А всему причиной странное дело на Олимпийском Турнире Школ и спасительный прыжок Итана под жезл. Потом больного, теряющего ощущения тела, выходила семья.
А если бы удар пришелся по мне? Если бы в меня клещами впились два древних крылатых чудовища, смогла бы я выжить или весь мир бы уже маршировал под властью воинственных близнецов?
Со времени моего приезда в клан прошло всего чуть больше месяца, а кажется -годы.
- Когда я приезжала в клан на выборы наследника, ты официально объявил меня парой, - призналась я.
Он хмыкнул, провел тяжелой рукой по моим новым кудрям, зарываясь пальцами в пряди. И опять откинулся на спинку кресла.
- Значит никаких сложностей не будет. Если я погибну, семья тебя примет, -удовлетворенно сделал вывод Итан.
- Ты что говоришь? - мне хотелось его трясти, пока мозги на место не встанут. -Если близнецы выберутся, не только ты пострадаешь, весь мир в кровавом бою ляжет. Они создали оборотней и вампиров, неужели ты думаешь, что не подстраховались каким-нибудь способом управления своими бойцами? Нам нельзя допустить их выхода!
- Как мы это сделаем? - мягко спросил Итан.
- Посох Варрана...
- Отец сказал, что его уничтожили, примархи специально на контроль приезжали.
Мы помолчали. На моих глазах его лицо застывало, каменели черты. Он прятал боль, не желая мне ее показывать. Очень напряженный, отказывающийся разделять со мной печальные мысли о будущем.
Я села у его коленей и дернула полы рубашки, вырывая пуговицы.
- Не надо, - покачал он головой.
Не реагируя и не отвечая, припала ртом к животу. И укусила чуть выше линии брюк. Итан даже не вздрогнул. Прижавшись, я поцеловала, лизнула по гладкой коже вокруг пупка и опять куснула.
Поднималась, отмечая его живот и грудь мелкими, болезненными укусами. Схватила обе его неподвижные руки, вжала их в подлокотники. И упивалась крепким загорелым телом, разрисовывая красным яростным узором.
Я... злилась на него. На то, что не разделял со мной боль, что отстранился. Что сидел сейчас спокойно, скорее терпел, чем собирался участвовать.
Призывающего клейма на мне не было, поэтому могла открыться чувствам, выплеснуть их на свободу. Получай.
Я практически урчала, когда дошла до его сосков. Маленьких, плотных как крепенькие темные горошины. Вцепилась, прикусывая и вылизывая то один живой камешек, то другой.
- Не надо, Мари, нам скоро уходить, - опять сказал Итан.
Но я уже слышала, как быстрее застучало его сердце. И укусила с силой, захватывая шире края, и ожесточенно работая языком. Он охнул.
Оторвал меня от своего тела за волосы.
Ну уж нет. Я, так же как он, ответно схватила в горсть выгоревшие на солнце пряди тигра, и некоторое время мы боролись, я - притягивая, он - отодвигая. А когда поняла, что не получится поцеловать, заскулила от бессилия. Да что ж такое!
Получив через посох древних близнецов, альфа стал удивительно силен, почти без труда сдерживая силы примарха. Смотрел на мое покрасневшее, беснующееся лицо холодно, как наказывая за истерику маленького капризного ребенка.
Тогда я схватила второй рукой его между ног, собирая в горсть, сжимая. И оказалось, что он мне врал все это время. Там было сильно, жестко, готово. И Итан, тихо ругаясь, застонал сквозь зубы.
- Возьмиииии, - прошипела я ему в лицо.
- Не вынуждай меня, - рявкнул он.
Пантера подвывала, вызывая тигра на гон. На крышесносную, безумную, животную связь, устанавливаемую внутри семейной пары. После гона воспринимать других партнеров может стать невозможным, поэтому его практикуют только после заключения брака.
Он хотел оставить меня в случае своей смерти свободной женщиной под защитой клана, опекающей наших возможных детей. В этом случае довольно быстро я могла бы снова найти пару.
Но я не хотела ему это позволять.
- Нет! - рычал он мне в лицо, сам дергаясь от удовольствия под массирующими ласками моей руки.
- Да! - выдыхала я, продолжая тянуться к нему через боль в натянутых волосах, приоткрывая рот и облизывая вспухшие от желания губы.
- Ты пожалеешь, - Итан сражался с собственным зверем, а я - звала. Отчетливо чувствуя разливающийся в комнате запах гона, горячих трав саванны. Я звала своего тигра, пару, постанывала в его руках, тянущаяся к нему и желающая. Запах стал такой интенсивности, что его можно было резать ножом.
И он сдался.
Рыча, дернул к себе, впившись в мой приоткрытый рот наказывающим, острым поцелуем. Запах вился вокруг, но... не обретал новых красок. Тигр отказывался принимать гон.
Я чувствовала, как по телу мелкими иголочками колет нерастраченная магия зова. Сгорала в собственном огне, а он пил мои стоны.
Когда я задергала ворот платья, меня мягко отстранили, аккуратно расстегивая пуговички, поглаживая пылающую кожу и тем самым вызывая еще большую дрожь.
Почему-то от этих уверенных движений я зажигалась еще больше, словно это были не ласки, а вызов. Моей власти над ним, моей женской силе.
Ладони сами лихорадочно гладили его грудь, живот. Я трогала, чтобы свести с ума его, а дрожала сама. Великолепный весь. От макушки до пят. Ласкать его было совершенно безопасно, клейма-руны на мне не было, пусть, пусть он расслабится.
Расстегнула пояс, пытаясь пальцами пролезть под край, отследить дорожку волосков, ведущую вниз как стрелка: "иди сюда, здесь наслаждение".
Мои пальцы перехватили и успокаивающе погладили, вернули на живот. Мир перестал быть связным, превращаясь в калейдоскоп отдельных, ярких как вспышки впечатлений.
Вот он плавными движениями спускает вниз нижнюю рубашку. И проходит легким перебором пальцев под грудью, потом вверх, слегка поглаживая полушария, зажимая соски. Искры. Стон.
Я ахаю ему в рот, пытаясь вырваться и перехватить инициативу Но мне не дают, резко приподнимая и ритмично подергивая вершинки. Желтые глаза смотрят внимательно, не дают потеряться, полностью раствориться в потоке ощущений.
Мне хорошо, головокружительно и щемяще, просто подчиняться его то поглаживающим, то сжимающим рукам. Он касается живота, нежа его обводящими плотными движениями, сильно сжимает бедра, будто приноравливаясь, как лучше за них ухватиться.
Чуть приподнимает, не разрывая жадного поцелуя. Мне нравится подчиняться его рукам, легким движениям, уверенным точным нажимам.
С меня снимают панталончики. Я чувствую себя не просто полностью обнаженной, а совершенно душевно открытой.
Теплое завершающее движение языка в поцелуе и мой рот отпускают. Я моргаю, пытаясь прийти в себя.
А тигр, оказывается, спокойно сидит и рассматривает. Мои припухшие губы. Заострившиеся, торчащие прямо на него соски. Плоский, втянутый от возбуждения живот.
Итан проводит рукой сверху вниз, начиная от рта. И я стону под длинным плавным касанием.
Притянул. Задышал в ухо.
- Я запомнил тебя. Всю.
- Прими меня, Итан, умоляю.
И горячий шепот в ответ:
- Ты и так моя.
Я попыталась оттолкнуться, но он держит крепко. Приподнимается прямо со мной, встает и идет к кровати.
Широкая ладонь его держит под попку, это почему-то особенно ярко и головокружительно откровенно. Простая поддержка ладонью рядом с нежным, чувствительным сейчас межножьем окончательно разбивает мой контроль.
Я вцепляюсь зубами ему в шею чуть больше, чем можно в любовных ласках. Чуть сильнее. Голоднее. Рычу, дергая мешающий воротник рубашки. Кусаю. Мои пальцы хватают и дергают русые волосы, взывая к звериным инстинктам, увлекая за собой.
Я хочу, чтобы он тоже отбросил контроль, потерялся в эмоциях.
Мы вместе падаем на кровать, почти выбивая дух друг из друга. Тигр тут же приподнимается, не давая мне опять вцепиться в шею, нависая. Миг и мои ноги жестко раскидываются. Теплое прикосновение. Он входит сразу двумя пальцами, вызывая ошарашенный всхлип.
- Шшш, - успокаивающе шипит он, двигая рукой. Чем-то, или укусом, или призывами, но я его довела. Сейчас он успокаивает меня и успокаивается сам.
Не давая мне дергаться и выгибаться, Итан крепко прижимает согнутой второй рукой, придавливая грудь и сильно сжимая сосок.
Я ловлю воздух ртом. Перед глазами всполохи, я готова кричать от наслаждения.
- Не кричи, в доме слуги, - говорит Итан. Его взгляд вбирает по капле напряженные гримасы моего лица, резкие выдохи ртом, твердость сосков, собравшихся от возбуждения в цилиндрики. Я выстанываю:
- Плевать.
И мне действительно все равно. Даже странно, что еще могу разговаривать. Потому что мыслей во мне все меньше, с каждой минутой я все больше превращаюсь в сплошной комок жажды. Жажды, которой я хочу его заразить.
От движения пальцев - скулю. Взгляд ловит желтую лаву его напряженно суженных глаз. Повлажневшие пряди волос, упавшие на лоб. Капли пота, блестящие на шее. Он сдерживает себя.
Я бьюсь пойманной рыбой, выгибаясь, стараясь поймать его полы расстегнутой рубашки. Чувствуя себя одной, такой одинокой, заплутавшей в тумане желания.
- Пожалуйста, - наконец шепчу, сдаваясь. Я уже не хочу драться и требовать. Я просто хочу, чтобы он был моим. - Пожалуйста.
- Руками за спинку кровати, - спустя несколько томительных, бесконечных для меня мгновений командует альфа. Мое сердце начинает буквально колотиться в грудную клетку, да, да. Я хватаюсь за планки у изголовья, мои ноги дрожат.
- Вот так, - говорит он.
И пальцы медленно выходят.
Горячая шелковистая головка замирает на входе, разрешая насладиться касаниями, и аккуратными небольшими движениями вплывает внутрь. Идеально. Безумно.
Я кричу. Мужская ладонь ложится между зубов, позволяя закусить ее.
- Вот так, - повторяет Итан, в мощных, глубоких раскачиваниях овладевая моим разгоряченным, дрожащим от желания телом.
В большое ростовое зеркало, находящееся рядом со столом, я замечаю мелькания, и уже не могу отвести глаз. Между раскинутых девичьих ног двигается мужчина. Его широкая спина заслоняет меня полностью. Мускулистые золотистые ягодицы работают вверх вниз, представляя собой совершенно завораживающее зрелище. Я вижу, как меня берет мой тигр.