я увидел кровь на дороге, — Райн подобрался на стуле, посмотрел на судью взволнованным взглядом, — там везде была кровь.
— Хотите сказать, что сначала обнаружили следы крови? То есть следы крови находились на дороге со стороны Нокса?
— Да, госпожа.
— Странно, ведь обвиняемый живет в противоположном направлении.
Господин Райн заморгал глазами, а я послала Эдварду ехидную улыбочку.
— Ваша честь, у меня больше нет вопросов, — я направилась к столу защиты.
Опустившись на сидение, я сделала вид, что не слышу перешептываний в зале.
Я могла развалить обвинение в убийстве в один миг, но была не намерена делать это сейчас. Я заронила каплю сомнения, незаметную, едва ощутимую, но вполне действенную. Я заставлю присяжных сомневаться в каждом слове де Бьорка, разрушу его авторитет.
Между тем был вызван второй свидетель обвинения — констебль. Этот человек держался уверенно, глядел на всех спокойно, а на де Вера даже с презрением. Прежде, чем отвечать, он попросил принести ему воды и, совершенно не смущаясь затянувшейся паузы, выпил одним махом, прочистил горло и сказал:
— Господин Райн сообщил, что обнаружил по дороге в поместье лорда де Вера три тела. Это была чистая правда. Все трое были сильно изувечены, наблюдались следы от ожогов. Столько крови даже мне редко приходилось видеть.
— Эти следы могли быть оставлены магической атакой?
— Возможно.
— Протестую, ваша честь! — подскочила я. — В деле имеется заключение королевского департамента вед и судебного эксперта, в которых зафиксировано, что невозможно однозначно определить орудие убийства. Личное мнение констебля прошу не учитывать.
— Принято.
Эдвард хмыкнул.
— Вы осмотрели место преступления? — спросил он у констебля.
— Да. Я нашел следы постороннего. Он был один.
— Пеший?
— Верно.
Эдвард развернулся к присяжным.
— Хочу напомнить, что лорд де Вер был без коня, и он был один против троих, — обвинитель снова взглянул на констебля. — Продолжайте. Что еще вы нашли?
— Деньги, милорд. Довольно много денег.
— Какая именно сумма?
— Двадцать тысяч золотом.
Зал всколыхнулся. Эдвард приподнял бровь:
— Значит, убийце эти деньги были не нужны, — проговорил он, — право слово, не думаю, что для лорда де Вера это большая сумма.
Я поднялась и обратилась к судье:
— Попрошу обвинителя воздержаться от комментариев!
— Принято, — возвестил ким-Аварский, — лорд де Бьорк, что вы хотели сказать последней фразой?
— Что мотив убийства, если он и был, — не деньги.
Эдвард «вел» свидетеля в лучших жанрах классической школы. Быстро, навязчиво, красочно. Но каким индюком он будет выглядеть, когда появится мой картограф!
— Госпожа Хоткинс, у вас есть вопросы? — выдернул меня из размышлений голос судьи.
Я снова поднялась, нацепила милую улыбку. Мои шаги отдавались глухим эхом. Зрители замерли, внимая каждому слову.
— Ваша честь, я могу продемонстрировать карту, купленную в лавке Господина Нойса? Карта является вещественным доказательством и приобщена к материалам дела.
— Ну, раз так, то — конечно, — добродушно отозвался судья.
Вот и все — игра началась. Господа, делайте ваши ставки!
Глава 22
Клянусь, многие из сидящих в зале, приподнялись, чтобы увидеть, что же такое скрывается в тубусе. Что за чудо-карта, которая может спасти де Вера от обвинения в убийстве.
Минуточку, господа! Все в свое время.
— Я купила эту карту в лавке. Каждый из присутствующих тоже может это сделать, — я передала карту господину Скотту, и он поспешил развернуть ее и зафиксировать таким образом, чтобы она была всем видна. — Очень занятная вещь, — произнесла я с улыбкой, видя недоумевающие взгляды присяжных, затем указала Вильнусу, чтобы он подошел к констеблю и продемонстрировал карту ему. — Вам знакома эта карта, сэр?
— Да, — хмыкнул он, приподняв брови и глядя то на меня, то на Эдварда, будто вопрошая: «что происходит?»
— Это вы отметили на ней место преступления?
— Ну, да, — ответил констебль, — ваш помощник… вот этот господин… господин Скотт, кажется, попросил сделать это.
— Все верно, — отозвалась, — но вы уверены, что это то самое место?
— Конечно, я уверен, — в голосе представителя правопорядка почувствовалось возмущение.
— Не хотите взглянуть внимательнее?
— Я уже видел вашу карту, госпожа Хоткинс.
— Хорошо. Думаю, ни у кого не возникнет сомнений относительно вашей компетентности, — я сделала знак господину Скотту, и он свернул карту, я же направилась к своему столу.
— Госпожа Хоткинс, это все? — судья удивленно моргал глазами.
— На данном этапе, да.
Из зала раздался дружный вздох, а Эдвард громко усмехнулся.
Когда я присела, лорд де Вер коснулся моей руки и склонился ко мне. Его прохладные пальцы замерли у меня на запястье, и кожа под ними принялась гореть, будто от ожога. Его губы зашевелились, касаясь моих локонов.
— Джейн, что вы задумали? — этот шепот разлил по моему существу приятную теплую волну. Сердце забилось чаще.
— Выиграть хотя бы эту часть дела, — ответила ему шутливо и повернула голову, встречая потеплевший взгляд. — Вы же не станете вмешиваться?
— Это у вас тактика такая? — спросил он насмешливо.
— Да. Я нарушаю все правила, милорд. По-другому нельзя.
Мы смотрели друг на друга. Долго. Кажется, я перестала понимать, что происходит. Невероятным усилием заставила себя отвернуться. В ушах звучало лишь: «Потому что я влюблен в вас…» Влюблен! Его слова… Как же хочется услышать их еще раз!
— Обвинение вызывает господина Адама Фолка, дворецкого лорда де Вера!
Я проследила за тем, как распахнулись двери, как Адам неуверенной походкой вошел в зал суда, сел на место свидетеля и принялся отвечать на вопросы. Он рассказал все то, что произошло в действительности: как меня привезли трое негодяев, как обменяли на графа, прихватив деньги, и как уехали в сторону Нокса.
— Господин Фолк, — затаенно произнес Эдвард, — вы ведь находитесь в зависимом положении от лорда де Вера?
— Простите? — не понял тот.
— Вы получаете за свою работу деньги, верно?
— Да, милорд.
— И, говорят, де Вер платит весьма хорошо. Не скупится?
— Да, его сиятельство отлично платит нам.
— То есть вам и другим его работникам будет невыгодно, если графа осудят?
— Протестую ваша честь! — взбрыкнула я. — Это давление на свидетеля.
— Протест принят.
— Хорошо, — согласился обвинитель. — Начнем с другого: лорд де Вер угрожал тем троим мужчинам?
— Он сказал… — Адам побледнел и вопросительно взглянул на меня.
Я прикрыла веки в знак согласия, мол, можно говорить.
— Он сказал, что если кто-нибудь тронет госпожу Хоткинс, то он убьет их.
— Это была угроза?
— Наверно, — Адам опустил голову и стал нервно перебирать пальцами.
Я терпеливо дождалась, когда Эдвард совершит свое победное шествие до стола обвинения, где его окружат помощники, впихивая в руки какие-то документы, передавая воду и платок, чтобы стереть горячую испарину со лба, и подошла к Адаму.
— Вы знали покойных?
— Нет, госпожа.
— Тогда позвольте, немного информации из материалов дела, — я деловито распахнула папку, которую держала в руках и зачитала: «Мелкое хулиганство, умышленное нанесение легкого вреда здоровью, мошенничество», — захлопнула папку, обернулась к присяжным: — Интересно, зачем им понадобилось золото, если они решили сопроводить лорда де Вера к констеблю? Для чего приказали ему снять родовое кольцо? Для чего им нужна была веревка, длинною в двадцать футов, и холодное оружие? — вновь обернулась к Адаму.
Он растерялся и пожал плечами.
— Для чего, — продолжила я, — они напали на меня?
— Ваша честь! — Эдвард буквально материализовался из воздуха. — Эти вопросы не несут никакой смысловой нагрузки.
— Ошибаетесь, — категорично заявила я, — они помогают установить моральный облик убитых и мотивы их действий. И я думаю, мы все понимаем, для чего они совершили все это. Месть и жажда наживы. И если бы я хотела запутать вас и увести следствие по ложному пути, то могла бы сказать, уважаемые дамы и господа, что лорд де Вер оборонялся, пытаясь спасти свою жизнь от разбойников, но это не так.