– Не с-с-стоило туда ходить, моя упрямая Таис-с-с… надо было с-с-слушать с-с-своего Хранителя.
В другом мире на «кладбище невест»…
Илин-Ули возвращался домой. Его киприн, раскинув большие перепончатые крылья, неспешно планировал над мрачной пустошью, будто плыл в незримых потоках податливого воздуха. Сегодня здесь было на удивление тихо: ни маануков, ни стервятников, только жалкие останки несчастных невест, камни да ветер. Он трепал рыже-белые волосы аше-ара, обдувал его лицо с чуть изогнутыми в довольной улыбке губами, гладил шею, на которой бледным росчерком красовался оставленный эйсардом шрам. Благодаря чудодейственной коаре рана больше не беспокоила охотника, но служила отличным стимулом для осуществления его плана.
Идея была проста: стравить работодателей, Кир-Кули и пленника друг с другом и, действуя по обстановке, получить из всего этого наибольшую для себя выгоду. Расчет оправдал ожидания. Оставленный у межмирных ворот посланник передал охотнику не только код от экстренного канала связи, с помощью которого Илин-Ули мог в любой момент пообщаться с сильнейшим, но и очень выгодное предложение о сотрудничестве. Оно освобождало аше-ара от старого контракта, привязывающего его к Неронгу, и сулило десятикратное вознаграждение в случае добросовестного выполнения нового задания.
Заметно потрепанные работодатели, конечно, запустили перед уходом несколько магических маячков, которые должны были, обнаружив пленника, отслеживать все его перемещения. Но, зная гая Светлоликого и помня о его накопленной за тысячу лет силе, заказчики предпочли подстраховаться и поручить наблюдение за объектом не только бездушным магическим искоркам, но и хитроумному азору, который спас их на озере.
Птица, чья память хранила визуальное послание сильнейших, умерла в руках адресата, как только передала «письмо». Попади она к кому-то другому, скончалась бы в целях безопасности мгновенно. Наверняка таких одноразовых птах было несколько, но охотнику хватило и одной, чтобы понять – план сработал! И это был не единственный план, запущенный им в действие.
В спрятанном под землей шарту ждали Кейли-Оз и принц. Недоверчивый, упрямый, но достаточно растерянный мальчик, которого можно было перетянуть на свою сторону. Незаметно, неактивно… так, чтобы он и сам не понял, отчего поменялись приоритеты и откуда в голове мысли, которые раньше казались недопустимыми. Лучница действовала на парня странно – раздражала и привлекала одновременно. Эвана к ней тянуло вопреки внутреннему протесту. А еще ее он опасался гораздо меньше, чем своего показательно-дружелюбного куратора. Поэтому тренировать мальчишку, все-таки получившего магические способности сильнейшего, охотник поручил именно ей.
Принц стал счастливым обладателем стихии ветра. Она изменила его глаза, добавила в каштановые кудри светло-сизых мазков, похожих на раннюю седину, и бледно-серых полос на скулах, которые проявлялись только в момент пробуждения силы, придавая его красивому лицу холодную хищность. Вот только с новыми талантами парень, не рожденный магом, справлялся с большим трудом. И помощь Кейли-Оз была ему необходима как воздух. Аше-ара, к некоторому удивлению и немалому удовольствию компаньона, оказалась на редкость терпеливой учительницей. Впрочем, причиной тому, вероятней всего, был нездоровый интерес рыжеглазой наставницы к ее симпатичному ученику. Женщина откровенно наслаждалась обществом Эвана, а Илин-Ули в свою очередь – созерцанием этой забавной парочки. Когда не был занят более важными делами, конечно.
Серебристый ящер упивался полетом, тишиной и ветром. Охотник, занятый своими мыслями, не торопил его. Он и сам не особо спешил. В отличие от сбежавших работодателей Илин из рода Ули прекрасно знал, где сейчас находились Светлоликий, эйсард и девчонка. И дело было даже не в метке, поставленной на сейлин. Ее он специально не активировал, оставляя этот козырь на крайний случай. Просто мелкая живность с поломанной волей давно уже ошивалась неподалеку от озера, над которым висел шарту Кир-Кули. И после светового шоу, устроенного гаем, кое-кто из водоплавающих представителей местной фауны пошел по их следам. Эйсарду же на тот момент было не до проверки всех живых тварей в округе на предмет заклинания подчинения, наложенного на них магом жизни.
Глава 7
Вы привлекательны. Я чертовски привлекателен. Чего зря время терять?
Можно ли верить слову моэры?
Наверное, да, если она дала две клятвы: магическую, в случае невыполнения которой ее бесценный дар лейры полностью иссяк бы, и на крови – а это при нарушении обещания могло плохо отразиться уже на здоровье девушки. Оставлять меня в обществе Ырли, не обезопасив от ее возможных выходок, маги категорически отказались. Поэтому последняя из рода Бьянка не особо противилась этим клятвам, получив взамен слово сильнейшего о согласии на кураторство в испытаниях. Моэра его слову верила. А вот я – не особо. Не в том, что касалось ее, а в том, что относилось к нам с Кир-Кули и Неронгу. Однако аше-ар пусть нехотя, но согласился с доводами Светлоликого, и мне пришлось смириться.
Можно ли верить слову того, кто обманывал с первой встречи, кто использовал и развлекался, наблюдая, как наивная «мушка» запутывается в паутине его интриг? Да, пожалуй, поскольку один хитрый белый лис умудрился стрясти магическую клятву и клятву на крови и с «золотого мальчика» тоже.
В Неронг мы попали порталом. И этот переход гораздо меньше походил на кувыркание в стиральной машине, как было, когда Светлоликий вышвырнул меня на улицу из комнаты с саркофагом. Так, тряхнуло слегка, но даже с ног не свалило. В зал со знакомыми до боли полотнами мы шагнули вчетвером, не считая вовремя подоспевших посланников Сэн. И только одна я дернулась назад. К счастью ли, к сожалению, но темная воронка портала схлопнулась прямо перед моим носом, отрезав все пути к отступлению.
За несколько дней, проведенных вдали отсюда, этот пустой и холодный зал с теплой каменной плитой в виде ложа и галереей мерзких картин ничуть не изменился. Здесь по углам по-прежнему стояли зеркала, а стены украшали изображения шестируких древних с белыми овалами вместо лиц. На позолоченных колоннах висели грозди кристаллических фонарей, а под ногами сверкали начищенные до блеска полы, выложенные узором из черно-серых плит. Разве что обрывки драпировок пропали. Вокруг царила полнейшая чистота. А еще тишина и свойственная подземельям прохлада. Не высуши Кир-Кули мою одежду и волосы, шансов словить простуду у меня бы прибавилось.
Невольно поежившись, инстинктивно прижалась к аше-ару. Тот, уловив, видимо, мое настроение, приобнял за плечи и послал ментальную волну спокойствия. Как тогда, на озере, когда киприн принес меня хозяину. Сейчас же эта верная «птица» летала где-то над горным кольцом, ожидая возвращения своего господина. Вернется ли он? А я?…
Даже не пытаясь подавить тяжелый вздох, посмотрела на сиятельного гая. Он все еще был золотым, а еще молодым и чуждым. И, поймав себя на дурацкой мысли, что скучаю по зеленоглазому магу с неровно остриженными темными волосами, я снова вздохнула.
– Зоя, перестань смотреть на меня как на палача. – Золотые очи сверкнули, но как-то… безэмоционально, что ли. Да и какая может быть эмоция у расплавленного металла? Разве что подвижные, как у кота, зрачки из-за яркого света сузились до едва заметных тонких черточек. В пещере они были шире и четче, и от этого глаза сильнейшего выглядели более живыми. – Я дал слово! – Дернула плечом – мол, да, помню – и покрепче вцепилась в рукав блондина, получив в ответ еще одну незримую волну спокойствия. – И слова моего уже было достаточно, чтоб перестать дергаться, – выделив интонацией «уже», сказал хозяин Неронга. – А в комплекте с клятвами… – Мужчина замолчал, продолжая смотреть на меня в упор, будто ожидая, что я стану извиняться за свое недоверие.
Не стала. Кивнула только и решила перевести взгляд на что-нибудь… не позолоченное. На Ырли Вильи Бьянку, к примеру. В ярком освещении проклятого зала она выглядела еще более колоритно, чем в тусклых отблесках магических огней. Серо-голубая кожа с желтоватыми пятнами, всклокоченные волосы цвета морской волны, опять же с желтыми прядями, длинный голый хвост, способный обвить ноги несколькими кольцами, острые когти на гибких пальцах и два недоразвитых крыла за спиной, похожие на те, что надевают дети на Хеллоуин, наряжаясь дьяволятами. Вот только у моэры этот маскарадный костюм, увы, не снимался. А лохмотья, когда-то бывшие платьем, поменять было не на что. Да и моему наряду прилично досталось в последнем приключении.
Я переключила внимание на Кира и обнаружила, что ткань на его плече висит уродливым лоскутом, а еще ворот разорван, порез на шее. Бордовая, уродливая, но уже не кровоточащая рана. Пальцы крепче сжали локоть мужчины. Третий вздох, сорвавшийся с моих губ за последние несколько минут, вышел коротким и судорожным. Я ведь знала, что потерять голову для аше-ара равносильно смерти, а для этого конкретного – смерти нас обоих.
Наверное, в тишине зала этот похожий на всхлип вздох прозвучал слишком громко, потому что Светлоликий резко развернулся, отчего его странные волосы пролетели светящейся дугой, повторяя движение мага, и с тихим шелестом осыпались ему на плечи и спину.
– Мне выгодно покинуть Неронг так же, как и вам! Яс-с-сно? – Во вполне человеческом голосе сильнейшего появились потусторонние нотки. Казалось, еще чуть-чуть, и вместо обычной речи по залу разнесется шум ветра и стук дождя, шелест осенней листвы и… – Теперь, когда гайя Белоснежная и ее соратники в курсе, что сейлин существует, а я свободен, они могут уничтожить город в надежде добраться до тебя. Однажды им удалось вырвать его из мира Тайлаари и перекинуть сюда. Гарантии, что они не придумают нечто такое же грандиозное, у меня нет. Поэтому послезавтра, как только откроется стихийный портал на пустоши, мы уйдем в твой мир. Все. – Он выдержал паузу, а потом мрачно поинтересовался: – Успокоилась?