Это забавный эпизод, который опять же демонстрирует, что все в комнате могут говорить на одном языке, но у каждого он будет свой.
Практика
• Вспомни сам и поспрашивай у друзей, какие непонятные для старшего поколения слова они используют.
• Узнай у знакомых взрослых и учителей, бывали ли у них ситуации, когда они не знали чего-то, и что они делали в этих ситуациях (можно заодно спросить, есть ли такая сфера в жизни, которую они изучили на 100%).
• Понаблюдай за собой: как ты общаешься, как говоришь и размышляешь, чего именно тебе не хватает в твоем иностранном языке, чтобы звучать на нем так же, как ты звучишь на русском. Есть ли у тебя какой-то фирменный стиль общения? Может быть, ты много шутишь или любишь блеснуть научным фактом? Если ты сможешь делать то же самое на иностранном языке, тебе проще будет оставаться собой, говоря на нем, и не чувствовать дискомфорта.
Миф 12. Если я найду «ту самую» методику, то быстро выучу язык
В конце 1940-х годов американцы столкнулись с огромным количеством аварий в авиации. Тогда наступала эпоха реактивных двигателей, и самолеты стали более быстрыми и сложными в управлении. Потери как на войне: иногда разбивалось до 17 (!) лайнеров в день. При этом с техникой все было в порядке, а летчики попадали в аварии на самолетах всех марок.
Потом специалисты обратили внимание на сам дизайн кабины. В далеком 1926 году, когда армия проектировала первую унифицированную кабину самолета, инженеры замерили физические параметры сотен мужчин-пилотов (возможность управления самолетом женщиной никто всерьез не рассматривал) и использовали эти данные для стандартизации размеров кабины. В течение следующих трех десятилетий размер и форма кресла, расстояние до педалей и штурвала, высота ветрового стекла, даже форма шлема соответствовали средним параметрам летчика 1926 года.
Тогда военные инженеры начали задаваться вопросом: выросли ли пилоты с 1926 года? Чтобы получить новые значения физических параметров летчиков, военно-воздушные силы инициировали крупнейшее исследование пилотов из когда-либо проведенных. В 1950 году на авиабазе Райт-Паттерсон в Огайо подверглись тщательному измерению 4063 пилота по 140 параметрам, включая длину большого пальца, высоту до промежности и расстояние от глаза до уха. В результате было вычислено среднее значение каждого параметра. Все верили, что более тщательное определение параметров среднего пилота приведет к созданию более удобного кокпита и уменьшит количество аварий. Только лейтенант Гилберт С. Дэниэлс, который занимался этими расчетами, сомневался, что новое, более точное исследование улучшит результаты. Он задал элементарный вопрос: у скольких пилотов действительно средний размер по десяти самым важным параметрам? Ответ его потряс. Ни у одного.
Из 4063 пилотов ни один не соответствовал среднему диапазону по всем параметрам. Выводы Дэниэлса были ясными и неопровержимыми: не существовало такого понятия, как «средний пилот». Любая система, рассчитанная на среднего человека, обречена на провал. Если вы проектируете кабину для среднего пилота, то в реальности она не будет подходить ни для кого.
Об этом я прочитала в книге Дмитрия Чернышева «Вертикальный прогресс: как сделать так, чтобы дети полюбили школу»[11] и решила с его помощью продемонстрировать тебе принцип «учеба должна быть лично твоей и больше ничьей».
Например, если говорить про курсы: первым критерием является возможность регулировать курс под себя, как в современных автомобилях или самолетах люди регулируют под себя кресло, руль, другие приборы. Тогда полет становится безопаснее. Можешь ли ты сам планировать нагрузку, выбирать нужные тебе модули, прокачивать конкретные навыки — или программа, по которой ты занимаешься, как старый самолет, для среднего пилота?
Я написала эту книгу с несколькими большими целями, и одна из них — помочь тебе понять, как учишься именно ты и что учиться по-своему — нормально. Мы все разные и учимся тоже по-разному.
Что еще про «правильные методики»: важно не забывать про эксперименты. Например, у тебя хорошо получается работать с определенным навыком. И есть соблазн продолжать работать только с ним, довести его до совершенства, раз уж так хорошо получается. На этот счет существует два мнения: много работать с навыком, который лучше всего прокачан, или, наоборот, много работать с навыком, который хуже всего прокачан. Выбирать тебе, но лучше пробовать и то и другое. Например, ты уже неплохо читаешь — стоит ли совсем бросать reading, раз с ним все в порядке, или просто добавить к нему побольше speaking или listening? Не знаю, пробуй!
Мы никогда не знаем, к каким результатам нас приведет работа над навыками, так что важно не воспринимать учебу как что-то высеченное в камне, неподвижное и неизменное. Экспериментируй, проводи для себя челленджи, играй, ищи свой путь!
Давай отдельно поговорим про методику планирования времени — это важная часть обучения. В управлении временем тоже есть и базовые принципы, и что-то глубоко индивидуальное.
Самая первая и главная мысль: у всех в сутках 24 часа. Но кто-то успевает сделать больше, кто-то меньше. Выполнить все задуманное не успевает никто.
Теперь давай подумаем, как уместить в 24 часа учебу, да еще и сделать ее интересной. Я думаю, что самый классный и действительно реальный вариант — по чуть-чуть, но постоянно. Как-то в соцсетях я делала сториз «Один мой день» и показывала, как английский с самого утра присутствует в моей жизни: я открываю глаза и включаю песни или подкасты на английском, слушаю их, пока умываюсь и готовлю завтрак. Завтрак я ем и смотрю фоном сериал, фильм или документалку на английском. После этого приступаю к работе. Когда я преподавала лично, конечно, больше говорила на английском со своими учениками: у меня довольно часто бывали дни, когда я по-русски общалась меньше, чем по-английски. Тем не менее за домашними делами, прогулкой с собакой, приготовлением обеда я тоже слушала или смотрела что-то на английском, перед сном я читала книгу на английском, переписывалась с моими знакомыми иностранцами. В общем, я все время делала что-то вроде бы незначительное и чисто развлекательное, но на английском. Язык был (и остается) частью моей ежедневной жизни.
То же самое можно делать с любым другим языком или навыком: старайся заниматься им по чуть-чуть, но все время. Помнишь, мы говорили про интервальное повторение? Когда ты несколько месяцев или лет постоянно повторяешь что-то через интервалы, оно запоминается навсегда.
Что еще: старайся планировать время так, чтобы учеба занимала все твое внимание, пусть даже 15–30 минут, но целиком. Дело в том, что мультизадачности не существует. Возможно, ты слышал про успешных бизнесменов, которые ведут переговоры с беговой дорожки, но это другое. Мозг может фокусироваться только на одном деле, которое требует всего нашего внимания. Хождение или бег на небольшой скорости его не требуют, это физические действия, а вот переговоры — действие интеллектуальное, и они требуют фокуса внимания. Именно поэтому переговоры с беговой дорожки не совсем мультитаскинг. Так что старайся заниматься только одним интеллектуальным делом зараз.
Кстати, я помню, что, когда была подростком, все время слушала музыку в наушниках и учила уроки. Папа мне говорил: «Вынь бананы из ушей!» (Так еще говорят?) Меня это удивляло: ну что такого, я и учусь, и музыку слушаю, мне так даже легче.
На самом деле в этот момент мой мозг просто очень быстро переключался с одной задачи на другую: когда я читала задание в учебнике, я не слышала музыки по-настоящему, она как бы уплывала на задний план. А когда я переключалась на музыку, я не делала задание, по крайней мере в полную силу.
Мы не умеем делать два сфокусированных действия одновременно, мы умеем быстро переключаться с одного на другое, но это утомляет сильнее, чем разделить учебу и прослушивание музыки и делать второе после того, как закончишь первое.
Что касается фокуса: мы сейчас живем во время бесконечных новостей, чатов, каналов, обновлений, соцсетей и так далее. Такой информационный шум, который не стихает никогда. И он перегружает наш мозг, заставляет нас быть менее сконцентрированными, хуже понимать и запоминать.
Именно поэтому помни про фильтры внимания — их много, какие-то можно перенять у других, какие-то — придумать самим. Например, подписываться ли на тот или иной канал в телеграме, решаешь ты. Можно подписаться и проводить там часы, а еще можно подключить себе уведомления о новых сообщениях в каждом канале и дергаться каждые полторы минуты, когда кто-то что-то опубликовал. Каждый раз, когда уведомление срабатывает и мы его видим, наш мозг отдает туда немного внимания и энергии. Через какое-то время от этого может накопиться настоящая усталость, когда буквы перестанут складываться в слова, а слова — в предложения.
Но этими фильтрами внимания управляешь ты — можно отключить уведомления, установить себе конкретное время на проверку тех или иных каналов, а в остальное время фокусироваться на более важных и интересных задачах. По-настоящему важные новости невозможно пропустить, даже если ты не подписан ни на один канал ни в одной социальной сети.
Фильтром также может быть важность или срочность дел — ты можешь составить себе группы задач в изучении языка. Например, классическая матрица Эйзенхауэра: важное срочное (контрольная уже послезавтра), важное несрочное (поработать со словами, которые ты выписала в словарик на прошлой неделе), срочное неважное (показывают фильм в оригинале в кинотеатре твоего города), несрочное неважное (заказать новую книгу для чтения). Эти группы становятся фильтрами, и, пока ты делаешь срочное, на несрочное не тратишь ни время, ни силы.
Еще один фильтр внимания — люди. Например, я сейчас твой фильтр внимания в теме изучения языков. Тебе не надо бродить по сотням сайтов, читать десятки книг, слушать подкасты или серфить в соцсетях на эту тему: я уже сделала это за тебя — и делала это последние 16 лет, чтобы передать тебе только самое полезное и важное про изучение языков. В любой другой теме ты также можешь найти эксперта, который не первый год изучает предмет и выдаст тебе только самое полезное, а ты сэкономишь и время, и силы, и с