Поначалу аше-ар сидел рядом, наблюдая за нами. А когда убедился, что привыкшая к своему «опьянению» моэра уже относительно вменяема, безобидна и даже добродушна, оставил нас корпеть над светящимся символом, который начертила Ырли на камне, а сам пошел знакомиться с «прекрасным». В смысле, с картинками из жизни древних извращенцев. Спустя полчаса безуспешных попыток хоть что-то понять в объяснениях крылатой наставницы я и сама была готова любоваться на полотна, лишь бы перестать чувствовать себя полным деревом.
То, что для моэры было прописной истиной, в моей голове укладывалось с трудом. В конце концов девушка плюнула на теорию и, взбив и без того стоящие торчком волосы, предложила перейти к практике. От моих сомнений, что я «ни разу не маг», отмахнулась, мол, сила сейлин поможет. Спорить я не стала, вдруг действительно получится?
Лучше бы поспорила…
Удерживать водяной пузырь, похожий на те, что ранее казались мне мыльными, было задачей непосильной. Полупрозрачный шар, коснувшись ладони, просто стек по пальцам и осел унылой лужицей на теплом камне. С магией воздуха дела обстояли еще хуже: не то что ее удержать, я и на ногах-то устоять не смогла. Так и плюхнулась прямо посреди плиты. Вздохнув, развела руками. Ырли закатила глаза, что-то неразборчиво пробормотала, разожгла на камне магический костер, отделила от него несколько трепещущих язычков и сунула их мне в сложенные лодочкой руки, приказав следить за тем, чтобы не погасли. Они не жгли кожу, но приятно согревали ее.
Я даже задышала медленно, через раз, дабы не задуть ненароком это чудо, ярко-алое, как цветок из сказки. Но пламя таяло, несмотря на все мои старания.
– Сосредоточься, – требовала пятнистая наставница, ходя кругами, – пробуди свою тьму, если внушением не удержать…
Я пыталась, честно. И взглядом огонек гипнотизировать, и мысленно умолять его не гаснуть, и даже раздуть попыталась, как костер из углей, но… чудо продолжало тихо гибнуть. Губы задрожали, было так обидно, так грустно, так… В общем, плохо мне было, пока сверху на мои руки не легли белые ладони.
– Глаза закрой, принцесса, – посоветовал аше-ар, присевший на корточки за моей спиной. – И успокойся.
То, что он умудрился так тихо подкрасться, меня уже не смущало, привыкла. Его появление добавило уверенности, и, послушно опустив ресницы, я попыталась расслабиться.
– А теперь подумай о чем-нибудь хорошем, красивом, о чем-нибудь вдохновляющем, – не меняя позы, сказал мужчина.
Перед внутренним взором сам собой возник образ аленького цветочка с пламенными лепестками, трепещущими от малейших колебаний воздуха.
– Мило, – хмыкнул Кир-Кули.
Открыв глаза, я увидела в своих руках огненный бутон.
– Распустится? – полюбопытствовал Кир, продолжая держать мои ладони в своих.
– Не знаю, – отозвалась еле слышно.
– Твое творение, тебе и решать.
– Раскрой его, – подала голос застывшая напротив Ырли.
– Как? – в панике прошептала я.
– Молча, – усмехнулся аше-ар.
На этот раз я глаза закрывать не стала. Уверенная в том, что маг жизни не даст пламенеющему цветку загнуться, принялась мысленно расправлять его алые лепестки. И чудо поддавалось, раскрываясь навстречу моей фантазии. Оно расцветало и росло, превращаясь из крохотного огонька в языкастое пламя. И жар его тоже рос. А еще этот великолепный костер больше мне не подчинялся.
Когда зависший над нами «цветок» задрожал и заискрился, оба мага среагировали мгновенно. Моэра шарахнулась в сторону и сиганула за ограждение источника, а Кир-Кули, накрыв меня собой, перекатился на пандус и съехал по нему вниз… на мне. И я бы наверняка этому возмутилась, если б не грянувший в процессе нашего скольжения взрыв. Жар, которым нас опалило, сложно было назвать безобидным.
Не закрывай меня Кир от взбесившегося огня, я бы сгорела. А блондин даже не вспыхнул, впрочем, и подниматься он не спешил, продолжая прижимать меня своим тяжелым телом к холодному полу. На какой-то миг закралась страшная мысль, что с ним случилось что-то ужасное, однако шумный вздох и тихое «хм» прогнали сомнения прочь. А потом он приподнялся на локтях, тряхнул волосами и посмотрел на меня.
– Это было… офигенно, – проговорила я, глядя ему в лицо. Ощущение пьяной эйфории, которой страдала Ырли, теперь, похоже, передалось и мне. Было так хорошо, что даже тяжесть мужского тела, по-прежнему давившего на меня, ничуть не смущала.
– Это было… впечатляюще, – согласился Кир-Кули, чуть прищурившись. Попыток откатиться в сторону он не делал, да я и не возражала. Смотрела в его светло-голубые глаза, улыбалась и наслаждалась своим первым магическим опытом. Пусть блин комом, зато какой красивый был!
– Это было абсолютно безответс-с-ственно! – раздалось над нами до боли знакомое шипение. – Вы что, совс-с-сем идиоты, да? Вас ни на минуту одних оставить нельзя? А ты куда смотрел, эйс-с-сард? Или башку сорвало от близости моего источника?! И встань уже с девчонки, пока не раздавил ее! – продолжал разоряться так не вовремя появившийся Сэн.
На этот раз он не был в образе «золотого мальчика», да и куча одежды в его руках не добавляла ему особого пафоса. Похоже, нашим взрывным экспериментом мы выдернули мага из лавки портного или из чьей-то гардеробной. Судя по тому, что он держал преимущественно платья, – из женской.
– О! Одежда, – радостно взвизгнула высунувшаяся из-за колонны Ырли. – Чур, то синенькое платьице мне-е-е, Светлячок, – пропела она.
А хозяин Неронга бросил кучу шмотья на пол и обреченно проворчал:
– И эта наклюкалась.
Поздним вечером в одной из комнат нижнего города…
Кир-Кули поставил большое кресло с мягкой спинкой и резными подлокотниками поближе к широкой кровати с массивным балдахином. Сел, чуть склонил голову, рассматривая мирно спящую на золотистых простынях девушку, потом встал и придвинул кресло чуть ближе. Большой черный кот, развалившийся на письменном столе у стены, одобрительно «крякнул» и махнул хвостом, продолжая с интересом наблюдать за перемещениями как аше-ара, так и предмета мебели. Защитный купол, ограниченный четырьмя фигурными столбиками, блокировал попытки сейлин полакомиться всем живым в этой небольшой, но довольно уютной комнате. Невидимый щит надежно охранял девушку от чьих-либо посягательств и… Тааса с Киром от девушки.
Сонные чары и ароматный напиток с похожими свойствами отправили Зою в страну грез сразу после ужина. День выдался богатым на впечатления, так что для нее было вполне естественным отключиться после сытной и вкусной еды. Она не заметила вмешательства магии, как не заметила этого и вчера, и позавчера тоже. Нынче же все было иначе, и к энергетическому «кормлению» своей Эо Кир-Кули готовился особенно тщательно.
Прошлая ночь навела мужчину на кое-какие мысли, а сегодняшнее происшествие на каменном источнике добавило подозрений. Он ведь просто хотел помочь ей удержать огонь, но никак не ожидал, что капелька его магии, переданная айке, позволит ей колдовать. Сейлин не обладали даром, не видели пронизывающих пространство нитей, они были пустыми, вечно голодными сосудами, способными тянуть энергию жизни из окружающего мира.
Так говорилось в свитках, которые эйсард собирал последние десятилетия, что-то подобное отражалось и в картинах на стенах. Странных, жутковатых, но весьма содержательных для того, кто знал, что в них искать. Конечно, все это можно было списать на безграничную силу источника древних, но… Сомнения, закравшиеся в голову аше-ара, не желали отступать. Как-то странно сработала их связь, и его это очень заинтересовало. В ближайшие дни Кир-Кули планировал повторить опыт вдали от золотого зала с чудо-плитой. Однако сейчас его одолевала другая сумасшедшая идея.
Расположившись в удобном кресле, белокожий мужчина налил себе немного вина и, опустив на пол бутылку из темного стекла, принялся задумчиво потягивать кисловатый напиток. Пока шарту восстанавливался после разрушений, приходилось довольствоваться запасами из погребов чужого дома. Впрочем, толк в вине гай Светлоликий бесспорно знал. Кир-Кули успел сделать всего пару глотков, прежде чем дверь в спальню бесшумно распахнулась, и на пороге появился вышеназванный господин.
– Ну что? Уснула? – не скрывая любопытства, поинтересовался аше-ар.
– Да.
– И даже не брыкалась? – продолжал расспрашивать блондин.
– Моэра в отличие от некоторых недоверчивых девочек, – темноволосый маг выразительно посмотрел на Зою, – сильнейшему на слово верит. Когда он это самое слово ей дает.
– И долго Ырли проспит в новом коконе? – Кир-Кули, продолжая разговор, тоже перевел взгляд на спящую иномирянку.
Длинное платье с тонкой шнуровкой от горловины до пояса облегало ее стройную фигурку. Алый шелк мягко обрисовывал девичьи формы, приковывая к ним глаза. Растрепанные волосы в путаном беспорядке лежали на подушках, в свете мерилитовых кристаллов волнистые пряди отливали серебром. А может, дело было вовсе не в кристаллах? В последние дни аше-ар начал замечать, что масть его Эо едва заметно меняется в сторону этого цвета. И только губы на бледном лице становятся все более яркими: красными с утра и насыщенно-вишневыми к ночи.
– Ты вообще меня слушаешь? – голос Сэн вывел блондина из задумчивости. Нехотя оторвав взгляд от девичьего рта, он вновь повернулся к собеседнику и рассеянно проговорил:
– Да… нет… Повтори, будь так любезен.
– Ты меня пугаешь, эйсард. – Присев на край письменного стола, на котором возлежал Таас, хозяин Неронга продолжил: – Это смешение кровей так на тебя действует или роль «кормящей мамочки» сказывается? Не верю, что обычная человеческая девчонка умудрилась настолько завладеть твоими мыслями.
– Она необычная, – Кир-Кули усмехнулся. – Она сейлин. А еще она забавная и очень сладкая.
– В смысле? – Зеленые глаза сузились, впившись в лицо той, которую только что назвали сладкой. – Ты ее что, на вкус пробовал?
Аше-ар только отмахнулся и, меняя тему, спросил:
– Так что там с моэрой? Она выйдет из кокона до нашего ухода из этого мира?