В кабинете воцаряется тишина. Все внимание вновь приковано ко мне. Но мне, честно говоря, все равно.
– И какие же остальные условия? – в конце концов спрашивает Сорренс.
– О, их немного. Но вы уверены, что нужно обсуждать их прямо сейчас?
– Почему бы и нет?
Действительно. Если хочет потратить на это время в данный момент – это его выбор.
– Когда все закончится, и порядок в республике будет восстановлен, я уйду. И никто, – смотрю в глаза своему отцу и повторяю еще раз, – никто не встанет у меня на пути. Чтобы меня остановить, вам придется запереть меня под замок. Но это вряд ли поможет.
– Больше похоже на шантаж, чем на условия. – заявляет Сорренс.
– Понимайте, как хотите. – отрезаю я, больше не собираясь ничего пояснять.
– Куда же ты пойдешь? – спрашивает Саймон, сцепив руки в замок и положив их поверх стола.
– Поселюсь в одной из провинций. – пожимаю плечами. – Или уйду за пределы Республики.
Краем глаза замечаю, как Кейн недовольно поджимает губы. Плевать, его это не касается! Я его с собой не зову.
– За пределы Республики? – переспрашивает один из командиров, мужчина с невероятно широкими плечами и густыми бровями, отчего складывается впечатление, что он все время хмурится.
– Именно. – не собираюсь повторять это еще раз.
Они переглядываются, но больше ничего мне не говорят. Даже если бы и сказали, моего мнения им не изменить.
– Хорошо, я принимаю твои условия. – заявляет Сорренс.
– Дэниел! – восклицает отец. – Ты не можешь решать такое в одиночку.
– Саймон, ты, должно быть, забыл наше главное правило – мы никого не держим силой. А ваши семейные дела я предоставляю решать вам без постороннего вмешательства. – Сорренс отворачивается от него, тем самым показывая, что разговор окончен, а затем обращается к собравшимся. – Даю вам сутки на подготовку, завтра утром зайдете к Генри, он передаст вам последние инструкции. А теперь можете быть свободны.
Все поднимаются со своих мест и выходят наружу, в кабинете остаются только четыре человека. Отец смотрит на парней и твердо говорит:
– Ной, Артур, оставьте нас наедине.
Смотрю на них, Кейн не двигается с места, Ной хмурит брови.
– Все нормально. – говорю им. Настало время проявить смелость и взглянуть в глаза своим проблемам самостоятельно.
Ной поднимается, заглядывает мне в глаза и тихо говорит, но его все равно слышат все, всё благодаря слуху Жнецов:
– Я буду прямо за дверью. Если понадобится помощь, только позови.
– Хорошо, – улыбаюсь скорее для него, чем для себя, затем поворачиваюсь к Кейну, который до сих пор не двинулся с места. – Кейн, – говорю мягко, – я в порядке. Мы просто поговорим. Много времени это не займет.
Бросаю взгляд на отца, который озадачен поведением парней. Кейн все-таки поднимается и кивает Ною на дверь, они выходят, и мы остаемся наедине. Нас разделяет несколько стульев, но все равно кажется, что он сидит слишком близко.
– Ты в порядке? – спрашивает он первым делом.
Этот вопрос вызывает у меня смешок.
– Да, – отвечаю коротко, не вижу никакого смысла объяснять подробности.
– Что Бишоп сделал с тобой? – меня тошнит от беспокойства в его голосе.
– Ничего такого за что я не смогла бы отомстить. Сейчас важно то, что больше он никому ничего не сделает. – говорю холодно.
– Я волновался, – поднимается с места, – думал, что потерял тебя.
– Не стоило. – тоже встаю и обхожу стол, всем своим видом показывая, что не хочу, чтобы он приближался. – К тому же, ты давно уже потерял меня.
– Не надо! – с досадой просит он. – Ева, я люблю тебя и хочу наладить отношения. Позволь мне загладить свою вину!
Его слова вызывают злость. Поэтому я и избегала этого разговора, знала, что негативные эмоции возобладают надо мной. А сейчас я не доверяю самой себе. Какие бы чувства я к нему не испытывала, убивать его не хочу. Отступаю еще на шаг.
– Ты не сможешь загладить свою вину передо мной! Никогда! – со злостью почти кричу я, спокойствие давно улетело к чертям. – Ты бросил нас, забыл? Такое не прощают.
– Я ушел не навсегда. Рано или поздно я забрал бы вас. – в отчаянии говорит он, чем вызывает еще больше отвращения к себе.
– Ты не мог тогда знать, что выживешь и все сложится так! – уже не сдерживаясь, ору я. – Ты выбрал свою жизнь, в которой не было места мне. Смирись с тем, что в моей жизни теперь нет места для тебя! – он делает два шага в мою сторону, и я отшатываюсь. – Нет! Не подходи ко мне, иначе, я за себя не ручаюсь.
Он останавливается, плечи поникают, в глазах блестят слезы. Мне противно на это смотреть, к тому же понимаю, что истерика захватит меня с минуты на минуту. Отвратительные слезы, которые я безуспешно пытаюсь прогнать, подкатывают к глазам, в носу щиплет, в горле образуется комок, не дающий нормально дышать.
– Послушай, – как можно спокойнее говорю я, прилагая для этого невероятные силы, – живи своей жизнью. У тебя есть Тереза. Создайте свою семью. А у меня есть… – замолкаю на полуслове, оглядываясь на дверь. Это уже его не касается.
– Кто? Кто у тебя есть? – отец скептически поднимает брови. – Кейн? Ной? Не хочу тебя расстраивать, но все не так как ты думаешь. Кейн оказывает тебе знаки внимания только потому, что ты стала похожей на него, теперь он может беспрепятственно к тебе прикасаться. Всем время от времени нужно женское внимание. А Ной… он был рядом с тобой только потому, что я его об этом попросил.
Что он несет? Хочется закрыть себе уши, чтобы не слушать этот бред. Он никогда меня не обманывал, называл вещи своими именами, но говорить такое – это уже слишком.
– Перестань! – едва слышно прошу, помимо воли изо рта вырывается всхлип, и я с силой зажимаю рот ладонью, чтобы сдержать рвущиеся рыдания.
Меня не должны ранить его слова, но они ранят. Как бы я ни старалась отстраниться от него, ничего не получается. Если я останусь, он никогда не оставит меня в покое. Надо уходить. Хочу сорваться с места и бежать отсюда как можно дальше.
– Мне незачем тебя обманывать. Я желаю тебе только добра, ведь ты – часть меня и мамы… – упоминание мамы от него срывает мне крышу.
– Нет! – ору, что есть силы, уже не сдерживая рыданий. – Не говори про нее, лучше заткнись!
– Дочка…
Пелена ярости и ненависти к некогда любимому человеку застилает мне глаза. Хватаю первый попавшийся стул и с силой швыряю в него. Увы, спокойно поговорить не получилось. Саймон едва успевает увернуться, стул врезается в стену за его спиной и разлетается в щепки. В это же время распахивается дверь, боковым зрением вижу, как на пороге возникают Ной и Кейн. Они застывают на месте, но сейчас меня это мало волнует. Злость гонит меня с места. Сама не замечаю, как перемахиваю через стол и оказываюсь рядом с ненавистным человеком. Немедля, размахиваюсь и бью кулаком ему в челюсть. То ли я приложила слишком много силы, то ли он не ожидал удара, но он падает на пол, склоняюсь над ним, чтобы нанести еще один удар, но меня тут же оттаскивают в сторону.
– Что тут у вас произошло? – спрашивает Кейн и помогает Саймону подняться, встает между нами, чтобы он ко мне не приближался. Или я к нему. Прорываться через Кейна, чтобы врезать ему еще раз, я не буду.
А Ной, удерживающий меня на месте, яростно смотрит на него и со злостью спрашивает:
– Что ты ей сказал?
Саймон вытирает кровь, хлещущую из разбитой губы, отворачиваюсь, не в силах больше на него смотреть.
– Ной, отпусти меня, пожалуйста. – хрипло прошу и выпутываюсь из его объятий. Мельком смотрю на Саймона. – Больше никогда ко мне не подходи!
Выхожу прочь, сначала иду по коридору, а потом срываюсь на бег, передвигаюсь по коридорам, едва разбирая дорогу из-за слез, которые все-таки льются из глаз. Злюсь сама на себя, я не должна плакать из-за него, но не могу остановиться. Не помню, как оказалась на поверхности, но уже покидаю здание, бегу по заросшей травой дороге прочь из города в сторону леса. Усталости нет, но я морально истощена. Этот короткий разговор вымотал меня окончательно. Злыми движениями стираю дорожки слез с щек, останавливаюсь только поравнявшись с первыми деревьями. Выбираю дерево с толстым стволом, приваливаюсь к нему спиной и сползаю на землю, подтянув ноги к груди и опустив голову на колени. Восстанавливаю дыхание. Это были последние слезы из-за этого человека. Если он еще хоть раз подойдет ко мне, или заикнется о маме, или скажет всю ту чушь про Кейна и Ноя, я убью его. Как только думаю об этом, дышать сразу становится легче.
– Ева? – рядом со мной раздается негромкий голос Ноя. Поднимаю голову вверх и встречаюсь с его обеспокоенным взглядом. – Ты… – он замолкает, наверное, хотел узнать, как я вообще, но, думаю, по мне и так все видно. Ной садится рядом со мной и протягивает мне руки. – Иди сюда.
Без промедления передвигаюсь поближе и прижимаюсь щекой к его груди, он крепко прижимает меня к себе. Слушаю мерное успокаивающее сердцебиение, в то время как Ной нежно перебирает пальцами мои волосы.
– Что он тебе сказал? – спрашивает он несколько минут спустя.
– Не хочу сейчас об этом говорить. – отвечаю, потирая глаза большим и указательным пальцами.
– Хорошо. – легко соглашается он. – Чего ты хочешь?
– Оказаться отсюда как можно дальше. – искренне отвечаю я.
– Завтра мы отправимся в Лаборатории. Потерпи немного.
– Ладно. – поднимаю на него взгляд, он едва заметно улыбается мне.
– Ева, ты можешь доверять мне. – вдруг говорит Ной.
– Знаю. – отвечаю тихо и прижимаюсь к нему теснее.
То, что он рядом, помогает мне успокоиться, лечит раненую душу. Так мы сидим еще долгое время, молчим, но тишина не напрягает. Мне уютно с ним в любой ситуации. В Штаб возвращаемся уже через несколько часов, я могла бы провести всю ночь в лесу, но Ною нужен отдых, а оставлять меня одну он не согласился.
19. Моя
Ной
Мне хватает всего пары часов, чтобы как следует отдохнуть. Знаю, день предстоить насыщенный, поэтому долго не разлеживаюсь. Когда встаю, Кейн как раз собирается уходить, но притормаживает возле двери, увидев, что я проснулся.