Публика в очередной раз замерла.
— Это не так, потому что граф не убивал этих мужчин.
— Протестую, ваша честь! — воспротивился Эдвард.
— Протест отклонен, — произнес судья, — продолжайте, госпожа Хоткинс.
— Спасибо, ваша честь. У меня еще несколько вопросов к господину Фолку, — и я прошагала к стойке, за которой находился дворецкий. — Я попыталась показать суду и присяжным, кем были убитые, а теперь расскажите, господин Фолк, кто такой лорд де Вер.
Адам жутко смутился, но сумел совладать с эмоциями:
— Я не знал в своей жизни более порядочного и благородного человека.
Сощурив глаза, я пристально глядела на дворецкого, и в какой-то момент поняла, что он говорит правду.
— Благодарю вас, господин Фолк, — тепло улыбнулась ему, — у меня больше нет вопросов.
Судья взглянул на часы, возвестившие о том, что давно минуло время обеда.
— Объявляю получасовой перерыв, — он поднялся, а следом все, кто присутствовали в зале.
Я склонилась к Роберту, он сделал тоже самое, и мы замерли, глядя друг другу в глаза.
— Почему вы улыбаетесь? — наконец не выдержала я, немного оскорбившись.
— Вы обворожительны, Джейн, — вдруг выдал он и коснулся моей щеки. — Я очень вами горжусь.
Он умел вывести меня из состояния равновесия. Я чудовищно покраснела и сделала шаг в сторону, врезаясь в чью-то спину. Это был Вильнус, который без зазрения совести подслушивал наш разговор.
— Господин Скотт! — упрекнула я, затем перевела дыхание и распорядилась: — Пусть его сиятельство сопроводят в зал для подсудимых, я скоро буду там, — а сама протиснулась в проход и поторопилась к выходу.
Спасаясь от публики, я свернула за угол и направилась в сторону судейских кабинетов. Шмыгнула в приоткрытую дверь, услышав за спиной жаркий спор двух газетчиков, оказавшись в приемной судьи Гардсона, отца Эми де Бьорк. Намереваясь поскорее уйти, ибо все, что было связано с именем Гардсон наводило на меня тоску, я потянулась к дверной ручке, но вдруг услышала голос Эдварда, доносящийся из коридора. Путь к отступлению был отрезан. Я оглянулась, впав в такую панику, что заметалась по кабинету и едва ли не залезла под стол. Впрочем, меня спасла длинная штора. Едва я юркнула за нее, раздался глухой удар, будто дверь шибанули ногой, и прохрипел гневный возглас Миртела де Бьорка:
— Что это за чертова карта? Каким образом она имеет отношение к делу?
— Вы гарантировали мне, что де Вер не выйдет из тюрьмы! Только не сейчас! — этот истеричный визг принадлежал Эстеру. — Продажи его специй упали, он скоро будет разорен!
— Я прошу всех успокоиться, — это говорил Эдвард, который держался более уверенно, — мы все знаем, что де Веру конец, это дело времени.
— То же самое вы говорили по поводу его заключения, а теперь я узнаю, что готовится ходатайство о его освобождении! — не унимался Эстер. — Чертов колдун как-то получает сведения о состоянии своих дел даже в тюрьме, хоть я купил всю стражу!
— Лорд Эстер, я уверен, что трюк с картой всего лишь провокация Хоткинс и ее неумелая игра на публику. Она ведь законник из деревни, — эти ужасные слова произнес Эдвард. Чтоб его! — Она спасует перед первым же серьезным фактом. Я-то ее знаю…
За шторой я покрывалась пунцовыми пятнами, желая выскочить со словами: «Попались!» Но их разговор стоил того, чтобы постараться не уличить себя в подслушивании.
— Если бы я знал, я бы заплатил больше, чтобы его прикончили еще в тюрьме, — писк Эстера сменился разочарованным вздохом. — Жаль, что его лишь слегка потрепали!
— Оставьте свои деньги при себе, — судя по голосу, заговорил де Бьорк старший, — де Вер все равно уже покойник. Дело в другом — в этой женщине. Она слишком упорствует. И почему граф не приструнит ее, имея все возможности?
— Де Вер — глупец, — усмехнулся Эстер, — Я бы уже давно ее использовал по назначению. Женщина нужна только в постели!
— Джейн — недотрога, — сказал Эдвард, и я едва не взвыла от досады, — она лучше умрет, чем даст к себе прикоснуться.
— Умрет? — задумчиво протянул Миртел и подошел к окну, встав в опасной близости от меня, — если она продолжит копать, это ей будет обеспечено.
Эдвард рассмеялся, но быстро умолк, поняв, что его отец предельно серьезен.
— Смерть этой простушки бросит тень на репутацию Георга. Уверяю, дешевле купить эту дрянь, чем разводить грязь. Кроме того, что бы она ни нашла, исход дела изменить нельзя, — Миртел распрямился, достал сигары и закурил.
Эстер, видимо, остался недоволен этой репликой.
— Что у де Вера за договоренность с королем?
— Не думаю, что мы можем обсуждать это здесь, — ответил де Бьорк старший, — я не знаю, есть ли, вообще, договоренности между ними, но Георг убежден в том, что де Вер предпочтет смерть. И я тоже на это рассчитываю. Поэтому, если графу хоть немного дорога жизнь этой девчонки, в его интересах приручить ее.
Я стиснула зубы. Клубы табачного дыма окружили меня со всех сторон, и я едва сдерживалась, чтобы не закашлять.
Миртел вдруг отошел от окна и сказал сыну.
— Твоя победа станет решающим шагом. Ты займешь место королевского советника. Ты не должен облажаться. Ты понял?
— Я не проиграю девчонке, отец, — пафосно заявил Эдвард.
— Надеюсь, де Вер сгниет в тюрьме, — произнес Эстер.
Раздались шаги, затем хлопок двери и воцарилась тишина. Я выглянула из-за шторы, затем высочила на середину комнаты, отгоняя от себя табачный смрад. Меня разбирала злость — лютая и свирепая. Была б моя воля, я бы придушила Эдварда голыми руками. Впрочем, все трое присутствующих здесь ранее — редкостные мерзавцы.
Подойдя к двери, дернула за ручку. Затем еще. И еще.
Черт бы их побрал. Они меня заперли!
Я снова заметалась по кабинету. Не время паниковать. Нужно все обдумать. Интересно, а что подумают присяжные, если я вдруг не явлюсь на слушание? Черт! Вот и нейтрализовали меня де Бьорки, а надо было самую малость — запереть в кабинете.
Если позвать на помощь, меня разоблачат, а я не хотела, чтобы о том, что я все слышала, узнала «коварная троица». Должен быть выход из дурацкого положения. Где ж его найти?
Я порылась на столе и в ящичках в поисках ключей. Отчаявшись, стукнула по столешнице. Времени у меня не больше пятнадцати минут. Решительно прошагала к окну, глянула вниз — второй этаж. Интересно, кто-нибудь обратит внимание на даму, лезущую по карнизу?
Открыв окно, я некоторое время наблюдала за парковой аллейкой, которая находилась напротив и была безлюдна. Ни капли сомнений, Джейн, ты должна это сделать!
Я вскарабкалась на подоконник, уперлась руками в раму, выдохнула весь воздух из легких, и без колебаний сделала шаг по другую сторону, встав на карниз. Жаркий летний ветер подхватил подол моей пышной юбки, раздув его, как парус. Решимость поубавилась, когда я поняла, что мне совершенно не за что держаться. Одной ногой я все еще находилась на подоконнике, и могла в любую секунду юркнуть обратно.
— Джейн Хоткинс никогда не сдается… — прошептала я, переместившись на карниз.
Я переступила ногами, прижавшись спиной к стене. Солнце слепило глаза. Я постаралась унять бешенное биение сердца, выровнять дыхание. Еще один шаг, и моя нога соскальзывает, я срываюсь, едва успев подумать — ну, вот и все!
Но вместо того, чтобы упасть, я вдруг лечу вверх и, к моей полной неожиданности, оказываюсь в руках какого-то человека, который втаскивает меня обратно в кабинет.
— Джейн! — позвал знакомый голос. — Джейн, ты цела? Испугалась?.. Скажи мне что-нибудь… Джейн…
Я вскинула глаза, и мое сердце остановилось. Клянусь, оно не сделало больше ни единого биения. Все замерло.
— Дже-е-ейн, — тихо позвал Роберт, — девочка моя, все хорошо. Не бойся, — прохладные руки скользнули вниз по плечам до локтей, затем обняли за талию.
— Роберт?
— Да. Я здесь, я рядом, Джейн.
— Как вы здесь оказались?… — с трудом верилось, что все происходит на самом деле, в точности так, как в видении в северном крыле.
— Прошел сквозь пространство.
Де Вер поддел пальцами мой подбородок, а затем — без промедления — поцеловал. Без разрешения. Напористо. Сладко.
Это был наш первый поцелуй, который полностью лишил меня разума. Я с ужасающей откровенностью поняла, что хочу большего. Недотрога и зубрилка, вроде меня, чурающаяся мужчин, сейчас дрожит от смеси чувств и предвкушения. Мое тело немыслимым образом откликнулось на бережное дразнящее прикосновение к пояснице.
Я склонила голову, уперлась лбом в грудь графа и попыталась прийти в себя. Это было трудно. Я медленно опустила руки, затем отступила на шаг и взглянула на Роберта. А затем за его спину, чтобы убедиться — дверь все еще заперта.
— Так это была магия? — спросила, избегая необходимости смотреть ему в глаза.
— Не удержался, — он улыбнулся уголком губ, говоря двусмысленно то ли о том, что применил магию, то ли о том, что поцеловал меня. — Что здесь произошло, Джейн?
— Хотела подышать свежим воздухом.
— Стоя на карнизе?
— Я эксцентричная особа, — невинно похлопала глазами. — А теперь я вам разрешаю еще раз использовать ваши магические штучки, потому что нам нужно выбираться отсюда.
Роберт хмыкнул.
— Разрешаете?
— Не придирайтесь к словам. Я серьезно.
— Вы же боитесь всего магического, Джейн? Не испугаетесь, если я унесу вас отсюда, пройдя сквозь стену?
Я нервно сглотнула, и Роберт, заметив это, улыбнулся шире.
— На самом деле, это не страшно и не больно. Дайте мне руку.
На размышления не было времени, поэтому я не колебалась.
— Думаю, это не страшнее, чем падение со второго этажа здания суда, — сказала, касаясь мужской ладони.
Не успела я сделать вдох, будто перед погружением в воду, как меня подхватил ледяной ветер, закружился вокруг, и в следующий миг я уже стояла в зале, отведенном для обвиняемого, в объятиях Роберта. Я изумленно подняла голову, глянула на него.
— Действительно не страшно…