Ну и болтун этот доктор. Бросаю взгляд на девушку, стоящую у него за спиной. Она понимающе улыбается мне. Перевожу взгляд обратно на врача.
– Тогда может отменить капельницы, если мне дадут обычную еду? – предлагаю без особой надежды.
– Ни в коем случае! – категорично заявляет он. – Капельницы вам просто необходимы, пока не восстановится внутренний баланс всех недостающих микроэлементов. Франсин будет ставить вам их два раза в день. И если вы не будете возражать по этому поводу, тогда я вас выпишу, а моя помощница будет сама приходить в комнату, которую вам выделят.
– Хорошо. – тут же соглашаюсь я.
Хотя мне без разницы, где быть. Вряд ли мне разрешат беспрепятственно передвигаться по этому месту, чем бы оно не было. Хотя не надо быть умником, чтобы догадаться, где я.
– Вот и славно. Сейчас сюда придет один из руководителей нашего движения, чтобы обсудить с вами дальнейший план действий и вашего поведения. А мне позвольте откланяться. Франсин, ты идешь со мной.
Девушка осторожно, стараясь не касаться меня, снимает опустевшую капельницу, вытаскивает иглу, улыбается, машет мне на прощание и уходит вслед за доктором. Сажусь на кровати, потираю виски и потягиваюсь всем телом. Болезненные ощущения еще со мной, но они стали гораздо слабее, значит организм и правда восстанавливается.
Не проходит и десяти минут, как дверь открывается вновь, заходят двое мужчин. В одном из них я узнаю того, который тащил меня в вертолет, а потом хотел броситься спасать Еву. Он хмуро смотрит на меня в ответ. А вот второй… глазам своим не верю.
– Саймон? – в вопросе явно слышится интонация "какого черта"?
– Да, это и правда я. – спокойно отвечает он и криво ухмыляется.
Узнаю эту ухмылку, два года назад я видел ее довольно часто.
– Ева знает? – первым делом спрашиваю у него.
Улыбка сползает с лица, и он кивает.
– Как она отреагировала? – сразу же задаю второй вопрос.
Мужчины переглядываются, затем отец Евы вздыхает.
– Врезала мне. А потом набросилась с кулаками. Кейну пришлось силой оттаскивать от меня дочь.
Впервые за долгое время искренне улыбаюсь. Узнаю Еву. Как всегда, вспыльчивая и решительная.
– Ты заслужил гораздо худшего. – серьезно говорю Тренту.
– Знаю, – легко соглашается отец Евы.
Поднимаюсь с кровати и спрашиваю:
– Какой план?
– О чем ты? – тут же уточняет Саймон.
– Твоя дочь в плену у Бишопа. Надо ее вытаскивать.
– Он будет к этому готов, а осаждать Пирамиду нет никакого смысла, ты сам знаешь, она неприступна.
Понимаю, он прав, но нельзя же просто так взять и смириться с ситуацией!
– И что ты предлагаешь? Бездействие? Тогда твоя дочь умрет! – жестко говорю ему.
Он выглядит подавленным. Я прямо-таки вижу, как груз обстоятельств давит ему на плечи.
– Нет, сейчас Тереза Мартин отправилась на встречу с Бишопом. Когда вернется, расскажет нам расклад, а потом уже решим, как будем действовать дальше. – Трент говорит так, будто пытается оправдаться.
Да что это с ним? Я помню его другим. Он всегда говорил о дочери с любовью, а теперь готов ждать непонятно чего, зная, что вероятнее всего его девочка сейчас страдает.
– Бейли выписал тебя. Поселишься пока с Кейном. Когда Тереза вернется, мы соберем совет всех руководителей оппозиции и тогда решим, как с тобой быть. Буду рад, если ты все-таки передумаешь и присоединишься к нам.
Просто киваю, обдумывая ситуацию. Значит, мне назначили няньку. Ну ладно, это резонно, ведь для них я чужак. Кто знает, что могу выкинуть при случае? Выходим из палаты и движемся по длинному коридору, затем поднимаемся по лестнице, Трент коротко прощается и уходит налево, Кейн ведет меня направо. Не выдерживаю уже через минуту.
– У тебя есть какой-то план?
Он косо смотрит на меня, но не отвечает. Поэтому решаю слегка надавить.
– Я видел, как ты бросился ее спасать. Ведь это было не просто так. Девушка дорога тебе, и ты позволишь Бишопу пытать ее? И уж поверь мне, он в любом случае рано или поздно причинит ей боль.
Кейн бросает на меня тяжелый взгляд, а затем цедит сквозь зубы.
– И что ты предлагаешь? Угнать вертолет и напасть на Пирамиду? У нас нет шансов! Но как только появится хоть один, даже самый крошечный, будь уверен, я не буду сидеть на месте!
Удовлетворенно киваю.
– Я пойду с тобой.
– Черта с два! – останавливаемся посреди пустынного коридора и сверлим друг друга взглядами. – Ты идешь-то с трудом. Не хватало еще, чтобы я отвлекался на тебя.
– А мы вроде сейчас никуда и не собираемся, – замечаю резонно. – Я успею восстановиться. Ева спасла меня из тюрьмы, в которой я готовился умереть. Не могу позволить, чтобы эта участь постигла ее.
Идем дальше по коридору, когда он говорит:
– Ее вообще не должно было быть там. Она собиралась сбежать, но перепутала вертолет.
Ничего удивительного, это так на нее похоже.
– Ты сказал, она хотела сбежать. Но почему? И, главное, куда?
– Не знаю. Как-то не до того было, когда она мне призналась. Вроде все было хорошо, она даже вступила в наши ряды. – похоже он слегка растерян. – Но как только вытащим ее, первым делом задам ей эти вопросы.
Доходим наконец до комнаты Кейна, он распахивает дверь и жестом приглашает меня внутрь. Небольшое круглое помещение с двухъярусной кроватью и шкафом. Здесь царит безупречная чистота.
– Занимай нижний ярус, – великодушно разрешает Кейн.
Долго уговаривать не приходится. Я тут же ложусь на предложенное место. Хотя силы заметно восстановились, эта недолгая прогулка порядком измотала меня.
– Ужин через полчаса. – сообщает Кейн, который внимательно смотрит за моими действиями. Будто ждет, что я сделаю какую-нибудь глупость.
Но я не собираюсь делать ничего такого. Сейчас мне нужно восстановить силы, а потом вытащить Еву из плена.
***
– Готово. – с улыбкой говорит Франсин, складывая медицинские принадлежности в свою сумку. – Увидимся вечером.
Девушка уходит, бросив взгляд на Кейна, и я усмехаюсь. Дело происходит на следующее утро, после моей выписки. Недавно мы вернулись с завтрака, и Франсин пришла, чтобы поставить мне очередную капельницу. Смотрю на задумчивого Кейна, который не замечает ничего вокруг.
– Она на тебя запала. – говорю, вырывая его из мыслей.
– Кто? – нахмурив брови удивленно спрашивает он.
Еще раз усмехаюсь.
– Франсин, конечно. – решаю все-таки пояснить, а то он так и не догадается.
– Не говори ерунды. – Кейн отмахивается.
– Ну, как знаешь. Я просто констатировал факт. – сажусь поудобнее, привалившись спиной к стене.
– Между мной и этой девушкой ничего не может быть. Ты сам знаешь, почему.
Да, я понимаю. Жнецы в большинстве своем обречены на одиночество. Вспоминаю Еву, которая свободно прикасалась ко мне, когда спасала из камеры. Вчера я расспросил Кейна о том, как она выжила, он рассказал о новой сыворотке, но ни слова не было сказано о теме прикосновений. Поэтому решаю спросить сейчас.
– А эта сыворотка, о которой ты рассказывал мне вчера, дает возможность прикасаться к нам?
Кейн несколько секунд внимательно смотрит на меня.
– Нет. Ева украла у доктора Мартин антидот к нашей силе. Он действует всего несколько часов.
Взгляд Кейна такой пронзительный, словно он смотрит мне прямо в душу и понимает самые глубинные мысли, которых я сам стараюсь не касаться.
– Так что, если ты на что-то надеялся с этой девушкой, то… – он разводит руками.
Ничего ему не отвечаю. Знаю, что он прав. К тому же, в этом вопросе следовало бы спрашивать мнение самой девушки. Раздумья прерывает звук рации. Кейн достает ее из кармана и зажимает кнопку.
– Роб? Что случилось?
Слышится шипение, потом неразборчивый голос:
– Вертолет с доктором Мартин приземлился минуту назад.
– Понял. Спасибо.
Он убирает рацию обратно в карман в то время, как я поднимаюсь с кровати.
– Куда это ты? – спрашивает, направляясь к двери.
– Иду с тобой.
– Тебя никто не звал.
– Тебя тоже, но ты же идешь! – сверлит меня напряженным взглядом, а я продолжаю. – Послушай, мы только зря тратим время. Доктор Мартин вернулась, и у нее есть информация.
– Ладно, идем. – нехотя соглашается он.
Отправляемся на встречу с доктором по длинным бесконечным коридорам. Тот, кто проектировал это место – чертов гений! Отсюда невозможно найти выход, а в случае нападения захватчики заблудятся тут к чертовой матери и будут блуждать вечность. Идем торопливо, видимо, не только мне не терпится узнать, что удалось выяснить Терезе Мартин. На душе неспокойно, плохое предчувствие захватывает каждую частицу моего тела. И запихнуть его куда подальше не выходит. Я не такой идиот, чтобы ожидать хороших новостей там, где их в принципе быть не может. Заходим в большой кабинет, за столом сидит мужчина, который сразу поднимает на нас взгляд от каких-то бумаг.
– Генри, Сорренс у себя? – спрашивает Кейн.
Сорренс? Любопытно.
– Да, но он пока не принимает. – начинает подниматься из-за стола Генри.
– Мы сами разберемся. – тормозит его Кейн, а потом говорит мне. – Пошли.
Проходим дальше и оказываемся в другом кабинете. Первым вижу Саймона, а за столом еще одно знакомое лицо. Дэниел Сорренс – один из организаторов Испытания. И почему я не удивлен? Дэниел выглядит спокойным, он словно ожидал, что мы придем.
– Присаживайтесь. – указывает нам на стулья. – Тереза будет здесь с минуты на минуту. Ной, верно? Как себя чувствуешь?
– Отлично, спасибо. Ваши врачи знают свое дело.
– Рад слышать. Надеюсь, у нас не будет проблем? Мы ведь представляем разные стороны. – говорит Сорренс, внимательно вглядываясь мне в глаза.
– Я предпочитаю нейтралитет. Но могу пересмотреть свое мнение, ведь другая сторона вряд ли будет мне рада. Да и я сам не хотел бы к ним возвращаться.
– Согласен. Но об этом лучше поговорить позже, сейчас на повестке другой вопрос.