висит в сокровенном вместилище помыслов и непорочность (души) его, как целомудренная дева, соблюдается Христу верою».
Внешнее целомудрие, по словам святого Киприана Карфагенского, состоит в том, чтобы избегать всего, что может положить и малейшее пятно на чистоту души, не предаваться неумеренному смеху и не возбуждать его в других, не говорить ничего, что оскверняет приличие и истину, избегать общества людей зазорной жизни, не блуждать взорами и не рассеивать их по сторонам, не выступать горделиво, не принимать кичливого или сладострастного вида, не издеваться над страстями или недостатками других, не говорить, чего не знаем, а равно и не говорить бессмысленно и неуместно всего, что знаем.
К внешним признакам целомудрия относятся скромность поведения и стыдливость. «Стыдливость есть постоянная спутница целомудрия и нравственной чистоты, которые во взаимном своем соединении охраняют нашу нравственность (особенно в юном возрасте)… Стыд есть превосходный наставник и руководитель в хранении телесной чистоты» (свт. Амвросий Медиоланский).
Целомудренная скромность христианина проявляется не только в словах и поступках, но и в самых телодвижениях, в походке, в умении скромно вести себя в обществе. В наружности человека, во всех его телодвижениях отражается душа, как в зеркале, и все это служит для нас как бы отголоском или вывескою души, так что из внешних действий нашей телесной природы, по тесной связи души с телом, мы заключаем и о внутренних свойствах нашей духовной природы. Наглая походка, с разными кривляниями, нескромными позами и телодвижениями, служит выражением легкомыслия и нескромности (свт. Амвросий Медиоланский). «Ноги, идущие бодро (бесчинно), ненадежные свидетели целомудрия и обличают болезнь, ибо и в самой походке бывает нечто наглое», — говорит святой Григорий Богослов. Скромное положение тела, и вообще внешнее поведение — живое отображение благочестивого духа, благонравия и скромности христианина. Кротость ваша да будет известна всем человекам, — говорит Апостол (Флп. 4, 5; срав.: 2 Кор. 10, 1).
«Целомудрие, — говорит священномученик Киприан, епископ Карфагенский, — состоит не в одной только непорочности тела, но и в скромности и благопристойности одеяния», в скромном убранстве волос и др. Целомудрие является и в слове — в чистоте нашего языка. Взор и слух целомудренного христианина отвращается от всякой нескромности (соблазнительных зрелищ, картин, книг, рассказов, нескромных плясок и веселья и т. п.). «Много срамного изрыгает язык (людей) похотливых (и развратных), много сокровенного и соблазнительного извергает он в уши слушающих» (свт. Григорий Богослов), повреждая души целомудренных.
Целомудренный христианин смотрит на все чистым оком (см.: Тит. 1, 15). «Как неповрежденный глаз все видит чисто, действительно так определяя, как что есть… так и чистая душа все видит неукоризненно и чисто, а душа возмущённая (оскверненная грехами), имея око, покрытое тьмою греха, и хорошего не может видеть хорошим» (прп. Ефрем Сирин), и (человека) чистого, целомудренного подозревает в лицемерии и скрытых пороках. Преподобный Исаак Сирин говорит, что «когда (христианин) видит всех людей хорошими, и никто не представляется ему нечистым и оскверненным, тогда подлинно чист он сердцем».
Как относиться к красоте телесной
Красота человеческого тела не вызывает в целомудренном страстных чувств, но побуждает к прославлению Создателя. Так, из житий святых известно, что подвижники, прославившиеся целомудрием и святостью, когда встречали прекрасную лицом женщину или юношу, не прельщались телесной красотой, но своими помыслами возносились к верховной святейшей красоте, виновнице всякой красоты земной и небесной, то есть к Богу, прославляя Его за то, что Он из земли делает такую красоту, удивляясь красоте образа Божия, сияющего даже в поврежденном грехом естестве человеческом. Они мысленно созерцали неизреченную доброту лица Божия, красоту святых Божиих, святых Ангелов и Божией Матери, и тем более возгревали в себе чистую любовь к единому Господу Богу, «создавшему всякую красоту Себе ради» (св. прав. Иоанн Кронштадский).
«Поведал мне некто, — пишет преподобный Иоанн Лествичник, — об удивительной и высочайшей степени чистоты. Некто, увидев обыкновенную женскую красоту, весьма прославил о ней Творца, и от одного этого видения возгорелся любовью к Богу и пролил источник слез. Поистине удивительное зрелище! Что иному могло быть рвом погибели, то ему сверхъестественно послужило к получению венца славы». Чистое целомудрие является источником внутренней духовной радости и мира. Это неизменные спутники чистой непомраченной совести; вовне оно проявляется в некоторой скромной весёлости. Целомудренный человек отличается воздержанием, терпением и мужеством в скорбях и напастях (свт. Иоанн Златоуст). Целомудрие — особенный дар Божий. Человек не может своими только силами и старанием приобрести чистоту: только по милости и благодати Божией подается подвизающемуся освобождение «от брани плоти и господства обладающих страстей» (прп. Иоанн Кассиан Римлянин).
Истинное целомудрие возможно только в христианстве. В древности некоторые лучшие из язычников — языческие философы могли приобрести только некоторую частицу целомудрия — воздержание от блудных дел, но «внутреннюю, совершенную и постоянную чистоту духа и тела они не только делом не могли приобрести, но и думать о ней не могли; добродетель истинного целомудрия невозможно иметь иначе, как по благодати Божией, и её имеют только те христиане, которые служат Богу с сокрушенным духом» (прп. Иоанн Кассиан Римлянин).
Протоиерей Василий Зеньковский. НА ПОРОГЕ ЗРЕЛОСТИ
Путь чистоты[7]
…В последние десятилетия возникла целая школа психопатологии, которая видит главную причину нервно-психических заболеваний (конечно, кроме так называемых органических душевных заболеваний) в неправильностях жизни пола. Если это и преувеличено, то нельзя все же отвергать огромной правды того, что выдвинула указанная школа. Поистине, ничто так не важно знать для суждения о человеке, как то, как сложилась в нем жизнь пола: здесь лежит ключ к самым основным, решающим фактам нашей жизни.
Можно задать себе вопрос, отчего сфера пола в человеке таит в себе столько тяжелого и мучительного? Ведь все остальные функции нашего существа обычно развиваются нормально и не вызывают никаких осложнений именно в нашей душе; только в сфере пола тело и душа так глубоко связаны, так неисследимо, почти таинственно влияют друг на друга, что благодаря этому сфера пола и получает первостепенное значение в правильном устроении нашей жизни. Мы постараемся осветить достаточно подробно этот капитальный вопрос. Пока же подчеркнем, что как раз со сферой пола и связано в человеке и самое темное, и самое жуткое, но в то же время и самое светлое, и самое творческое в нем. Владимир Соловьев когда-то очень правильно сказал, что когда человек находится во власти эроса, тогда «и небо и ад с одинаковым пристальным вниманием следят за ним». Действительно, мы либо возвышаемся и светлеем от того, что разгорается в человеке, когда в нем «играет» пол, либо падаем в настоящую бездну греха и преступлений. Правильное устроение жизни пола является, таким образом, задачей, мимо которой не может пройти ни один человек. Это нужно твердо помнить и не относиться к теме пола легкомысленно, не прибегать к случайным, часто двусмысленным, а иногда просто отвратительным материалам, которыми заполнена в этом отношении современность.
Большим осложнением является здесь то обстоятельство, что жизнь пола во многом как бы закрыта от нас, словно нуждается в психических сумерках, как это верно изображено в античной легенде о Психее и Амуре. В духовно здоровой среде это имеет, между прочим, свое положительное значение, но в условиях современной жизни и особенно в больших городах с их душной, напряженной жизнью, с их отравленностью различными ядами указанное обстоятельство получает, наоборот, отрицательное значение. Это связано больше всего с преждевременным пробуждением интереса к вопросам пола, причем этот интерес неизбежно усиливает работу воображения. Действительно, ни от чего не страдает так молодёжь (да и одна ли молодёжь?), как от той усиленной работы воображения в сфере пола, от того тайного любопытства и внутреннего напряжения, которые ослабляют всякий самоконтроль. Ничто не кажется мне столь опасным, как это явление — как раз в силу того, что болезненное развитие воображения (французы называют его mythomanie, мифомания), не стесненного здравым смыслом, духовной трезвостью, становится источником всякого рода психических неправильностей. На почве внешнего умолчания, с одной стороны, и острого внутреннего любопытства к теме пола, с другой стороны, часто вырастает в юной душе жажда раздражений и возбуждений в сфере пола, что чрезвычайно подрывает духовное и нервно-психическое здоровье.
Я глубоко убежден в возможности такой духовной установки в молодёжи, которая, не подавляя и не уродуя ни одного естественного движения, может вместе с тем обеспечить здоровое развитие всех сил в человеке, может организовать внутреннее равновесие в душе. Путь чистоты, о котором дальше идёт речь, не есть утопия, не есть наивность или уход от жизни, а наоборот, есть путь здорового, трезвого «устроения» в нас таинственной и творческой силы пола. Надо иметь в виду, что не только интересы здоровья, но ещё больше интересы творчества и раскрытия личностью её внутреннего мира зовут нас на этот путь чистоты. Задачей настоящего этюда как раз и является показать, что путь чистоты, будучи требованием морального сознания, диктуется вместе с тем всем современным знанием о человеке. В глубоком желании пойти навстречу нашей молодёжи в самом трудном и существенном вопросе, встающем перед ней, когда она находится уже на пороге зрелости, я посвящаю эту книгу всем моим молодым друзьям, которым я столь обязан в своей жизни.