– Неплохой результат. – говорит он, сжимая трость, и смотрит мне в глаза. – Попробуем еще раз? На колени!
Чувствую, как Трей опускается на пол и тянет меня за руку, которую до сих пор так и не выпустил. С силой выдергиваю у него ладонь, с трудом продолжая стоять. Удар следует быстро. Его оказывается достаточно для того, чтобы я потеряла сознание.
***
Так продолжается еще неделю. На восьмой день едва стою на ногах, когда нас ведут на экзекуцию к Бишопу. Как бы я ни сопротивлялась, понимаю, что это бесполезно. Скоро я не выдержу и сломаюсь. Смерть ждать бесполезно, она не придет. Пока мы идем по коридору, а затем оказываемся перед садистом, с довольным выражением лица наблюдающим над нашими страданиями, вспоминаю свое прошлое и принимаю непростое решение.
Когда я была маленькой, мама часто повторяла, утешая меня после очередной неудачи, в силу возраста казавшейся мне катастрофой. "Что бы ты не делала, всегда нужно помнить про баланс. Ни один человек не может быть безгранично счастлив все время. Неудачи и трудности бывают у всех – это неотвратимо. Такова сама жизнь. Также помни, что ничего не дается легко, и жизнь обязательно нанесет свой удар, который скорее всего не будет единственным. Ты должна быть готова к тому, что каждый последующий удар будет вдвое сильнее предыдущего. Нужно просто быть сильнее, чтобы победить саму жизнь". Тогда я не понимала, что это значит, но в полной мере постигла сейчас. В данный момент жизнь наносит мне сильнейший удар из всех, что когда-либо были. Ломает мою личность. Возможно кто-то другой отразил бы его с легкостью, найдя в себе невероятный запас сил. Проблема в том, что все силы закончились на предыдущем, когда я узнала о том, что отец жив и ему на самом деле было плевать на нас. Бороться с тем ударом, что происходит сейчас, уже просто нет никаких сил. Даже если бы и были, это не имеет никакого смысла. Ведь я сама себе больше не принадлежу. И наконец я делаю это. Сквозь боль, сожаление и ненависть к самой себе. Делаю это. Я сдаюсь.
12. Нужен новый план
Ева
Пялюсь в потолок уже не меньше двух часов, словно это самое увлекательное занятие в жизни. Скоро начнется очередная тренировка. Интересно, что Бишоп придумает на этот раз? Голова легкая, нет абсолютно никаких посторонних мыслей. Чувствую каждый синяк на теле, какой-то болит чуть меньше, какой-то – больше. Можно считать огромным прогрессом, что за столь короткое время я научилась по-другому воспринимать свое тело, обладающее огромным количеством энергии, и влияние на него извне. Бишоп многому меня научил, и пусть его методы весьма жестоки, в какой-то мере я даже благодарна этому человеку. Просто нужно следовать простому правилу – выполнять все, что он приказывает, и тогда страдания практически сойдут на нет. Действительно, с тех пор, как я отпустила себя, похоронила душу и оставила только оболочку человека, все стало гораздо проще. Не надо волноваться, что кто-то заденет твои чувства, если никаких чувств нет. Откуда им взяться у мертвого изнутри человека? Я всегда была импульсивной и сначала делала, а потом думала, но это изменилось, с тех пор, как Ева Трент умерла, и на ее месте появился другой человек – Жнец по имени Восемь Четыре Три Семь.
– Ева? – доносится голос с соседней кровати, но я игнорирую его. Через пару минут он пробует снова. – Ева?
Ноль реакции. Это больше не мое имя. Но, похоже, моему соседу что-то действительно нужно от меня.
– Восемь Четыре Три Семь? – говорит он.
Отрываю взгляд от потолка и поворачиваю голову влево, безразлично глядя на Восемь Три Восемь Три.
– Чего тебе? – безэмоционально спрашиваю у него.
– Ты реагируешь неправильно! – вдруг заявляет он.
Совершенно не меняюсь в лице, хотя, признаться, слегка удивлена.
– Ты хотел со мной поговорить. Я спросила, чего тебе? Какой реакции ты ожидал?
– Я говорю не об этом. Ты стала куклой, марионеткой в руках опытного кукловода. – все это он говорит с обвинительными нотками в голосе.
– Ты ведь сам говорил, что нужно подчиниться. Именно это я и сделала. Всем стало легче. – мне уже наскучил этот глупый разговор, поэтому возвращаю взгляд к потолку.
– Ты не понимаешь! – не сдается сосед. – Бишоп сделает из тебя идеальное оружие в своих руках.
– А разве не это главная цель обучения и тренировок новичков? – уточняю сухо.
– Нет! Не это! – отрезает он. – В первую очередь каждый из нас создан для благой цели. Когда мы становимся Жнецами, главная наша задача – охранять порядок и жизни людей. Ты же становишься безэмоциональной машиной. Бишоп готовит тебя к убийству врагов.
– На то они и враги, чтобы их убивать.
Слышу, как он поднимается с места, и уже через секунду нависает надо мной.
– Зачем ты это делаешь? – смотрит хмуро.
Действительно, зачем? Может так проще? Моя жизнь больше не моя. Меня создали для определенной цели. И я буду следовать ей. Пусть даже кто-то думает, что я поступаю неверно. Полностью игнорирую его слова. Не хочу повторять то, что он и сам прекрасно знает. На тренировках мы – слаженная команда, действующая в интересах друг друга, но наедине он становится занудой, которая капает мне на мозг своими нравоучениями. Еще неделю назад другая "я" давно бы сорвалась, но ее больше нет, умерла и похоронена под обломками души.
Поднимаюсь на ноги, обхожу собеседника, который так и остается стоять возле моей кровати, и иду к раковине, чтобы утолить жажду. Поворачиваю вентиль как раз в тот момент, когда распахивается дверь. На пороге Восемь Четыре Три Два – молодая девушка-Жнец. В последнюю неделю ее главная обязанность – сопровождать нас на тренировки и обратно. За все это время она едва ли произнесла пару десятков слов, будто забыла, что она без маски и может разговаривать. Она не проявляет инициативы и не пытается общаться с нами, а мне тем более это не нужно. Жнец просто кивает, я закрываю кран и иду на выход. Проходим по коридору направо, а затем спускаемся на два уровня ниже. Что-то новое, здесь мы еще ни разу не были. С тех пор как нас высадили посреди снежной пустыни и заставили бежать обратно на базу, тренировки стали проходить именно в таком порядке. Нам дают задание, а после его выполнения, отводят к Бишопу, который решает какую долю наказания мы заслужили в данный момент. Останавливаемся у крошечной дверцы, пролезть через которую можно только опустившись на четвереньки. Восемь Четыре Три Два говорит тихим голосом:
– Тренировка ловкости, наблюдательности, реакции и скрытности. Постарайтесь никого не убить. Иначе, Бишоп не обрадуется.
Ничего непонятно, но уже не терпится поскорее с этим покончить. Девушка открывает дверцу, и мы с Восемь Три Восемь Три по очереди оказываемся в огромном помещении, заставленном стеллажами и коробками. Слегка приподняв брови изучаю обстановку. Определенно не такого я ожидала. Напарник наклоняется ко мне поближе и тихо, почти шепотом, говорит:
– Здесь несколько тварей с Арены.
– Откуда ты знаешь? Я ничего не слышу и не вижу. – мой голос так же тих, приглядываюсь к окружающему пространству еще внимательнее.
– Я проходил все эти тренировки. К тому же, вон там справа, – он указывает направление, – кто-то копошится среди коробок.
– Что будем делать? – смотрю в том направлении, куда он указал.
Прислушиваюсь, теперь мне не нужно прилагать для этого много усилий, кто-то и правда прячется за коробками, но угрозы от него я не ощущаю.
– Нам нужно найти дверь и выбраться отсюда как можно незаметнее. А раз это тренировка наблюдательности, думаю, нам нужно обнаружить как можно больше тварей. При этом постараться, чтобы на нас не напали, ну и самим никого не убить.
– А разве твари нападают на Жнецов? Я думала, они нас боятся.
– Так и есть, но в тебе еще слишком много от человека. А твари в большинстве своем тупые. Они не видят исходящую от тебя угрозу, поэтому могут напасть.
Наконец начинаем двигаться в обход того существа, копошение которого заметили первым. Смотрю по сторонам, не забывая при этом поглядывать наверх. Мало ли, вдруг кто-то замаскировался и там. Пока все тихо, но инстинкты просыпаются и вопят о том, что кругом опасность. Хотя я абсолютно не боюсь, волнение дает о себе знать. Смотрю на напарника, он выглядит уверенным, но меня это не обманет. Чтобы хоть как-то скрыть от него волнение спрашиваю то, что интересовало меня уже достаточно давно. Говорю шепотом, знаю, что он услышит.
– Зачем вообще нужны все эти тренировки?
– В смысле? – он притормаживает и смотрит мне за спину.
– Ну, мы ведь и так самые сильные существа на планете, способные убивать одним прикосновением, как людей, так и тварей. Зачем все это? – развожу руки, показывая пространство вокруг.
– Это не так. Ты забываешь, что не все Жнецы на стороне добра. Бывает, они уходят по собственной воле и встают против системы. С ними никому не справиться, кроме таких же, как они сами. Но без подготовки, используя одну лишь силу, их практически невозможно победить.
– О чем ты вообще? Как можно использовать силу, против таких, как мы. Это же невозможно. – чтобы доказать ему свои слова, хватаю его за руку, но, естественно, ничего не происходит.
Напарник не сдерживается от смешка.
– Я слышал, что можно научиться концентрировать силу и использовать ее против себе подобных, но никогда ничего подобного не видел. Говорят, надо тренироваться годами.
Любопытная информация. Но она мне ничего не дает. Замечаю резкое движение сверху, на нас летит непонятный клубок шерсти и иголок. Хватаюсь за перекладину стеллажа, подтягиваюсь и на автомате отпинываю тварь прочь, она врезается в одну из коробок и верещит. Можно больше не скрываться, она своим ором переполошит всех остальных. Хватаю Восемь Три Восемь Три за руку и тяну прочь.
– Давай убираться отсюда? – предлагаю напарнику.
Он кивает, и мы бежим прочь. Нас раскрыли. За спиной слышится грохот, еще один монстр сбил пару коробок с полок, но я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть что там. Судя по звукам, что-то большое. Лидерство сменяется, теперь Восемь Три Восемь Три тащит меня вперед. Так и хочется снять чертов браслет-подавитель с запястья, тогда энергии будет больше, да и твари поплатятся, если решат напасть. Но не делаю ничего подобного. В задании было четко сказано: "Никаких убийств". Поэтому, сжав зубы, приходится терпеть. Иначе последует неминуемое наказание от Бишопа.