То есть Ной не пошел за мной? Не знаю почему, но чувство тревоги вновь селится в груди.
– Спасибо за все. – говорю девушке. – Увидимся позже.
Ее ответ я не слышу, быстро выхожу в коридор и отправляюсь прочь отсюда. С чего начать поиски? Пожалуй, для начала загляну в комнату Кейна и Ноя. Вдруг он там. На стук никто не открывает, и я тихо чертыхаюсь про себя. Вряд ли он в столовой, в спортзале ему вообще делать нечего. Где же он может быть? Иду к комнате Роба, может он что-то знает. На стук открывает Дэвис, я и забыла, что они соседи.
– Ты не знаешь, где Ной? – без долгих предисловий спрашиваю у него.
Он осматривает меня с ног до головы. Одежда все еще в крови, на голове, наверняка, гнездо, а глаза красные, как у пришельца. Но, слава вселенной, он никак это не комментирует. Вообще парень на удивление серьезен.
– Он остался на поверхности. – наконец отвечает он. Мои брови сами по себе сходятся к переносице, и Дэвис добавляет. – Кейн сейчас с ним.
– Спасибо. – облегченно вздыхаю и спешу к выходу из подземелья.
Оказавшись на поверхности, первым делом решаю проверить крышу, если Ноя там не будет, оббегу всю округу, пока не найду его. Быстро поднимаюсь по лестнице, но слегка сбавляю шаг, когда слышу шаги. Кто-то спускается мне навстречу. На двенадцатом этаже встречаюсь с Кейном. Он, кажется, впервые за все время на моей памяти выглядит устало. Останавливаемся в шаге друг от друга.
– Где он? – спрашиваю тихо.
– На шестнадцатом. – Кейн предельно серьезен. – Но, возможно, он не захочет разговаривать.
Киваю. Я в любом случае буду рядом. Иногда для поддержки не нужны слова. Достаточно просто общества дорогого тебе человека. Ведь даже дышать в его присутствии становится чуточку легче. Знаю по собственному опыту. Делаю шаг вперед, чтобы обойти Кейна и отправиться дальше, но он берется за мое плечо и удерживает на месте.
– Ева, – его голос наполнен скорбью. – Мне жаль.
Смаргиваю слезы, сейчас они не лучший спутник для меня. Я пришла сюда не рыдать на плече Ноя, который только что потерял брата, а оказать ему поддержку, даже если она ему сейчас не нужна.
– Знаю. – срывающимся шепотом говорю в ответ. – Мне тоже.
Кейн наконец отпускает меня. Следую дальше. Замечаю Ноя на шестнадцатом этаже, он стоит у самого края на месте обвалившейся стены, положив руки в карманы брюк и смотря вдаль. Медленно подхожу к нему и кладу ладонь на спину. На короткое мгновение он напрягается, но это быстро проходит. Так мы стоим довольно долго, а потом Ной с горечью в голосе очень тихо спрашивает:
– Зачем он это сделал?
Не знаю, нужен ли ему ответ, но все равно говорю.
– Он любил тебя, Ной. Несмотря на все ваши разногласия, ты был его младшим братом. Он не мог поступить иначе.
Ной впервые за все время отрывает взгляд от горизонта, поворачивает голову и смотрит на меня. Его глаза полны боли и отчаяния.
– Он умер. – при этих его словах, слеза скатывается по моей щеке. – Не раздумывая, отдал жизнь за меня. Я этого не заслужил.
– Не надо, Ной. Это был выбор Трея. Он знал на что идет, и все равно сделал это. На такие поступки способны только те люди, которые любят по-настоящему.
Он поднимает руки и большими пальцами стирает с моих щек дорожки слез. Недолго смотрим друг другу в глаза, а потом Ной отводит взгляд в сторону, словно набираясь мужества.
– Он… Трей сказал мне, что хотел поговорить с тобой кое о чем…
Сразу же вспоминаю тот разговор, который был не очень-то приятным, и который мы так и не закончили.
– Он сказал мне. – прочистив горло говорю я.
Ной поворачивается ко мне и внимательно всматривается в лицо, не знаю, что он хочет там увидеть, я скажу ему все как есть.
– Это ничего не изменило. Для меня он навсегда остался бы только другом.
Ной крепко сжимает мою ладонь, думаю, если бы не обстоятельства, возможно, он обрадовался бы. Неожиданно он заключает меня в осторожные объятия, стараясь не задевать раненое плечо, зарывается носом мне в волосы и невнятно произносит:
– Для меня брат всегда был примером для подражания. Пока не отдалился. Но в глубине души я хотел быть похожим на него. А теперь его нет. Ева, что мне делать?
Понимаю, как ему тяжело. Терять близких всегда больно. Даже время не способно полностью залечить дыру в душе. Да, оно несколько притупляет боль, но не более того.
– Мы справимся со всем. Вместе.
Ной кивает, по-прежнему не отстраняясь от меня.
– Ты со мной?
– Да. – тихо шепчу ему куда-то в шею. – Я всегда рядом.
Ной теснее прижимает меня к себе. Так мы стоим довольно продолжительное время. А потом он слегка отстраняется и говорит:
– Пообещай, что больше никогда так не сделаешь! Не будешь рисковать своей жизнью, спасая всех на свете, кроме себя. Пусть это эгоистично, но я не могу потерять еще и тебя.
Киваю, сейчас я соглашусь на все что угодно.
– Мне не угрожала опасность.
Достаю из кармана сложенный лист бумаги и протягиваю ему. Ной хмуро смотрит на меня. А потом быстро пробегает глазами по написанному.
– Ты ведь не знала об этом тогда?
Не хочется волновать его, но я не могу ему врать. Поэтому говорю, как есть.
– Нет, не знала. Но в тот момент единственным моим желанием было – не дать вам умереть.
– Пообещай мне! – твердо требует Ной. – Ты больше никогда так не сделаешь!
Я не могу знать этого наверняка, но все равно говорю, желая его успокоить и про себя надеясь, что выгляжу вполне искренне.
– Обещаю.
***
Несколько дней спустя прошли похороны Стиана и Трея, на которые со всех провинций собрались люди оппозиции. Конечно, они вернулись в Штаб не ради этого печального события, а потому, что Сорренс отозвал всех агентов с их позиций. Назревает что-то крупное, но мне абсолютно все равно. Сейчас все мои мысли заняты другим.
Стиан был родом из Озер, по их традициям тела умерших сжигают, а после развеивают пепел над любым большим водоемом: озером, рекой, морем. По-моему, это красивая традиция. Тело Стиана кремировали накануне вечером, а сегодня прах развеяли над рекой, которая протекает в нескольких километрах к югу от разрушенного города.
Трей был родом из Арены, их традиция – захоронение тела у корней дерева. Совместно с Ноем мы потратили несколько часов на поиски подходящего места. В конце концов сошлись на мнении похоронить Трея под высоким дубом, растущим в отдалении от остальных деревьев почти в середине лесной поляны, которая прекрасно просматривается с крыши здания над входом в Штаб оппозиции.
Все прошло тихо и мирно. Кейн произнес речь в обоих случаях, ведь Стиан и Трей были людьми из его отряда. Это было так трогательно – я не сдержала слез. Скатиться в истерику мне не дала рука Ноя, крепко сжимающая мою ладонь. Вообще он был очень тихим, задумчивым и отстраненным в последние дни. Как и обещала, я все время проводила с ним. Мы были вместе и днем, и ночью. Ютились на узкой койке в их общей с Кейном комнате. Для спокойствия мне было достаточно просто быть рядом с Ноем, который окутывал меня своим теплом. Ночи на пролет я прислушивалась к его мерному дыханию и думала о произошедшем, анализировала каждый свой шаг и шаги остальных, но пути спасения для Трея так и не нашла. Это был его выбор.
После похорон все отправились на поминальный обед. Столовая на моей памяти еще никогда не была так сильно переполнена. Молли и ее помощницы расстарались на славу, приготовив традиционные блюда Озер и Арены. За нашим столом некоторое время сохранялось печальное молчание. Все эти люди потеряли товарищей по отряду, да что там, друзей. А потом Дэвис вспомнил, как познакомился с Треем, рассказал забавный случай, который произошел не так давно, когда он и Стиан ходили вместе на охоту. Постепенно люди оживились, некоторые даже позволили себе улыбаться. И я думаю, это правильно. Вспоминать об ушедших надо с улыбкой. Вряд ли они были бы рады, если бы узнали, что кто-то страдает из-за того, что их больше нет. А так мы потратили пару часов на воспоминания о друзьях, которых больше нет с нами, но которые навсегда останутся в наших сердцах.
***
На следующий день Кейн просыпается очень рано, ненадолго уходит, а когда возвращается, дает знак, что пора вставать. Сажусь на краешек кровати и потягиваюсь всем телом, все-таки лежать ночь напролет в обнимку с Ноем хоть и приятно, но тело устает и затекает. Я практически не шевелюсь, чтобы не потревожить его сон. Благодаря ускоренной регенерации и действию стимулятора рана на плече зажила, но мышцы все еще болезненно ноют, если поднять руку вверх, но я игнорирую эту боль и спрашиваю:
– Который час?
– Почти семь. – отвечает Кейн. – Сразу после завтрака Сорренс собирает нас в своем кабинете.
Переглядываемся с Ноем, который все еще лежит на кровати. Скорее всего Сорренс поделится своими планами на будущее и расскажет, какие роли в этих планах сыграем мы.
– Хорошо. – говорим синхронно.
Я добавляю:
– Я в душ. На завтрак с вами не пойду, увидимся сразу у Сорренса.
Парни уходят привести себя в порядок, а затем в столовую, а я захожу за вещами в свою комнату, в которой за последние пару дней практически не бывала.
Через час подхожу к кабинету Дэниела, возле двери столкнувшись с Саймоном. Прохожу мимо, словно не заметив его. Украдкой выдыхаю от облегчения, когда он не пытается заговорить со мной. Прохожу мимо Генри, просто кивнув вместо приветствия, и захожу в кабинет. Саймон заходит следом. Встречаюсь глазами с Ноем, который уже сидит за столом. Он обеспокоенно смотрит на меня, бросает мимолетный взгляд мне за спину. Улыбаюсь, показывая, что со мной все в порядке. В кабинете только Кейн, Ной, Сорренс, Саймон Трент и я.
– Где Тереза? – спрашиваю как бы между прочим. Я вообще ее не видела с тех пор, как она превратила меня в Жнеца.
– В столице. – отвечает хозяин кабинета. – У нее возникли дела в больнице.
Киваю. Значит придется отправиться в Нью-вар, чтобы поговорить с ней. Несмотря на то, что мы на одной стороне, я не могу ей доверять. В любой момент женщина может воткнуть нож мне в спину. Сорренс сцепляет пальцы в замок и кладет руки на стол.