– Не стрелять! – слышу приказ Кейна.
Он стоит в первых рядах и серьезно смотрит на меня. Слышу треск. Это сердце пытается разбить каменную оболочку. Обвожу взглядом людей, с которыми провела немало времени, но они сейчас на другой стороне. Взгляд цепляется за человека, стоящего ко мне ближе всех остальных. Похоже, именно его я убрала со своего пути последним. Ной. На секунду прикрываю глаза, ощущая разрастающуюся в душе бурю. Он делает несколько небольших шагов в мою сторону, что окончательно разрушает каменную оболочку, удерживающую в плену сердце последние несколько недель. Ева Трент наконец восстала, но и я не собираюсь никуда уходить. А значит, нам придется действовать сообща. Любой врач диагностировал бы у меня раздвоение личности, но мне плевать. Сейчас важно не это. Поднимаю руки, снимаю маску и отшвыриваю ее прочь. Серьезным взглядом смотрю на Ноя, который не отводит от меня настороженных глаз и делает еще один шаг.
– Не подходи! – властно приказываю ему и решительно расправляю плечи.
Не позволю ему даже приблизиться к Бишопу.
– Ева… – Ной поднимает руки, словно хочет успокоить дикого зверя.
– Не двигайся! – тем же тоном требую я и тоже поднимаю руки.
Снимаю сначала перчатки, а затем браслет-подавитель и бросаю парню, который тут же ловит предметы, слегка нахмурив брови. Поворачиваюсь к нему спиной и смотрю на самодовольное лицо Бишопа. Он улыбается мне. В ответ расплываюсь в не менее широкой улыбке. А затем делаю то, чего от меня, наверное, не ожидал никто. Прыгаю на Бишопа, повалив его при этом на землю в нескольких сантиметрах от стены здания, усаживаюсь сверху и обхватываю ладонями его лицо, как он когда-то в прошлой жизни делал со мной. Концентрируюсь на своей силе, как делала это тысячи раз по ночам, пока никто не видел. Эти тренировки начались с тех самых пор, когда Трей сказал мне о концентрации и о том, что один Жнец может причинить боль другому с помощью электрической силы. Чувствую, как вся энергия собирается из каждой клетки тела и бурным потоком отправляется именно туда, куда мне и нужно. В ладони. Все это происходит мгновенно. Наставник растерялся и даже не успевает ничего предпринять, когда первый разряд проникает ему под кожу. Вижу, что ему больно, его тело выгибается подо мной от мощнейшего разряда, но я только крепче сжимаю его коленями. Его глаза расширяются от шока и непонимания. Губы приоткрываются. Знаю, что он хочет сказать. Что я предательница. Но он не сделает этого. Вместо слов изо рта ублюдка, истязавшего меня неделями, рвется крик. На подсознательном уровне слышу голоса на заднем плане, но не отвлекаюсь, сейчас меня никто не тронет. Ведь я буквально свечусь от электричества, искры которого танцуют вокруг меня. Ненависть и ярость – вот что управляет мною в данный момент. Мне мало страданий этого человека. Хочу, чтобы он больше никому не причинил вреда. Во мне просыпается какая-то третья сущность, которая жаждет убийства, и я не хочу ее останавливать. Ладони перемещаются чуть выше, большие пальцы касаются глаз Бишопа, и сквозь них проходит сильнейший разряд, который забирает у меня последние силы. Тело подо мной неподвижно. Больше он не сделает ничего плохого ни мне, ни кому бы то ни было еще. Не чувствую ничего, кроме облегчения и слабости во всем теле. Сползаю с поверженного противника, прислоняюсь спиной к стене и смотрю на шокированные лица людей, которые так и не приблизились к нам ни на шаг.
15. Я на их стороне
Сил нет, вся энергия уходит на то, чтобы держать глаза открытыми. Я потратила практически весь свой резерв на человека, труп которого лежит в считанных сантиметрах от меня. Смотрю на свои руки, они выглядят как обычно и больше не испускают разрядов тока. Но на этих самых руках кровь уже трех убитых мной человек. О смерти последнего сожалеть не буду. Думается, я отомстила за себя, а еще за сотни людей, которых он мучил до меня, и делал бы это еще долгое время. Веки против воли опускаются. Устала. Мне нужен отдых, но сейчас не время. Надо найти в себе еще крупицу энергии, чтобы подняться и покинуть площадь. А еще надо как-то разобраться с оппозицией.
– Как ты это сделала? – в вечерней тишине, сквозь треск костра, слышится знакомый голос.
Приоткрываю один глаз. Не может этого быть. Почему Трей свободно идет в мою сторону, на нем нет маски, и он не валяется без сознания вместе с остальными Жнецами? Что происходит? С трудом открываю второй глаз и наблюдаю, как он останавливается рядом с Кейном. А потом происходит немыслимое. Эти двое пожимают друг другу руки.
– Только не говори, – слышу недоверчивый голос Ноя, – что твой человек среди Жнецов – мой брат!
– Так и есть. – спокойно отвечает Кейн, а потом обращается к Трею. – Кстати, где ты был? Я не мог с тобой связаться.
Ничего не понимаю. Из разговора выходит, что Трей заодно с оппозицией. Вот актер. Вручить бы ему награду, вот только у меня нет ничего ценного.
– Потом расскажу, сейчас важно не это. Ева? Как ты это сделала? – снова спрашивает он.
Перевожу взгляд на Бишопа. В тех местах, где мои руки касались его кожи, остались красные ожоги, глаз просто нет, на их месте виднеются черные дыры. Это сделала я. И это было легче, чем я предполагала. Намного легче.
– Концентрация. – слегка пожав плечами, наконец отвечаю ему. – Ты ведь сам мне говорил.
– Я говорил, что это возможно. И тренироваться надо годами. Но не ожидал никогда увидеть вживую что-то подобное лишь спустя месяц после разговора.
От усталости плохо соображаю, чтобы хоть как-то это изменить, начинаю подниматься на ноги, тяжело опираясь о стену здания. Люди оппозиции по-прежнему стоят на своих местах, никто ко мне не приближается, словно боятся, что я нападу. Но этого не будет.
– Я много практиковалась. Точнее, каждую ночь. Если бы знала, что ты тоже против этого ублюдка, дело пошло бы еще быстрее. – набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю. – Ной? Не вернешь мне браслет?
Не хочу нервировать людей Кейна. Возможно, они думают, что мне нельзя доверять. А я хочу разойтись по-хорошему. Ной бросает мне браслет-подавитель, но продолжает сжимать левой рукой мои перчатки. Слегка пошатнувшись фиксирую браслет на запястье. Сил, кажется, становится еще меньше. Смотрю на Ноя, который все так же молча не сводит с меня взгляда. Вероятно, думает о том, что я изменилась. И это так. Прежней Евы уже никогда не будет. Он напряжен, вся его поза выдает нервозность. Губы сжаты в тонкую линию, это говорит о том, что парень чем-то недоволен. Ничего необычного. Именно таким я его и запомнила: серьезность, собранность, сконцентрированность. Но тут перед внутренним взором мелькает момент, когда я пришла освободить его из камеры в Пирамиде. Тот мимолетный поцелуй. По его взгляду понимаю, он догадался о чем я думаю. Делает крошечный шаг в мою сторону, но я разрываю зрительный контакт. Отвожу взгляд и устало смотрю на Кейна. Пора сказать им то, что собиралась.
– Вы должны уходить, пока Жнецы не очнулись.
– Что значит "вы"? – спрашивает он одновременно с тем, как Ной впервые подает голос:
– Ты пойдешь с нами!
– Нет, я должна вернуться на новую базу с ними. Теперь, когда Бишоп мертв, у меня будет прекрасная возможность поговорить с остальными Жнецами и донести до них мысль о том, что только в наших силах изменить мир и не быть больше рабами системы.
– Тебя никто даже слушать не станет! – категорично заявляет Ной, сжав кулаки. – Если они поймут, что ты не на их стороне, то тебя запрут в камеру, а потом казнят!
– Он прав. – говорит Кейн, но я не обращаю на него внимания, неотрывно смотрю на Ноя.
– Я как раз таки на их стороне! – громко говорю я, чуть съезжая по стене. Долго это не продлится, скоро совсем свалюсь от недостатка энергии. – Я хочу, чтобы они поняли, что могут жить по-другому, надо только пересмотреть приоритеты. Поэтому я вернусь туда вместе с другими. А вам советую уходить.
– Я пойду с ней. – объявляет Трей. – Посмотрим, что мы сможем сделать, пока Канцлер не подберет замену Бишопу.
С благодарностью смотрю на него. Он лучше знает всех Жнецов, оставшихся на базе. Его послушают охотнее, чем девчонку-новичка.
– Вы уверены, что не хотите уйти с нами? – спрашивает Кейн, переводя взгляд с меня на Трея. – Возвращаться к Жнецам опасно. Думаю, всех, кто был здесь, будут допрашивать, чтобы выяснить все обстоятельства произошедшего.
– Справимся. – усмехается Трей и смотрит мне в глаза. – Не впервой.
Улыбаюсь ему в ответ. Скорее бы они уже ушли, ноги дрожат, подсказывая, что долго стоять я не смогу. Упаду прямо здесь, рядом с трупом человека, которого ненавидела всем сердцем.
– Нет! – вдруг громко заявляет Ной. – Мы затеяли это все, чтобы вытащить тебя! Обратно ты не вернешься.
Сердце пропускает удар. Он не забыл про меня и пришел сюда, чтобы спасти из лап монстра. Тронута его заботой, но на кону сотни тысяч жизней людей, которые продолжают быть рабами. Надо освободить их. Пусть, начиная с малого, но так и должно быть. Дом тоже не сразу строится. Нужен фундамент, а уже затем, кирпичик за кирпичиком…
– Прости, Ной, но это не тебе решать. – грустно говорю ему.
Да, я бы хотела побыть подольше с ним, с Кейном, да и с остальными. Узнать, как они, но на это можно найти более подходящее время. Надеюсь, что оно когда-нибудь наступит. Жду, когда они наконец уйдут. Кейн сомневается, вижу по его глазам, в глазах Ноя застыл яростный протест. Остальные не двигаются с места, ожидая, что им скажет командир. Наконец Ной отворачивается, делает несколько шагов прочь, и я прикрываю глаза от облегчения. Снова победа. И снова она досталась мне легче, чем я думала. Но когда с трудом поднимаю тяжелые веки, глаза распахиваются от удивления. Ной останавливается в шаге от Дэвиса, выхватывает у него пистолет, разворачивается и направляет прямо на меня.
– Нет, это ты меня прости. – твердым голосом говорит он и решительно жмет на курок один раз, затем сразу второй.