махивается для нанесения удара, надо отдать должное Ною, он перехватывает его руку и пытается ударить в ответ. Но Сайлас заметно сильнее, видимо, его уже напичкали знаменитыми пилюлями, которые делают главного Жнеца сильнее остальных. Надо помочь Ною, пока этот урод не убил его. Краем глаза замечаю, что ко мне бегут сразу двое Жнецов. Драться с ними мне некогда, поэтому поднимаю руку с пистолетом, стреляю в голову одному, попадаю точно в цель, потом – второму, он успевает уклониться, пуля пробивает плечо. Стреляю еще раз. Готов. Бегу к Ною, не раздумывая, стреляю в голову Сайласа. С ним бесполезно вести переговоры, так что толку от него живого просто нет. Он заваливается вперед, и к тому времени, как я приближаюсь, Ной сталкивает с себя мертвое тело и садится. На его лице кровь, губа разбита, но более серьезных повреждений не вижу. Протягиваю руку и помогаю ему подняться.
– Ты как? – спрашиваю быстро.
– Порядок. – без промедлений отвечает он. – А ты?
– Тоже. – на самом деле на мне даже ни царапины.
Становимся спиной к спине, готовые отразить атаку возможных противников. Нас окружает десять человек. В этом пистолете заряд на десять патронов, четыре раза он уже выстрелил, значит, осталось не больше шести пуль, следовательно, надо потратить по одной на одного противника, чтобы в итоге, осталось четверо. Это лучше, чем десять, но все равно много. Без промедления разряжаю обойму и отбрасываю бесполезное теперь оружие в сторону. Пятеро противников убиты, один серьезно ранен. Как я и предполагала, осталось четверо. Но не все так радужно. К ним присоединилось еще двое. И у этих двоих в руках оружие. Это плохо. Если по мне стрелять скорее всего не будут, что спорно, ведь теперь нет Сайласа, чтобы их остановить, то у Ноя таких преимуществ нет.
– Ной? – говорю тихо. – Возможно, мне придется совершить глупость, чтобы спасти тебя.
– Ты спрашиваешь разрешения? – со смешком спрашивает он. Не понимаю, что его так развеселило, ситуация почти безвыходная. Вдруг Ной говорит. – Тебе не придется ничего делать. Смотри.
Оборачиваюсь, чтобы посмотреть в указанном направлении. А именно – на крышу того здания, которое мне показывал Кейн. А вот и обещанные снайперы. Вижу вспышки выстрелов, которые мгновенно достигают своей цели. Окружающие нас с Ноем Жнецы падают замертво. В это же время по пустырю разносится многократно усиленный голос Кейна.
– Сдавайтесь. – приказывает он. – Ваши руководители мертвы, и вас постигнет та же участь!
Долгих десять секунд ничего не происходит, все просто замерли без движения, драки прекратились. А потом Жнецы Республики опускаются на колени. Облегченно выдыхаю, улыбаюсь как сумасшедшая, поворачиваюсь к Ною и бросаюсь в его крепкие объятия.
– Получилось! – не веря сама себе, восклицаю снова. – У нас получилось!
Ной улыбается, убирает растрепавшиеся волосы с моего лица.
– Я в тебе не сомневался. – говорит он.
Эпилог 1
Понадобилось несколько лет, чтобы изменить порядок в Республике Джакия. Рабство отменили сразу, но освободившиеся люди не знали, что им делать с полученной свободой. Большинство из них остались на прежних местах, только теперь за работу им платили деньги, на которые они могли купить все что угодно, а не обменивать труд на еду. Более смелые уехали в другие провинции, где им предоставили жилье и работу.
Уже через полгода в каждой провинции были построены детские сады и школы, в которых начали преподавать учителя-добровольцы, приехавшие из столицы. Учиться можно было не только детям, но и всем желающим. На школьных занятиях изучали письмо, чтение, математику, физику, а также историю старого мира и мира после войны.
Испытание отменили раз и навсегда, превратив Спираль, так же как и Пирамиду, в памятники кровавой страницы истории.
Отныне и впредь были запрещены опыты по созданию опасных животных. Всех тварей, созданных в Арене, перевезли в Спираль. Так же были запрещены опыты над людьми. Больше никто и никогда не превратит человека в Жнеца.
Мы последние Жнецы, последние люди, пострадавшие от бесчеловечных экспериментов.
Также упразднили смертную казнь, Харпер Эйс – бывший Канцлер Республики, которая отказалась сотрудничать с оппозицией, села в тюрьму на пожизненное заключение.
Во главе Республики встал Дэниел Сорренс, который, как и обещал, оставил при себе Совет практически в неизменном составе, в него вошли некоторые представители оппозиции. Сорренс не обманул, власть его не интересовала, поэтому звание Канцлер было упразднено. Он управлял государством не в одиночку. Часто выезжал в провинции и выходил к простым жителям столицы, чтобы узнать, все ли их устраивает и спросить, чего им недостает.
Но не все жители Нью-вара обрадовались новому режиму. Ведь они лишились прежней жизни и слуг. У некоторых из этих богатеев бывшие рабы отказывались работать даже за деньги. Это послужило зарождению еще большей озлобленности. Уже через несколько месяцев после переворота собралась большая группа сопротивления, которая попыталась освободить Канцлера и убить новый Совет во главе с Сорренсом. Погибло не меньше сотни людей с обеих сторон. Сорренс тогда едва не умер. В назидание всем остальным, пойманных членов сопротивления увезли на остров Спирали и заперли внутри сооружения. Спираль сделали тюрьмой, которая постоянно пополнялась особо агрессивными недовольными новым режимом. Все выходы между кругами открыли, чтобы заключенные могли беспрепятственно перемещаться внутри сооружения. Теперь эти люди вынуждены были выживать в суровых условиях Спирали и бороться за свою жизнь не только с другими заключенными, но и с жуткими тварями. Проходы, ведущие в командный центр под Спиралью, наоборот, запечатали.
Но были и такие жители Нью-вара, которые спокойно приняли перемены. Они старались помогать новому правительству, выделяя средства на строительство школ в провинциях.
Последних в своей природе Жнецов возглавил Кейн, который сразу же ввел правила: Жнецы больше не должны носить маски, но снимать браслеты-подавители в присутствии простых людей было категорически запрещено, также им разрешили вернуть свои имена, навсегда перестав называть порядковым номером. Жнецы выполняли свою работу – следили за порядком. Даже несмотря на то, что люди узнали правду о них и больше не опасались за свою жизнь в их присутствии, преступлений как не было, так и нет. После переговоров на пустыре Кейн собрал всех Жнецов и предложил им два варианта развития событий. Первый, желающие Жнецы остаются под его командованием и выполняют свою работу. Второй, все, кто не хочет следить за порядком, могут уйти и вести обычный образ жизни в любой выбранной ими провинции. Весь отряд Кейна остался с ним, как и большинство остальных Жнецов.
Тереза Мартин осталась работать на прежней должности, плюс возглавила одно из отделений терапии в лечебном корпусе Нью-вара. С Евой она практически не пересекалась, все общение между ними прекратилось.
Франсин осталась работать ассистенткой доктора Бейли, который уехал в ее родную провинцию Поля.
Жнец под номером Восемь Четыре Три Два, которую, оказывается, зовут Элли, тоже вернулась в родную провинцию Арена.
Через год после победы в Испытании Джош и Лана поженились. Они предпочли остаться жить в столице.
Ной и Ева уехали жить в Леса. Ной вошел в команду охотников, а Ева занимается высадкой молодых деревьев на месте ранее срубленных лесов.
Эпилог 2
Ной
Два года спустя
Пересекаю лесную поляну, которую уже почти подготовили к высадке новых деревьев. Сжимаю в руке небольшую корзину с ягодами и смотрю пусть и на невысокий, но все же возвышающийся над деревьями холм, поросший редким кустарником. У его подножия срываю крупную ромашку, кладу ее в корзину и вступаю на узкую тропу, чтобы подняться на вершину. Путь не отнимает много времени. Вид отсюда просто потрясающий. Солнце клонится к горизонту, подсвечивая верхушки деревьев оранжевым. Все вокруг светится и переливается в этом свете. Но для меня вся эта красота меркнет, когда я замечаю ее. Ева сидит на большом камне, подтянув колено левой ноги к груди и опустив на него подбородок. Как бы бесшумно я не старался идти, она все равно оборачивается и улыбается, заметив меня. Эта улыбка великолепнее самых красивых природных явлений вместе взятых. Сердце как всегда пропускает удар, когда я осознаю, что эта девушка со мной.
– Ты сегодня рано. – она слегка сдвигается на камне и приглашает меня присоединиться.
Сажусь вплотную к ней и быстро целую в губы, а затем передаю корзинку.
– Это тебе.
Наблюдать за ее реакцией – особый вид удовольствия. Она достает ромашку и вдыхает ее аромат, щеки покрывает румянец, будто я подарил ей не простой цветок, а какую-то дорогостоящую вещь.
– Спасибо. – шепчет она, и заглядывает в корзину, а потом восторженно спрашивает. – Черника?
Улыбка девушки становится еще шире, она достает одну ягоду и кладет в рот, затем предлагает мне. Так мы и сидим, любуясь закатом и наслаждаясь ягодной сладостью. Приобнимаю девушку и целую в висок, наслаждаясь тем, что она просто рядом. Моя душа переполнена любовью, в такие моменты хочется поделиться этим чувством со всем миром.
Когда солнце окончательно скрывается за горизонтом, мы встаем и взявшись за руки спускаемся с холма, затем пересекаем поляну и выходим на едва заметную тропу, направляясь в сторону нашего дома.
– Кейн обещал прислать вертолет рано утром. – говорю, когда остается пройти четверть пути.
– Хорошо. Планы не поменялись?
– Нет.
Завтра мы улетаем, чтобы побывать на могиле Трея, а затем хотим на пару дней остановиться в Нью-варе. Замечаю, что Ева немного погрустнела.
– Что тебя расстроило? – спрашиваю у нее.
Она печально улыбается мне.
– И почему я все время забываю, какой ты внимательный? – продолжает после небольшой паузы. – Мне всегда грустно, когда я вспоминаю Трея. И еще, я тут подумала, когда у Джоша и Ланы родится малыш, я даже не смогу подержать его на руках.