Бросив только один взгляд на лицо мальчишки, Руадан понял... и глухо застонал, рывком отодвигая кресло. Вот теперь-то куколка уж точно не захочет в Лион. Теперь, бездна их всех забери, придётся придумывать очередной хитроумный план, а кто бы знал, как ему это всё надоело!
Полетели на пол шахматы, а экран отразил шагнувшего к изумлённой волшебнице Лэйена. Новоявленный принц осторожно взял руки Сиренити в свои, медленно стянул с них перчатки и приложил длинные музыкальные пальцы волшебницы к своим вискам.
Сиренити дёрнулась, вскрикнула и отшатнулась, ударяясь о стойку. Неверяще качнула головой.
- Шери, - шепнул Лэйен, робко улыбнувшись.
Сиренити хрипло выдохнула, цепляясь за стойку. Кукольное личико скривилось в тщетной попытке сдержать слёзы.
- Брат?
Эпилог
- Рин, ну пойдём! Отдохнёшь, развеешься. Там, знаешь, какие девочки? - звал Най в передатчик.
- А ты знаешь, сколько у меня ещё работы? - пробурчал я.
Механик засмеялся.
- Ну, до полуночи освободись - и я лично выберу тебе лучшую! - и ехидно добавил. - Темноволосую и сероглазую куколку!
Я зарычал, но Най уже отключился.
Бездна!
Как, как же сильно меня всё это достало! Честно говоря, не так я представлял нашу победу. Думал, хоть отметим по-человечески, а тут - горы, горы, горы бумаги. И Лэй ещё зачем-то ушёл в миры, скинув на меня все обязанности. Да, я и раньше знал, что он трудоголик, что на нём держится вся наша бухгалтерия, что, раз он собирается сесть на трон Средних миров, именно к нему придут заключать торговые договоры... Но что их будет так много! Бездна, второй день его отсутствия - и вторую ночь я не сплю, разгребая... это!
Эх, знал бы Най, как сильно я ему завидую... С каким удовольствием послал бы всё в бездну и... Эх!
Предчувствуя ну очень весёлую ночку, я толкнул дверь кабинета - и замер на пороге.
На столе сидела альвийка. Очень... э-э-э... почти неодетая. Скучающее выражение на личике при виде меня тут же сменилось игривым. Гибко потянувшись, точно кошечка, альвийка призывно улыбнулась. Сложенные крылья за спиной блеснули причудливой накидкой.
Я таращился на это диво минуты две. Всё это время альвийка улыбалась, нетерпеливо покусывала губку, смотрела выжидательно.
- Э-э-э... Госпожа, - пробормотал я, приходя в себя и на всякий случай, оглядывая кабинет. Вдруг тут кто-то ещё ... прячется? - Что Вы здесь делаете? И кто Вы?
Альвийка хихикнула. Расправила крылья и моментально оказалась рядом. Обняла за шею, положила голову на плечо, играя моими волосами. Потянулась к губам.
Дверь с громким хлопком закрылась.
Они очень красивые, эти альвы. Неземная, прямо-таки исключительная прелесть. И эта дама не была исключением.
- Ты застенчив, человек, - грудным, с придыханием голосом произнесла крылатая, когда я осторожно погладил её щёку. - А как насчёт этого? - и, крепко обняв, прижалась ко мне всем телом, мягко покачивая бёдрами.
Что сделал бы любой другой нуклиец на моём месте? Да не отрывался бы от этой красотки всю ночь, а, если бы сил хватило, и весь следующий день!
А меня кинуло в дрожь от её голоса. В гадливую, неприятную дрожь, будто рядом - змея или, там, паук.
Я отодрал альвийку от себя - она удивлённо замерла, глядя на меня громадными зелёными глазами.
- Что такое, человек? Не нравится? Ну, хочешь, можно...
Я не стал её слушать - невыносимо. Кусая губы и разрываясь от вдруг вспыхнувшей ярости, открыл дверь, позвал караульного и вручил полуголою альвийку ему.
- Проводи госпожу в её покои.
Крылатая снова оглядела меня и презрительно фыркнула. Уже на порога заявила, словно между прочим.
- Говорила же, надо было отправить мальчика...
Я закрыл за ними дверь и со стоном рухнул в кресло.
Да, твою ж...! и ...! Что это такое, а? Что со мной?
Без артефакта и заклинания (в конце концов, королева сама во всеуслышание объявила, что я ей больше не нужен) я всё равно продолжал видеть Повелительницу во сне - и если бы только во сне! Она мерещилась везде, в каждой девушке. А уж если я оставался один, вот как сейчас... Её отсутствие почему-то терзало хлеще любого заклинания. И я кидался то в ангар, то во всю нашу бумажную волокиту, но даже это помогало лишь на время: ночью, стоило провалиться в сон, Сиренити уже ждала меня.
Я не мог представить рядом никого, кроме неё. Любая красавица - хоть та альвийка - не шла ни в какое сравнение с королевой. Я не знал, почему.
Вот сейчас я должен её ненавидеть - она всё для этого сделала. Выставила идиотом при всех, посмеялась, в конце концов.
Тогда какого чёрта мне везде мерещится её взгляд и так хочется услышать сладкий, певучий голос?
Почему близость любой другой девушки вызывает стойкое чувство неправильности, отторжения, омерзения?
Я не понимаю.
Не понимаю.
Лэй вернулся спустя неделю. Довольный, словно на него ещё одно королевство свалилось. Хотя, честно говоря, чему уж тут радоваться...
И молчал. Осведомился только, как идёт подготовка к коронации, выслушал отчёт, просиял. И отправил меня, наконец, "в отпуск".
Я наведался вместе с Наем в бордель. Девочки там и правда хороши, вот только я... Най был не прав, с сероглазой брюнеткой стало только хуже. Я очень остро чувствовал, что это не она. Не моя Сиренити.
Хотя когда это она была моей?
Больше я с Наем никуда не ходил. И вообще почти безвылазно сидел в у себя в комнатах в обнимку с бутылкой. Видеть радостные физиономии Лэя и остальных казалось выше моих сил.
Разок, правда, навестил мать с сёстрами - они нашлись вместе со слегка обалдевшими гвардейцами там же, в Эресте, что у Зелёных гор. Время для них словно остановилось, так что пришлось долго объяснять матери, да и сёстрам тоже, что да, я действительно участвовал в восстании и нет, магов больше в Нуклие нет. В смысле - лгал всё это время? Ну да, лгал, говорил, что всё ещё служу, правда, у Синего лорда. Но что было бы, расскажи я правду!
Мама в ответ почему-то обиделась, а сёстры вообще добили - наперебой спрашивали про целительницу. Как, где, и навестит ли снова.
Теперь - вряд ли.
Где-то в это же время нашли Ирдана. У чёрта на куличках - в казематах Южных гор на приисках "голубой смерти". С трудом, но привезли во дворец. И, хотя королевские целители тоже сбежали, их помощники-люди остались. Так что кое-как его всё-таки лечили, ну и я стал помогать. Оказывается, от этого можно получать удовольствие - ухаживать за больным, если он без сознания. Всё же не чувствуешь себя так одиноко, есть работа, да и остальные не мешают: "Рин, пойдём, развеешься, Рин, да что с тобой происходит, Рин, ты в порядке?"
Надоело.
Коронация приближалась.
За неделю до неё Лэй заставил меня снова сесть за бумаги - какого-то чёрта снова потащился в миры. Девушку он там, что ли, нашёл?
Под третий час ночи, разбирая бумажные залежи, я случайно наткнулся на забавное колечко - переливчатое и очень маленькое. Когда я попытался убрать его в ящик стола, за колечком потянулась лента с прикреплённой к ней запиской.
"Лэй!
Следующие два дня по времени Нуклия я в Хретте, так что, прошу, давай встретимся позже - буду очень занята. Постараюсь выйти замуж. Да, я уже вижу, как ты смеёшься - но, поверь, я знаю, что делаю. Однако на всякий случай отправляю кольцо - портал туда, многоразовый. Но ещё раз прошу - только если случится что-то из ряда вон выходящее.
Шери-Сиренити"
Под запиской стояла дата по времени Нуклия - вчерашний день. Лэй исчез три дня назад. Так...
Портал-многоразовый-Сиренити - всё это крутилось в голове, заставляя думать только об одном.
Портал. Сиренити.
Ага...
Поговаривали, жених на свадьбу идти не хотел. Отец накануне навестил его. Неизвестно, о чём шёл разговор, но позже пошёл слух: князь убеждал сына в несомненной пользе вечного мира с Южным властителем, чья младшая дочь и должна была стать женой княжича. Чем закончился разговор - тоже неизвестно, но из покоев сына Его Сиятельство буквально вылетел и, сыпля оскорблениями, потребовал запереть неслуха до самой церемонии.
Как отнеслась к церемонии невеста, никто и подавно не знал. Правда, злые языки болтали, что своего мнения у юной принцессы вовсе нет - что отец скажет, то и сделает. Хоть тролль, хоть горный гоблин ей в мужья. А княжич-то и лицом светел и станом тонок, а уж как благороден и на войне доблестен - о том молва давно по всему миру идёт.
Так что, скорее всего, радовалась.
Во всяком случае, оба - и жених, и невеста - явились в небольшой семейный храм князя Запада согласно традиции, друг за другом и, конечно, добровольно. Сначала, по обычаю, жених, бледный, точно приговорённый к казни, приготовил для наречённой алтарь. Зрители - многочисленные гости, придворные Запада и Юга, наблюдали, тихо перешёптываясь. Позже прибыла невеста - в сопровождении отца и главнокомандующего Юга. Её рассматривали, конечно, обсуждали, но тоже тихо - все прекрасно знали, что и здесь, среди гостей рыщут шпионы с Юга, дабы донести своему господину каждое слово, каждый слух, каждую сплетню.
Тоненькая, хрупкая в белом подвенечном платье, с неразличимым под фатой лицом, невеста, покорно склонив голову и отчаянно стискивая букет, поднялась на возвышение к ждущему её жениху.
Здесь молодые должны были принести клятвы, а их отцы - скрепить руки детей гирляндой цветов, дабы показать нерушимость союза. А после - целомудренный поцелуй жениха и невесты как знак добровольности и честности друг перед другом и богами.
Жених не смотрел на невесту. Торопливо взяв свечу и подношение пресветлой богине, он чётко и громко произнёс клятву - как на войне призывал дружинников биться.
Нежный, тихий голос невесты дрожал. Чуть не облившись воском от свечи, невеста почти прошептала обращение к богине. Запнулась на первом стихе. Но опомнилась. Зачастила, пытаясь скорее произнести второй...