– По-иному нельзя. Не волнуйся, про тебя я не скажу ни слова.
– Можешь говорить сколько захочешь, – разрешил мне Норт, вставая. – Скажешь, увидел файл на ее унисмарте и открыл. Только про копирование помолчи.
Он протянул руку. Я встала, как ватная кукла. Ноги отказывались меня держать, и я привалились к Норту.
Задержись я здесь еще на пару минут, дневные занятия точно будут пропущены.
– Спасибо, – пробормотала я, силой заставляя себя отойти от Норта. – И за найденный файл, и за то, что показал его мне.
– Не стоит благодарности.
Он открыл дверь склепа. Мы вылезли под дождь и снова поцеловались.
Вернувшись после занятий в комнату, я застала Херши лежащей на кровати. Она делала домашнее задание.
– Привет! – беспечно улыбнулась она. – Как день прошел?
Я чувствовала себя полотенцем, которое выкручивают.
– Я знаю, чем ты занималась, – прямо с порога заявила я. Голос у меня дрожал. Наверное, сейчас я была похожа на рассерженную шестиклассницу.
– И чем же? – спросила Херши, однако ее улыбка погасла.
– Я прочла то, что ты писала обо мне.
Теперь она побледнела:
– Рори… ты не волнуйся. Я… я могу объяснить.
– Потрудись. Буду тебе очень признательна, – ледяным тоном ответила я.
– Меня заставили. – Ее вдох был похож на всхлипывание. – В первый день мне вдруг позвонила доктор Тарсус. Я подумала, что она просто хотела поздравить меня с поступлением. Я ошиблась. Она сказала, что нуждается в моей помощи. Потом она сказала, что сюда приехала еще одна девочка, с которой я училась в Сиэтле. По мнению доктора Тарсус, приемная комиссия допустила ошибку, приняв эту девочку, и теперь я должна ей помочь. Собрать доказательства их ошибочного решения.
Значит, доктор Тарсус. Я уперлась ладонью в стол. Нет, это не тайное общество. Все обстояло гораздо хуже.
– Тарсус говорила мне, что тебе ни в коем случае нельзя здесь учиться, – продолжала Херши, театрально заламывая руки.
– Это почему же? – все тем же ледяным спросила я.
– Из-за твоей мамы, потому она была… «акратичка». – По щекам Херши текли слезы. Искренние ли – не знаю, но косметику они ей портили. – Тарсус говорила, что мы можем добиться твоего исключения. Нужно лишь представить административной комиссии доказательства твоей… неуравновешенности. Мне она велела молчать, пока все не оформит. От меня она многого не требовала. Только вести журнал и записывать некоторые разговоры. – Херши сердито тряхнула головой. – Я слабая. Знаю. Я должна была бы послать ее…
– Чего теперь говорить про твои «должна была бы»? – перебила я. – Значит, Тарсус известно, что я слышу голос Сомнения. И тот наш разговор в пятницу ты тоже записала. Теперь понятно, почему ты пристала ко мне с расспросами о голосе.
– Нет, – твердо возразила Херши. – С тех пор как ты помогла мне с экзаменами, я больше ничего не писала и не делала звукозаписей. И не сделаю. – Херши подошла ко мне, протянула руки, но я их оттолкнула. – Рори, – прошептала она. – Прости меня. Мне дико стыдно.
– Зачем ты это сделала?
– Мне польстило, что такая важная тетка обращается ко мне за помощью. А потом я начала все сильнее тебе завидовать.
Теперь уже не я, а Херши выглядела шестиклассницей, которую застукали.
– Думаешь, я поверю, что ты шпионила за мной из зависти? Ты никак считаешь меня идиоткой?
– А ты думаешь, тебе нельзя завидовать? Среди нас ты оказалась единственной Гептой и даже не знала об этом. Тебе все само шло в руки. Я так тебе завидовала, что…
– Херши, ты в своем уме? – снова оборвала ее я. – Мне все само шло в руки? За мое поступление в Тэдем никто не платил. Я ухлопала столько сил, чтобы сдать вступительные экзамены. И здесь я занималась с самого первого дня. До ночи просиживала в библиотеке. А теперь, оказывается, мне все само шло в руки! – У меня в горле булькнуло. Я плотно сжала губы, чтобы не зареветь.
Херши видела, в каком я состоянии. Она подошла ко мне, положила руки на плечи:
– Рори, я все исправлю. Честное слово. Я пойду к Тарсус и скажу, что больше не буду ей помогать. Потом пойду к декану. Обещаю. Я не позволю ей исключить тебя…
– Ты дурочка или прикидываешься? – Я дернула плечами, стряхивая ее руки. – Слишком поздно. Ты уже дала ей зацепку.
Повернувшись, я вышла из комнаты.
Глава 16
Через шесть минут я подбежала к «Парадизо». Я неслась с максимальной скоростью и теперь тяжело дышала, ловя воздух ртом. Представляю, какой жуткий был у меня вид! Прядь волос, приклеившаяся ко лбу. Взмокший от пота спортивный костюм. Никакой куртки, хотя погода была более чем прохладной. Все это дополнялось покрасневшим носом и размазанной тушью для ресниц, которую я второпях накладывала утром. Словом, не в таком виде я хотела бы предстать перед Нортом. Но он уже заметил меня.
Забыв о посетителе, которому готовил кофе, Норт выскочил наружу.
– Что случилось? – тихо спросил он.
– Я узнала, кто ее заставил. Одна из наших преподавательниц… – Я не договорила. В зале «Парадизо» я вдруг увидела нашего преподавателя литературы. Он стоял возле стойки с приправами и смотрел в нашу сторону. Норт перехватил мой взгляд.
– Слушай, посиди у меня в квартире, – предложил он, передавая мне ключи. – В пять я освобожусь.
Я достала «Джемини», проверила время. Половина пятого.
– Хорошо, – согласилась я, беря ключи.
Преподаватель литературы больше не смотрел в нашу сторону. Возможно, он меня и не узнал, но осторожность не помешает. Вдруг Тарсус не единственная, кто задумал выгнать меня из Тэдема? К тому же и Норт «наследил» в Академии. Нас не должны видеть вместе.
Поднимаясь по лестнице, я переключила унисмарт в приватный режим. Не хватало только, чтобы Херши притащилась сюда. Я не желала выслушивать ее извинения. Честно говоря, я побаивалась, что не выдержу и прощу ее.
Войдя в квартиру Норта, я сразу же заперла дверь изнутри. Потом сняла мокрые кроссовки и босыми ногами прошлепала к его книжному стеллажу.
Я водила пальцем по старым, потрескавшимся корешкам, читая названия. Некоторые были мне знакомы хотя бы по названию, но в библиотеке Норта они составляли меньшинство. Часть книг имела пластиковые обложки со штрихкодом: последняя волна бумажных библиотечных книг – вскоре библиотеки полностью перешли на электронные книги. Попадались и сильно потрепанные экземпляры. Судя по пятнам, когда-то они побывали в воде. Самую верхнюю полку занимали старые книги в твердых обложках. Названия на их корешках поблескивали сильно потускневшим золотом.
Одна из книг на верхней полке была слегка отодвинута от остальных. Я потянулась за ней и вытащила. Надо же! Это был «Потерянный рай» Джона Мильтона.
Я услышала, что повторяю вслух слова с карточки, вложенной в мамино письмо. Я и не знала, что запомнила их наизусть: «Свободными я создал их, и таковыми им оставаться надлежит, покамест не поработят самих себя…» Я вытащила книгу и стала ее рассматривать.
Книга была очень старой. Пожелтевшие, не слишком ровно обрезанные листы. Тканевая обложка на краях совсем истерлась. Я открыла первую страницу. Бумага сухая и ломкая. Время оставило на ней свои пятна.
Потерянный рай
Поэма в двенадцати книгах
Сочинение Джона Мильтона
Седьмое издание, украшенное рисунками
Напечатано в Лондоне, в году 1705-м
Такой древней книги я еще не видела. Ранние издания были большой редкостью и стоили бешеных денег. Похоже, Норту действительно платили бешеные деньги, если он мог позволить себе купить книгу, изданную триста с лишним лет назад. Интересно, сколько же платят ему богачи за удаление своих компрометирующих данных? Вопрос риторический. Я понимала, что не решусь спросить Норта напрямую.
Осторожно, чтобы не повредить хрупкие страницы, я стала листать книгу. Я искала место, откуда мама взяла те строки. Древность книги завораживала. На третьей странице я остановилась. Вместо стихов там был акварельный рисунок, а под ним – слова:
ВСЕМОГУЩИЙ БОГ С НЕБЕС НИЗВЕРГ СТРОПТИВЦА[19].
Эти слова уже встречались мне в стихах Мильтона. А здесь была иллюстрация: Бог изгонял с небес провинившегося ангела. Я листала дальше. Мне хотелось увидеть и другие иллюстрации. Их было предостаточно: одна удивительнее другой. И в то же время я улавливала в них что-то очень знакомое. Добравшись до Седьмой книги, я поняла, в чем дело. Подпись под очередной иллюстрацией гласила:
И ПОВЕЛЕЛ ГОСПОДЬ: ЖИВЫЕ ДУШИ ДА ПРОИЗВЕДЕТ ЗЕМЛЯ: СКОТОВ, И ГАДОВ, И ЗВЕРЕЙ ЗЕМНЫХ ПО РОДУ ИХ[20].
Это был поэтический пересказ библейского повествования о Сотворении мира. Центральное место на рисунке занимал лев. Его голова была точной копией маски Лиама, которую он надевал в подземелье и на бале-маскараде. Льва окружали и другие животные: рогатые, пятнистые, полосатые. И они были мне до жути знакомы. Мне захотелось увидеть Адама и Еву. В начале семестра мы читали отрывки из Книги Бытия, и потому я знала: вслед за животным миром Бог создал людей. Через пару страниц я нашла соответствующий рисунок. Лица Адама и Евы совпадали с человеческими масками тех, кто тогда, ночью, склонялся перед Змеем.
В немой благодарности я подняла глаза к потолку. Я чувствовала, что не случайно оказалась в квартире Норта и сделала это открытие. Мамина записка и маски, используемые тайным обществом, были напрямую связаны с поэмой Мильтона. Возможно, ее страницы таили и другие, не менее полезные для меня ключи и подсказки. И прежде всего – ключ к тому, что мама пыталась мне передать. Я прижала книгу к груди, мечтая найти этот ключ.
В дверь слегка постучали.
– Это я, – послышался голос Норта.
Я пошла открывать, не успев вернуть книгу на место.
– Ты никак поклонница творчества Мильтона? – спросил Норт, увидев меня с книгой.
– Пока нет, но стану, – ответила я. – Точнее скажу, когда прочитаю.