Краешком глаза я увидела вошедшую Иззи. Она оглядывала зал в поисках свободного места. Заметив меня, она решительно направилась к моему столу. Я тут же принялась собирать вещи. У меня уже был печальный опыт совместной подготовки с Иззи. Всякий раз, когда она садилась рядом, занятия превращались в болтовню.
– Ой, ты уже уходишь?
Я слегка дернулась, словно ее появление оказалось для меня полной неожиданностью. Терпеть не могу такие штучки, но экзамены в середине семестра считались очень серьезными. Они влияли на итоговые оценки, и я рассчитывала если не блеснуть, то хотя бы получить приличные результаты. А общество Иззи грозило втянуть меня в очередной разговор о фильмах, косметике и ее извечной теме – в какой еде сколько калорий.
– Ты знаешь, здесь сегодня шумно. Мы с Херши решили позаниматься в комнате.
Вранье было очень грубым. Я содрогалась внутри. Мы с Херши вообще никогда не занимались вместе, и на сегодняшний вечер таких планов тоже не было.
– Она жутко не любит библиотеку, – добавила я, подмалевывая свое вранье.
– Что я слышу? Херши готовится к экзаменам? – встрял Лиам.
Ватерполисты захихикали.
– Пока, ребята, – сказала я и вышла.
На улице заметно холодало. Накрапывал дождь, заставивший меня не идти, а бежать. Когда я с мокрым лицом, задыхающаяся после вынужденного спринта, добралась до жилого корпуса и вошла в нашу комнату, моим глазам предстала идиллическая картина. Херши сидела за столом, склонившись над планшетником. Неужели готовится к экзаменам? Я чуть ли не на цыпочках прошла к своему столу и тут вдруг услышала ее всхлипывания.
– Херши, ты чего?
Она не шевельнулась. Мне показалось, что она вообще не слышала, как я вошла. Бросив сумку на кровать, я подошла к ней. Херши действительно плакала, сжимая и разжимая кулаки. Я тронула ее за плечо. Херши подняла голову. Лицо ее покраснело и распухло от слез.
– Что случилось?
– Я провалюсь, – всхлипывая, ответила она хриплым, совсем не своим голосом. – Сегодня была жуть, а завтра меня ждет полный провал. Рори, я ведь совсем не готовилась. Понимаешь, совсем! Я думала… Сам черт не разберет, о чем я думала. Понадеялась, что меня, как в Сиэтле, пронесет. Выплыву. А здесь все не так. – Херши сокрушенно мотала головой.
– Не дрейфь, не провалишься, – без особого энтузиазма возразила я.
Так положено говорить друзьям, когда те находятся в трудном положении. Несмотря на все недавние осложнения, я продолжала считать Херши своей подругой.
– Думаешь, я этого заслуживаю? – Ее глаза снова наполнились слезами. – Бабушка меня просто возненавидит. А родители… О них я и вспоминать боюсь.
Херши еще что-то говорила, прикрыв лицо ладонями, но слова перемешивались с всхлипываниями, и я ничего не понимала.
Помоги ей.
С тех пор как я узнала о мамином заболевании, я боялась снова услышать голос Сомнения. Боялась своей реакции. И вот я услышала его, но почему-то ни капельки не испугалась. Наоборот, рассердилась. Я и сама, без его подсказок, только что решила помочь Херши. Но теперь получалось, что я буду действовать не по собственному решению, а по приказу Сомнения.
Херши была на пять дюймов выше меня, однако сейчас она показалась мне маленькой испуганной девчонкой. Ее сгорбленные плечи тряслись.
«Тебя не спросили!» – мысленно огрызнулась я, как будто Сомнение могло меня слышать.
– Я помогу тебе готовиться, – сказала я, беря Херши за руку.
Херши перестала всхлипывать. Распухшие глаза удивленно смотрели на меня.
– А твои экзамены?
Мы с Херши были в разных группах. Во второй день ее ожидали экзамены, которые наша группа сдавала сегодня. Ни один из предметов не пересекался.
– Я уже подготовилась. В библиотеке, – ответила я, пытаясь верить сказанному.
Да, Херши сама виновата, что вместо занятий смотрела телевизор и болтала с девчонками. Возможно, учеба в Тэдеме ей не по зубам, но я не могла допустить ее провала.
– Спасибо. – Она схватила мою руку и крепко сжала. Заплаканные глаза смотрели на меня с надеждой и благодарностью.
Мы начали с информатики, в которой Херши неплохо соображала, после чего перешли к математике, где лучше соображала я. Подруга сказала правду: уровень ее подготовленности был близок к нулю. Но Херши умела схватывать основные понятия и запоминать нужные сведения. И все равно объем материала был велик. Время перевалило за полночь. Мы обе зевали, но продолжали заниматься.
В половине четвертого мы отправились в общую гостиную, где стоял кофейный автомат. Там я застала Лиама, готовившегося к устному экзамену по истории. Я постаралась не попасться ему на глаза. Вытащив унисмарт, я вызвала Люкса и изменила время отхода ко сну с полуночи на четыре часа утра, добавив фильтры «энергия» и «жизненные силы». Затем коснулось сенсорной панели кофейного автомата. Выскочил бумажный стаканчик, в который полилась дымящаяся черная жидкость.
– Это что? – спросила Херши.
– Сама не знаю, – ответила я, забирая стаканчик. – Люкс выбирал.
Я сделала глоток. Кофе был крепким и терпким.
– По вкусу – «Красный глаз»[18]. Вместо сахара – стевия.
– Я возьму такой же.
Херши быстро сделала заказ и приложила унисмарт для оплаты. Появился второй стаканчик. Пока он наполнялся, я украдкой поглядывала на Лиама.
Я заметила, что Херши следит за нами обоими.
– Между вами что-то произошло? – вдруг спросила она. – На балу у вас так здорово начиналось. А потом смотрю, ты его очень быстро остудила.
– Не выдумывай, – отмахнулась я. – У нас ничего и не было. Мы просто друзья.
– Пусть будет так, – согласилась Херши, забирая свой кофе. – Но я все равно думаю, ты чего-то недоговариваешь.
У меня вспыхнули щеки. Я снова увидела ее красное платье, разложенное у Норта на диване. Я действительно недоговаривала, однако это не было связано с Лиамом.
– Идем-ка в комнату. Мы еще не все просмотрели. – Я накрыла стаканчик пластиковой крышкой и пошла к двери.
– Постой, Рори.
– Что еще? – недовольным тоном спросила я.
Херши стояла, разглядывая стаканчик с кофе. Волосы закрывали от меня ее лицо.
– Зачем ты это делаешь?
– Что делаю?
– Помогаешь мне.
– Потому что ты – моя подруга, – не задумываясь ответила я.
Как и тогда в комнате, Херши схватила мою руку и крепко сжала, что-то прошептав. Я не расслышала, а просить повторить не хотелось. Мы вернулись к себе и продолжили занятия. Математика, затем китайский. А сцена в гостиной продолжала крутиться у меня, как фоновая музыка. В какой-то момент мне показалось, что я поняла, какие слова она прошептала. «Прости меня».
Мы так и не ложились. Было уже семь часов утра, но наша экспресс-подготовка продолжалась. Херши больше не паниковала. Она подготовилась. Конечно, не настолько, чтобы получить «А+», но экзамены она сдаст. А я? Нельзя сказать, что я вообще не готовилась к сегодняшним экзаменам, но я очень рассчитывала на финальную подготовку. И на шесть часов крепкого сна. До моего первого экзамена оставалось меньше часа. Я была похожа на вареную рыбу. Бодрость от позднего кофе сменилась противной вялостью. Глаза резало так, словно я окунула их в раствор хлорки, а потом подставила жаркому пустынному солнцу. Впору зареветь самой, но в моем сильно обезвоженном организме слезам было неоткуда взяться.
Я приняла душ и надела теплое трикотажное платье, надеясь, что этот наряд меня немного взбодрит. Но сил сушить волосы не было, и потому я завязала их в узел, стянув зажимом. Херши даже напевала, румяня себе щеки и скрывая мешки под глазами.
– Я почти готова, – объявила она, поймав в зеркале мой взгляд. – Может, сходим и чего-нибудь перехватим на завтрак?
Еда бы мне не помешала, но я боялась, что изможденный организм ее просто вытолкнет. Я и так зверски обошлась с ним, влив крепчайший кофе.
– Я, пожалуй, обожду, – сказала я. – Сдам практикум и тогда схожу поесть.
Мой экзамен начинался через двадцать две минуты. Это я знала без всякого унисмарта. Подхватив сумку, я пошла к двери.
– Между прочим, я поняла, почему ты мне помогала, – вдруг сказала Херши.
– И почему же? – спросила я, поворачиваясь к ней.
– Из-за Сомнения.
Она произнесла эти слова совсем тихо, но внутри меня они отозвались громким криком.
Я оторопела. Первой мыслью было: «Откуда она узнала?» Вторая мысль была более прагматичной: «Не вздумай оправдываться».
– Сомнение? – переспросила я, изображая недоуменную улыбку, от которой у меня заболело лицо. – Ты думаешь, я слышу голос Сомнения?
– Я знаю, что твоя мама слышала, – уверенным тоном ответила Херши.
– Что-что? – спросила я, отходя от двери.
– Я знаю, что твоя мама слышала голос Сомнения.
– Кто это тебе сказал?
– Никто, – торопливо ответила она. – Сама додумалась.
«Врет», – пронеслось в моей голове. Не могла она додуматься. Значит, ей кто-то сказал. Кто? И что еще она знает?
Держалась Херши очень уверенно. Придумать такое она никак не могла. Да и в логических умозаключениях она не сильна.
– Ты не бойся, я никому не скажу, – добавила она.
– Я не могу говорить на такие темы между делом, – сказала я, снова поворачиваясь к двери. – Мне пора. Удачи на экзаменах. – Я открыла тяжелую старинную дверь, вышла, почти закрыв ее за собой. Но что-то заставило меня обернуться. – Я не слышу никаких голосов, – с максимально возможной убедительностью произнесла я. Не дав Херши вымолвить ни слова, я закрыла дверь.
Она мне, конечно же, не поверила. Я видела это по ее лицу.
– Сегодня всем вам предстоит сыграть роль Господа Бога, – услышала я слова доктора Тарсус.
До этого момента я вообще не слушала ее пояснений, продолжая крутить в мозгу недавний разговор с Херши. Но роль Господа Бога мгновенно вернула меня в реальность экзаменационного практикума.
На экране моей кабинки появился снимок громадного деревянного плота, покачивающегося на бирюзовых волнах. Морская вода переливалась солнечными бликами. Позади был зеленый холмистый остров. Я залюбовалась пляжем, покрытым тончайшим белым песком. На наших вашингтонских пляжах песок был серо-коричневым. От плота к берегу был переброшен свайный мост длиной ярдов в сто. Сваи тоже были деревянными, из толстых стволов. На плоту громоздилась пирамида из деревянных ящиков.