Я все-таки села, только не куда приглашали, а между напарниками. Устроилась поудобней на теплых камнях, развернулась спиной к аше-ару, позволяя ему заниматься моими волосами, и с ожиданием воззрилась на Сэн.
– Моя вторая просьба относится вон к той штуке, – показала на заинтересовавший меня предмет. – Если это не тайна, расскажи, что в ней?
Маг ломаться не стал, открыл коробку и показал странный прибор, чем-то похожий на часовой механизм старого образца.
– Эта вещица поможет задать точные временные координаты для нашего перехода в твой мир, Зоя.
– Оу! – только и смогла выдавить из себя я. Расспрашивать, как сей агрегат работает, смысла не имело – все равно не разберусь. Но сам факт, что маг занят чем-то связанным с перемещением, обрадовал несказанно.
Однако он начал пояснять, тыча длинным узловатым пальцем то в одну металлическую пластину, то в другую. Говорил про нити времени, которые способны видеть только те, кто трижды переродился. Про их динамику и бесконечность. А еще про возможность на эти самые нити влиять. Я не очень-то понимала, как можно замораживать или ускорять время и из каких таких нитей оно соткано, но слушала очень внимательно и даже кивала иногда, с чем-то соглашаясь. Аше-ар же перебирал мои волосы, делил их на пряди, расчесывал своими волшебными шипами и молчал. Видимо, тоже старался не пропустить и слова из рассказа Сэн.
А потом сильнейший несколькими быстрыми движениями запустил «шестеренки» на железной пластине, они с тихим шелестом завертелись, и над черным футляром высветились нити. Едва заметные, мерцающие, подвижные. С восторженным вздохом я подалась вперед и тут же зашипела от боли, так как меня довольно ощутимо дернули за волосы. Скосила глаза на Кира, а тот с самым невинным видом сообщил, что, мол, слишком запутались пряди. Я бы даже поверила, если б этот лис с замашками стилиста не умудрялся раньше распутывать жуткий колтун на моей голове, не причиняя ни малейшего дискомфорта.
– А в чем проблема? – пряча волшебство под крышку, спросил Сэн. – Я могу обновить заклинание, и прическа Зои несколько дней будет идеальной, как в прошлый раз.
С губ моих едва не слетело воодушевленное «Давай!», но белые пальцы, коснувшиеся рта, закрыли его на замок. И дело было вовсе не в магии. А потом Кир-Кули аккуратно пересадил меня к себе на колени и, склонившись к уху, прошептал:
– Не соглашайся. – И затем совсем тихо, на грани слышимости: – Я прошу.
– По-моему, ты слишком многое у нее просиш-ш-шь, аше-ар. – Змеиные нотки в голосе сильнейшего ничего хорошего нам не предвещали. Хотя почему нам? Киру! – Ведь мы говорили… Не раз говорили на тему твоих отношений с с-с-сейлин… до родов. – Это заявление дало понять, что наш диалог на середине солнечного озера тоже не прошел мимо мага. – А теперь еще и прическу девочке не даешь подправить. Неужели боиш-ш-шься, что живая кукла перестанет нуждаться в заботливом мастере? – И произнесено это было так язвительно, насмешливо, с откровенной издевкой – в духе гая Светлоликого, а не того чудаковатого чародея, что минуту назад рассказывал мне сказку о времени, которым можно управлять.
И я растерялась. Потому что не знала, кого больше хочу обломать сейчас: всемогущего хозяина нижнего города или обнаглевшего аше-ара, крепко обнимавшего меня за талию и прижимавшего спиной к своей груди. А ведь я за всеми этими раздумьями даже не пыталась вырваться… хм.
– Спасибо, Сэн, – вежливо улыбнулась, глядя на мага. – Но Кир-Кули в чем-то прав. – Ладонь его чуть расслабилась, и пальцы благодарно скользнули по тонкой ткани, едва ощутимо поглаживая живот. – После твоих заклинаний волосы, конечно, шикарны, однако заплести их почти нереально. – Я вдруг почему-то охрипла, особенно на последних словах. Сообразила почему, треснула по аше-аровской руке и сменила тему: – Так когда мы попадем на Землю?
– Завтра после обеда.
Я замерла, а из воды раздалось:
– Уже завтра?! Надо срочно собрать вещи! – Немного подумав, Ырли протянула, довольно щурясь: – А эту купель с собой взять мо-о-о-ожно? – Лица мужчин вытянулись. – Нет? – Она вздохнула, выходя из озера.
Как Афродита в белой пене, окруженная хрустальными струями воды. Королева с лазурными волосами. Змея изворотливая, которую я сдуру пригрела на своей груди.
Глава 8
Вы сказали, что свадьба – это еще не конец света? Что ж… попрошу не опаздывать!
Мелирис стояла в зените, по небу медленно плыли пушистые облака, а по унылой пустоши за горным кольцом скользили тени. Птица видела только их, но тот, кто считывал ее память, мог обозревать гораздо больше. Не сразу, конечно. Он осторожно, слой за слоем «счищал» с полученного изображения все то, что маскировало суть.
Они шли по «кладбищу невест» вчетвером. Красиво шли, эффектно. Две девушки в длинных шелковых платьях, не очень-то подходящих для мрачного пейзажа жуткой пустоши. Походный комплект из штанов и рубашки куда лучше вписывался бы в местный антураж, но обе путешественницы были одеты как на праздник: наряд одной по цвету напоминал морскую синь, а второй – грозовую ночь. Идти по камням пусть не на тонких, но все же каблуках, было неудобно, поэтому, видимо, они и двигались так медленно. Мужчины их не торопили. Они были будто отражения друг друга: белый в черной одежде и темноволосый в светло-сером костюме, похожем на змеиную шкуру. Один поддерживал шатенку, когда та спотыкалась, второй же нес в руках какой-то футляр с золотым тиснением на крышке. И оба они казались такими спокойными, уверенными в своей безопасности и невидимости, что охотнику стало смешно.
Позади путников нарезали круги серебристый киприн и ворон, а под ногами путался черный кот. Иномирянка подняла его и, прижав к груди, уткнулась в лоснящуюся черную шерстку, явно не желая смотреть по сторонам. Шлейф из золотисто-голубых искр, что тянулся за ней, никак не отреагировал на такую ношу. Это было охранное заклинание, не иначе, причем совместного производства двух умелых магов, и оно не считало посланника Сэн врагом. Другая же девушка, напротив, с брезгливым интересом осматривала окрестности, она, в отличие от спутницы, охранялась куда меньше. Даже не так! Эта синеволосая особа сама, судя по цепкому взгляду и непосредственной близости к сейлин, являлась ее телохранителем.
Где именно пленник с эйсардом раздобыли моэру для этой роли, Илин-Улин был прекрасно осведомлен. В сообщении, оставленном ему сильнейшими, о лейре из рода Бянка говорилось много всего интересного. Хозяин Неронга, по-видимому, нашел, чем заинтересовать малолетнюю дурочку с неограниченной властью над стихией воды, чтобы та согласилась участвовать в их авантюре.
Единственное, охотник, просматривая память одного из стервятников, жалел о том, что удаленность птицы от путешественников не позволяла слышать их разговор. Хотя наверняка дело было не только в расстоянии: коль маги озаботились защитными чарами и «невидимостью», то они и звуконепроницаемый купол поставили. Не умей старый аше-ар выслеживать даже самую хитрую жертву, постепенно вычисляя ее местоположение и зрительно проникая под кокон наведенных чар, он бы пропустил главное событие последних дней – уход тех, за кем ему поручили следить. Но… Илин-Ули умел многое.
Стихийные порталы на пустоши открывались каждый день и вели в разные миры за Гранью, вот только вся эта дивная компания появилась здесь именно сегодня. Следовательно, мир им нужен был какой-то конкретный, и аше-ар подозревал какой. А еще он знал, как можно разыскать этот самый мир. После того, как гайя Белоснежная согласится на его условия и подпишет еще один договор, новый.
Где-то на другой планете…
На широкой теплой плите в окружении почетного караула из обезображенных золотых статуй сидели двое. Вернее, не совсем сидели. Огненноволосый мужчина в расстегнутой рубашке и кожаных штанах полулежал на боку, опираясь на локоть, и лениво помахивал отрубленной конечностью одной из металлических гай. Шестнадцать небольших полусфер, сплавленных из того же материала, повинуясь узорам, выписываемым в воздухе, скользили над каменной поверхностью плиты. Напротив, положив массивную голову на мощные лапы, лежала двухвостая собака и внимательно следила за движением «наперстков». А между ними размещались три кучки алмазов. Причем ближняя к Красотке заметно превосходила другие по объему.
– Гав! – уверенно заявила псина, останавливая кружение золотых чаш.
Рука Ийзэбичи застыла, замерли и перевернутые полусферы. Красотка, вытянув лапу, подцепила когтем одну из них и аккуратно перевернула. Над отполированным краем поднялась змеиная голова. Посланник гая Огненного показал красноглазой твари раздвоенный язык и снова свернулся на дне. Уменьшенный в размерах, он прекрасно справлялся с ролью предмета, чье местонахождение следовало угадать в процессе игры.
– Мухлюешь, – констатировал Ий. – Интересно, как? – Тем не менее дракон кивнул, признавая очередную победу мирда.
Вторая черная змейка, вильнув чешуйчатым телом, послушно перекатила камешек из общей горки в ту, что принадлежала Красотке. Счет был не в пользу повелителя Тиронга, но это его мало волновало.
Новый этап игры оборвался внезапно. Сначала поплыл пейзаж, затем «наперстки» и полосатая собака, чьи красные глаза округлялись по мере смазывания контуров. А потом картинка резко сменилась, и вместо развалин зачарованного города вокруг лежащего на земле мужчины выросла трава. Зеленая, сочная, с яркими вкраплениями полевых цветов. Рядом – ограда с кованой калиткой, а за ней беленое здание с сияющим куполом.
– Бездна! – выдохнул Ийзэбичи, поднимаясь.
По ту сторону ограды стоял бородатый мужик в длинном черном одеянии. Увидев визитера, он округлил глаза, что-то взвыл на непонятном дракону языке и, крест-накрест коснувшись своего лба, живота и плеч, сиганул в храм, энергетическую мощь которого сильнейший ощущал так же хорошо, как и силу своего источника в Тиронге.
– Любопытно, – сказал дракон, открывая калитку, – буду считать это приглашением в гости, – и, с удовольствием вдохнув воздух долгожданной свободы, широко улыбнулся.