К последним относился и заговор группы сильнейших, решивших тайно избавить Тайлаари – и себя в том числе – от двух заноз на теле конфедерации семисот миров. Почти тысячу лет ни гай Многоликий, ни его верный друг гай Радужный не посещали эту планету, но все эти годы она стояла у них перед глазами, как тогда, в первый и единственный визит на унылую пустошь, раскинувшуюся под небом с белой звездой. Перепуганные звери, вздыбившиеся от магической сдвижки скалы и город-остров, инородным пятном вписавшийся в девственный пейзаж чужого мира… Это оба сильнейших никогда не забывали.
Их было шестеро – тех, кто решился противостоять истинно бессмертным. И все шло как по маслу: каждый месяц заговорщики получали регулярные отчеты от азоров, нанятых для наблюдения за объектами и для охраны от незваных гостей подступов к городу. Наемники блестяще справлялись со своими задачами, за что получали весьма приличную плату. Это длилось несколько долгих веков, пока одна глупая моэра, раздобывшая запретные сведения, не решила навестить пленников. И привычный ход событий дал сбой! Не значила бы Ырли Вильи Бьянка так много для гайи Белоснежной, два ее соратника не стояли б сейчас напротив мрачных стен Неронга и не обдумывали, как лучше проникнуть за его ворота, чтобы не вызвать подозрения у жителей и Светлоликого, если он по-прежнему внутри.
О том, что хозяин города мог покинуть искусно сотворенную для него ловушку, «маскам» думать не хотелось, но… отсутствие поселения аше-аров вблизи портала наводило на тревожные мысли. Конечно, маги жизни, порядком одуревшие от скуки, могли как разбить лагерь в другом месте, так и просто передраться насмерть, однако все эти версии не уменьшали беспокойства. И потому трое сильнейших, пришедших в этот мир за Гранью, чтобы разыскать сбежавшую девчонку, решили по-тихому разведать обстановку, заслав одного из них в зачарованный город.
Неудивительно, что для данной миссии выбрали Многоликого, основной способностью которого была быстрая и полная смена внешности, включая ауру. Этот маг не накладывал на себя иллюзию, даже такую искусную, как у аше-аров, он, будто кусок податливой глины, менял форму и масть, становясь совершенно другим существом. Идеальная маскировка для шпиона, уже сумевшего однажды обмануть извечных соперников, Огненного и Светлоликого. Идеальная и весьма перспективная! Сопровождать же друга отправился гай Радужный.
Вдоволь полюбовавшись на городскую стену, визитеры переглянулись: они прекрасно видели друг друга, несмотря на заклинания, скрывающие их от других. Видели и понимали с полуслова, полувзгляда. Слишком давно эти двое шли по жизни бок о бок, слишком многое их связывало. Пару веков назад они даже хотели провести Эо – ритуал смешения кровей, настолько крепка была их дружба, но появились неотложные дела, и церемонию пришлось отложить до лучших времен.
Более хрупкий с виду сильнейший, тряхнув разноцветными волосами, принялся плести заклинание радуги, которым владел в совершенстве. Когда все было готово, его напарник, все так же незримый для обитателей Неронга, поднялся по полупрозрачной тропе и, перейдя через стену, спустился на городскую площадь. Оглянувшись на зевак, удивленных столь необычным «природным явлением» на их территории, Многоликий приметил подходящего донора внешности и приступил к метаморфозам собственного тела. Пора уже было выяснить, что за мирдовщина тут творится!
Поздним вечером в шарту Кир-Кули…
Чтобы уснуть прямо на стуле, девочке после богатого приключениями дня хватило пары бокалов некрепкого вина и слабеньких сонных чар, незаметно насланных на нее магами. Она задремала, опустив голову на лежащие поверх скатерти руки, под тихий говор чужих голосов и приятную медленную музыку, которую по третьему разу крутил исполнительный дом. Беседа мужчин сама собой сошла на нет, мелодия затихла, отыграв последние аккорды, и в столовой воцарилась тишина. Такая, что было слышно, как посапывает юная сейлин, ненавязчиво отправленная компаньонами в страну сладких грез.
– Спит, – нарушил затянувшееся молчание темноволосый.
– Да, – кивнул блондин, с едва заметной улыбкой посмотрев на айку, – до утра теперь, как и вчера.
– Ну что ж, – Сэн одарил выразительным взглядом сидящего напротив аше-ара, – тогда мы, пожалуй, пойдем.
Тень улыбки исчезла с лица Кир-Кули, а голубые глаза заледенели.
– Идите, – немного помедлив, сказал он. Затем взял фужер с недопитым Зоей вином и залпом осушил его. – Комната в торце коридора…
– Я знаю.
– Не расслабляйся и не теряй контроль, – не слушая его, продолжал инструктаж хозяин шарту. – Ты не связан с ней в жизни и смерти, как я. Малышка только днем сама невинность, наивность и безобидность в одной очаровательной упаковке, а ночью она голодный зверь, гай. Убьет и не заметит. Помнишь дерево?
– Да. Вышло мило, а главное, быстро. Эту б девочку в качестве оружия массового поражения использовать… после родов, – самодовольно оскалился темноволосый. – А насчет меня… расслабься, не убьет. Или ты забыл, что я бессмертен?
– Мое дело предупредить, – налив себе еще вина, проговорил аше-ар. – Когда спит или теряет сознание, айка становится необычным энергетическим вампиром. Это какой-то особый вид, высасывающий жертву, усыпляя ее бдительность… наслаждением.
– Как интере-е-сно, – все так же нагло улыбаясь, протянул Сэн, – вчера такие подробности ты мне сообщить, по-видимому, забыл?
– Вчера мне было не до подробностей, – бесстрастно парировал аше-ар и снова выпил. – Айка за полчаса ополовинила мой резерв, а восстановление заняло все пять. Потом подарок ей доделывал, оружие зачаровывал…
– На что? На то, чтобы оно ее об дерево приложило?! – Веселость покинула сильнейшего, а его темные брови сошлись на переносице, не предвещая ничего хорошего собеседнику.
– Это случайность, – вздохнув, покаялся тот. – Не подумал, что она сама полезет изучать огнерис. Если б подождала меня…
– То что? Приобнял бы за плечики и принялся нашептывать правила безопасности на нежное девичье ушко? – ехидно поинтересовался его собеседник, остывая. – Ты бабник, Кир из рода Кули. Неисправимый, неизлечимый и невменяемый ловелас, готовый волочиться за каждой юбкой, – не скрывая презрения, объявил свой вердикт Сэн.
– Не за каждой, а за одной конкретной. – Нисколько не обидевшись, аше-ар протянул руку и легонько погладил по волосам мирно спящую девушку. – И да, ты совершенно прав – мне доставляет удовольствие с ней… м-м-м… общаться. Почему бы и нет?
– Ну-ну, – как-то нехорошо усмехнулся сильнейший, – сейчас и я пообщаюсь с ней… в удовольствие, – выделив последнее слово, он многозначительно посмотрел на соперника.
Кир-Кули спокойно выдержал этот взгляд, потягивая вино из высокого ромбовидного бокала.
– Главное, не переусердствуй, – сказал он наконец, – а то останется от бессмертного и всемогущего жалкий сухой скелет.
– Неужели действительно беспокоишься, эйсард? – недоверчиво щуря свои кошачьи глаза, спросил брюнет.
– Конечно, беспокоюсь, – совершенно серьезно кивнул блондин, – за айку. Без тебя придется нам самим искать дорогу в ее мир. А это, знаешь ли, хлопотно.
– Знал бы ты – насколько! – Сэн от души расхохотался, потом встал из-за стола, обошел его и, аккуратно взяв на руки спящую сейлин, понес ее в небольшую комнату-спальню, где Кир-Кули еще вчера выставил мощные магические щиты, защищающие «живой» дом от аппетита вамп.
– Не знаю, – пробормотал себе под нос аше-ар. – «Но непременно узнаю, мой лучезарный гай», – мысленно добавил он, провожая хмурым взглядом спину своего компаньона, затем взял со стола бутылку, допил несколькими большими глотками ее содержимое и со стуком водрузил пустой сосуд обратно.
Прошлой ночью айку энергией жизни «кормил» Кир-Кули, позволяя темной сущности сейлин утолять таким образом свой странный голод. Сегодня, по устному соглашению с сильнейшим, была очередь Сэн заниматься девушкой. Вот только облегчения от заслуженного выходного аше-ар не испытывал. Когда маг с Зоей на руках скрылся из виду, он тоже встал и, прихватив с собой еще одну открытую бутылку, вышел из столовой. В коридоре к нему присоединился выскочивший из комнаты Таас. И только когда они оба оказались на улице, прилежный шарту принялся наводить порядок. Белые щупальца, выползая прямо из скатерти, оплетали и затягивали внутрь стола недоеденные блюда вместе с посудой.
Хозяин любил чистоту. А его дом любил радовать своего хозяина.
На небе сгущались сумерки, неумолимо гася остатки закатного пламени на горизонте. Среди обрывков темных облаков загорались россыпи звезд, а над черными силуэтами деревьев висели два полумесяца – Элма и Кроук. Их мягкий свет озарял все вокруг, придавая вечернему пейзажу сказочный флер. Он скользил серебристой дорожкой по безмятежной глади озера и выбивал искры на белой чешуе задремавшего на волнах киприна.
Кир-Кули, прикрыв за собой дверь, сел на крыльцо, свесил вниз ноги и, не обращая внимания на незваного спутника, приложился к горлышку бутылки. Сегодня он как-то слишком много пил и останавливаться пока не собирался. Черный, как сама ночь, зверь с истинно кошачьим превосходством оглядел сначала аше-ара, потом его стеклянную «подругу» и разлегся рядом, подогнув под себя передние лапки.
– Налить? – покосившись на него, спросил мужчина. Острые ушки Тааса встали торчком, а в зеленых, как у наместника, глазах отразился неподдельный интерес. – Значит, налить, – хмыкнул блондин, верно истолковав реакцию посланника Сэн.
По белому запястью побежали голубые нити силы, с кончиков пальцев сорвались искры и, закружившись в странном хороводе, собираясь в некое подобие мерцающей чаши. Когда полупрозрачная конструкция окончательно оформилась, Кир-Кули щедро плеснул в нее вина и поставил перед любопытным кошачьим носом, который тут же принялся обнюхивать странную посудину.
– Пей, котяра, пей, – усмехнулся голубоглазый маг. – Молнией не ударит.
Таас хмыкнул как-то совсем по-человечески, сунул мордочку в миску и… подскочил, будто его ужалили, вздыбил шерсть, распушил хвост и огласил вечернюю тишину диким «Мяв!!!».