ести и свободе слова. За то, что эти свободы защищал Караулов, его когда-то, обрив ему светлую, умную голову, сослали на каторгу. Не забудем итого, не забудем и других жертв свободы, и ради них постараемся ни в чем не походить на прежних насильников!..
Да, все иноверцы и все инородцы могут сходиться в одном — в общем служении правде. А где правда, там Бог.
Знаменитый русский историк Ключевский, когда темные люди из «черной сотни» убили двух писателей и общественных деятелей, евреев Герценштейна и Иоллоса, на эти злодеяния так отозвался в газете Русские Ведомости (1907 г. № 61) «... Герценштейн пал за русский народ, за русского земледельца, и Иоллос обагрил своею кровью чисто-русскую землю, землю города Москвы, собирательницы и устроительницы земли русской. Пусть такие смерти останутся в русской памяти символом1 обновленной России, объединяющей в своем сердце собранный ею народности».
Видите, еврей пал за русский народ, за русского земледельца; еврей своею кровью обагрил чисторусскую землю Москвы. Можно, значит, к другому племени, к другой вере принадлежать, на другом языке с Богом говорить — и все-таки чувствовать себя сыном нашей общей матери-России и ей, матери великой, отдавать свои силы, гною жизнь и кровь. Не служит ли судьба Герценштейна в Иоллоса, уроком веротерпимости, не учит ли свободе совести то братское слово, которое об этих евреях сказал русский и православный человек, сын сельского священника, славный ученый Ключевский?
И еще об одном русском писатель, упомянем — о Достоевском. Он так понимал Бога, что Бог для людей, это, прежде всего, — великий собеседник. Все заняты, все спешат, всякому некогда, — но вот, есть в мире Существо, у которого найдется для всех время и внимание и которому каждая «верующая баба» и каждый поденщик на земле может поведать свое горе и обиду, принести свои слезы и все рассказать. Никто не хочет слушать, а Бог всякого слушает, и уже в этом одном — великая помощь с его стороны и благодеяние. Среди равнодушия, в одиночестве, когда душа чувствует себя сиротой, какое счастье сознавать, что есть безмолвный всеобщий Собеседник, который никогда, не устает слушать, никому не отказывает в разговоре и который столько уже исповедей и скорбен выслушал на своем долгом веку и столько знает!..
Этот Бог-Слушатель, Бог-Собеседник — мы уже сказали раньше — понимает все языки, принимает все молитвы, присутствует во всяком храме. И если мы хотим угодить Ему, мы должны людей чужой веры не теснить, не гнать, а видеть в них свободных и полноправных участников той священной беседы, какую от начала мира и до нынешнего дня ведет единое человечество со своим единым Богом...