Но, когда он выезжал вечером в Воронеж, НПО «Электроника», заскочил в «Юность», тут же созвонившись с Шимановичем. Сфоткался с намыленной шеей и побежал на вокзал. Еле успел заскочить в последний вагон отъезжавшего поезда. Лёжа на верхней полке купе, думал странно и отрешенно об изменении своих жизненных интересов, планов и надежд. Вот он, вроде бы, успех – долгожданная публикация в «Юности» в обозримой перспективе. Только кому из коллег его круга, математиков, физиков, программистов, преподавателей об этом расскажешь. Посмотрят, как на юродивого с не застегнутой ширинкой, скажут не доброжелательно, а то и брезгливо в сторону о выскочке: «Несерьёзный мужик. Не за своё время взялся. Здесь на жену и семью времени не хватает, а он, идиот, стишки пишет и публикует на заборах, как подзаборник».
В лист гранок журнала были завернут три электронных диска Брагина с его наработками разных версий программ и алгоритмов, тестов, забиваемых на диски материалов заявок его изобретений и патентов, одним словом, всякая всячина по «серьёзному делу». И за гранками, наверное, Наташа ездила когда-то. А потом он сам позвонил Латынину, мол, когда? А тот не мычит, не телится: «Гармошку» цензура зарубила. Без паровоза придется вагончики подборки компоновать заново, сокращать до одной страницы». Больше Брагин в редакцию никогда не звонил, не интересовался судьбой своей рассыпанной подборки. Не до этого защитившемуся на ура доктору и «кэкалду» в одном флаконе. Ничего он доктор-кэколд уже не хотел публиковать и зарекся, хватит. Но ведь для жизненного куража чего-то не хватало, особенно, тогда, когда он стал мотаться по заграницам с тем же нескрываемым интересом, как раньше, будучи «невыездным» объездил все края и веси СССР. И куча стихов, блокнотов с ними – под дивное сухое красное французское вино, под марочные коньяки и виски со льдом…
В своей новой жизни, много общаясь по работе с полковниками – военными интеллектуалами, ребятами из ГРУ и СВР – Брагин поинтересовался в силу своего здорового любопытства: почему даже во времена позднего Брежнева не могли напечатать его «Гармошку маршала Жукова»? По-дружески объяснял своим новым коллегам и приятелям, мол, об этой гармошке маршала ему в детстве все уши прожужжал дядька-фронтовик. Сам видел эту гармошку, даже слушал раз, но поодаль где-то под конец войны в Германии, только что играл именно маршал, на все сто процентов не уверен. Суров, жесток был маршал, близко к себе не подпускал.
Вот и спрашивал Брагин своих военных осведомлённых коллег, за что Хрущев с Брежневым, их соратники и цензоры боялись даже лишнего упоминания имени маршала, не только восхваления в стихах его гармошки. Потом в новых временах, Брагин опубликует в своей книжке «Гармошку». А тогда спрашивал: «К чему тут цензуре придираться». Читал на выбор несколько строф из стихотворения: «…Война кончается. И в тишине плывёт щемящее и нежное гармошки. Такое только раз один найдёт и вымучает душу без оплошки. Берлинские страдания мехов… Всё впереди, но почему так грустно? Мелодия кручинушки лихой пробилась к небу из души мятежной русской… И маршальская дума высока, и всхлип гармошки под германским небом уберегут от смерти и штыка солдат за миллиметры до Победы. Но миллиметры – это в небеса уход живой здесь армии безусой… Играет маршал, по щеке слеза скатилась на меха гармошки русской. Пошли… «Тридцатьчетвёрки» давят грязь. С его КаПэ к победному исходу по всем фронтам Европы разлилась гармошка, подымая вверх пехоту!»
В новых временах, в новой жизни Брагин дописал ещё пять строф к «Гармошки»: «…Украл Победу вражеский фугас. Взорвал Страну – в осколках зло витает. Как маршальской гармошки нам сейчас и Маршала Победы не хватает. Мы порознь все, указ или приказ – лишь звук пустой – но каждый сердцем знает: как маршальской гармошки нам сейчас и Маршала Победы не хватает. Сомнение – а вдруг неровен час для Наступленья? – души обжигает. Как маршальской гармошки нам сейчас и Маршала Победы не хватает. Спасёт нас Русский Дух, как раньше спас… Страна его по новой обретает… Как маршальской гармошки нам сейчас и Маршала Победы не хватает. Не оборвать Побед Отчизны нить, и выживать бездарно не придётся. По всем сердцам: чтоб жить и победить гармошка Жукова вновь разольётся».
Пусть читатель не обидится, что выстраданные жизнью стихи, патриотические и апологетические, выстроены не в строфно-строчном порядке, а в обычном прозаическом порядке, без какого-то природного противопоставления прозы и поэзии, но с духоподъемным императивом борьбы за ускользающую истину живой жизни и светлых перспектив будущего. Как тут не вспомнить, что прилагательное по латыни Prosus, давшее жизнь определение слову «проза», конечно, с маленькой буквы, означает: вольный, свободный, движущийся естественно, без шоков и завихрений жизни, независимо от внешних привносимых канонов и шаблонов. А сермяжная проза жизни такова: Жуков был великим воином и командиром на войне, а к мирной жизни был не очень-то приспособлен, обвинение его в «бонапартизме» были не беспочвенны.
Брагина из-за его природного любопытства всегда интересовал вопрос, зачем великий полководец Жуков ввязался в политические интриги с показным арестом-убийством Берии, одного из главных организаторов ракетно-ядерного щита страны, потом с продвижением на самый верх малообразованного волюнтариста Хрущева и отстранением от власти «антипартийной группы» Маленкова-Молотова-Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. Естественно, народ любил Жукова и пошел бы за ним, а не за Хрущевым и Брежневым, увешавшими себя многажды знаками Героя. Но у знакомого Брагина, полковника ГРАУ, сын учился в Новосибирском военном училище ГРУ, этот паренёк и поведал о том, что у них в училище упорно ходят такие слухи. Когда-то в 1957 году их тогдашний начальник училища написал донос на министра обороны Жукова и его правой руки по линии ГРУ Штеменко, что те втайне от руководителей партии готовят в его училище несколько рот курсантов-диверсантов с особой целью военного переворота и захвата в «час Че» власти Жуковым. Брагин считал, что приблизился к интересующей его истине, только тогда, когда убедится в «достоверности» слухов с нескольких сторон. Ребята из ГРУ и СВР подтвердили правдивость версии смещения Хрущева и всех, кто за ним, ротами новосибирских курсантов-диверсантов. Вот такова правда сермяжной прозы жизни, когда даже во времена Брежнева, боявшегося воскрешения духа Маршала Победа, через полдюжины лет после его смерти, зарубили «Гармошку маршала Жукова» в «Юности».
Всё это промелькнуло в воспоминаниях Брагина мгновенно: ему было важно связать тему стихов, куражного стихотворчества с изобретательством и научным порывом в биотехнологиях, куда отец отправлял как в морские волны, причем не на кораблике, а вплавь – плыви и выплывай, как хочешь. Ведь подсказки мистического сна были так или иначе связаны заплывом вглубь в море странной компании, возглавляемой её командиром. Почему-то их компания заплывала в море не голышом, как любили это делать Брагин и Лера, не в плавках и купальных костюмах, как это было с его сыном, женой Натальей и дочкой Надеждой… Но почему-то к этой компании присоединился ещё приятель дочери и сына некий Максим, и вся группа в лёгкой летней одежде плыла к какому-то далёкому берегу вслед за бравым командиром Брагиным. Почему-то Брагин неприязненно подумал о неизвестном ему члене семейной группы: «Максим? Не доплывёт Максим, то и хер с ним!», при полной абсолютной уверенности, что доплывут все, не только Лера и сын, но и Надежда и даже Наташа с Максимом…
Действительно, все доплыли, даже Максим, а приплыли они до брега тихой тёплой осени с золотыми деревами и робким солнцем на горизонте, тепла которого почему-то хватило на то, чтобы быстро высушить у всех их лёгкие одежды. «Доплыл Максим, – сказал Брагин Наде, – будь спок, хрен с ним». На бреге пенатов чудной золотой осени члены Брагинской группы пловцов стали разбредаться, Лера почему-то ушла налево с Наташей, а молодёжь сын и Надежда с Максимом, взявшись за руки, повернули направо. Брагин слышал голоса всех неподалёку, но ему мало было дело до них. Он ведь догадывался, что вслед за удивительной находкой электронных оптических дисков в томе энциклопедии в пенатах золотой осени его ждут новые сюрпризы. Ведь он знал, что записано в старых дисках, которые, оказывается не пропали, а сохранились благодаря хозяйственной Наташе, пока он носился со своей флэшкой, в которой была более сконцентрированная сжатая информация из оптических дисков.
И было чему дивиться: на чудных деревьях вперемежку с золотыми и пепельными листьями были привязаны волшебными золотыми и серебряными нитями бумажные листы, то формата А4, то сложенные пополам с ценной информацией о новых изобретениях Брагина, с развитием их во времени, на многие десятки лет вперёд. И трехмерные полупроводниковые структуры, изготовленные новыми технологическими методами само-формирования и само-совмещения при развитии подходов трёхмерной интеграции по плоскости поверхности и вглубь структуры. Их много было таких структур, но он больше всего обрадовался, что увидел те структуры (классические на туннельных диодах и тиристорах и новые нетрадиционные с N и S вах), которые должна привезти Надежда немецкому партнеру по будущим наноэлектронному и биотехнологическому проектам и совместному наукоемкому бизнесу.
А ещё были прочие протеиновые структуры, отложенные Брагиным в строну, для реализации в глубокой перспективе на спейсфабах, в совмещении биочипов и наноэлектронных чипов на кремниевых, графеновых пластинах и плазменных кристаллах. Значит, всё это будет впереди: сначала тестовые пробные образцы будут изготовлены на минифабах, потом на спейсфабах. Но ещё больше на золотых деревьях листков с химическими и биологическими структурными формулами – для Надежды это, по её части – обязательно запомнить и воспроизвести… А на другом пепельном осеннем древе Брагин на листке увидел структуру опасных вирусных частиц сферической формы, с частичными изменениями внутренней структуры, с явными признаками полиморфизма. Пояснительные надписи давали представление о размере ковидного вируса «2019-nCoV» от 60 до 130 нанометров в диаметре, высота выступов-шипов вируса 9-12 нм. Эти коронавирусы характеризуются положительной цепью рибонуклеи́новой кислоты РНК (+РНК) и по сравнению с другими РНК-вирусами имеют исключительно большой геном ДНК (от тысяч пар оснований). «А эта губительная вирусная информация на пепельном древе явно не для меня, для Надежды: SARS-CoV и подобный ему 2019-nCoV начинает свой жизненный цикл со связывания своей вирусной частицы через двухкомпонентный белок, что кодируется S-сегментом генома вируса с рецептором ACE2 на клетке-мишени, и вирусная частица захватывается процессом захвата внешнего материала клеткой».