Дальше просто было весело. Джонатан развлекал нас по полной программе. Дурачился, кривлялся, показывал какие-то замысловатые трюки при спуске — в общем, оказался чертовски компанейским и милым. При этом он часто обнимал Анну и целовал ее то в висок, то в щечку, то в кончик носа, отчего родственница млела, как шоколад на солнце. Было настолько здорово, что даже Итон перестал донимать меня своим интеллигентским бубнежом, а Оливия вела себя как нормальный адекватный человек.
Все рано или поздно заканчивается, и этот, по- хорошему, странный день тоже. Накатавшись вдоволь, мы вернулись в отель и разбрелись по номерам, чтоб готовится к вылету. Стоило мне начать паковать чемодан, как в дверь постучали. На пороге стоял Джонатан Уилсон собственной персоной.
— Привет, Эдельман. Успела соскучиться?
Он прошел в номер и плюхнулся на кровать, закинув руки за голову.
— Чем обязана бесконечному счастью видеть тебя весь день без перерыва?
Он добродушно хмыкнул.
— Какая же ты все-таки язва, душа моя.
Я пожала плечами и, взяв со столика стакан воды, отошла к окну, пытаясь унять странную дрожь в руках.
— Собственно говоря, пришел извиниться.
От неожиданности бокал выпал из моих рук. Вода, которую я так и не успела выпить, плеснула на джинсы, а стекло осколками разлетелось по полу. Я нагнулась, чтоб убрать это безобразие и тут же, ойкнув, увидела, как на подушечке большого пальца появилась болезненная рана, моментально налившаяся кровью.
— Ну, вот, порезалась. — Констатировал Красавчик и, соскочив с кровати, подошел ко мне. — Дай посмотрю. Блин, глубоко. Лучший антисептик — человеческая слюна.
С этими словами Джонатан засунул мой палец себе в рот и принялся его посасывать.
— Эй, ты чего творишь?!
— Говорю же, хорошо помогает слюна — Промычал он, не выпуская многострадальный палец и даже сжав его для надежности губами.
Я стояла, чувствуя себя полной идиоткой. Картина маслом — Джонатан Уилсон посреди дорогого люксового номера насасывает мне рану, как младенец материнскую грудь. Причем я вообще не понимала, что мне делать и как себя вести, отчего из глаз вдруг покатились слезы.
— Больно? — всполошился Красавчик, выпустив, наконец, мою руку. — Подожди. Сейчас.
Он нагнулся и, схватив первый попавшийся осколок, полоснул себя по ладони.
— Ты чего?!
Он, улыбнувшись, прижал свою рану к моей.
— Хочу, чтоб ты была не одинока в своей боли. Видишь, теперь нас двое. И, кстати, мы обменялись кровью, сестра.
— Придурок!
Я выдернула руку и бросилась к аптечке, которую с раннего детства приучилась всегда брать с собой. Слишком много тогда было порезов, синяков и ушибов, из-за того, что обучение шло в ускоренном режиме.
Бинтуя его ладонь, старалась не поднимать глаз, чтоб не выдать это дурацкое неуместное волнение, рвущееся наружу.
— Алиса. — он накрыл мою руку своей. — Прости. На самом деле. Прости за то, как я поступил той ночью. Ты сильно задела мое самолюбие и жутко хотело отыграться, но сейчас понимаю, насколько неправильно все это было.
Глупое девичье сердце. Стучит, как сумасшедшее. И вдруг меня словно током ударило.
«Ты слишком эгоистична, избалованна. Привыкла получать все, что душе угодно… Ты не можешь быть с ним вместе, вот тебя и корежит…»
Теткины слова набатом звучали в голове. Все, наконец, стало на свои места. Вот она, причина моего дурацкого состояния. История с Ясом закончилась, и мое самовлюбленное эго нашло очередную цель. Поэтому меня вдруг стало тянуть к Джонатану. Очередной каприз, блажь. Наследница не может получить игрушку, значит, будет хотеть ее с еще большей силой. Как же права была Анна… Черт… Анна… Был тот чудесный вечер, наш с ним, а потом он оказался в постели тетушки, и мое эгоистичное нутро взбесилось, ведь я всегда должна быть первой. Тем более в нас с Анной заложено это с рождения — сильнейший имеет лучшее. Какая же я стерва… Нет, нет, нет! Держаться от него подальше. Анна счастлива, я это вижу, а своими никчемными амбициями я могу причинить ей боль.
Закончив бинтовать руку, я попыталась тут же отойти от Джонни, но он вдруг обнял меня за талию и притянул к себе, а затем мягко поднял мой подбородок вверх, принуждая тем самым смотреть ему прямо в лицо. Темно- серые, как грозовые облака, глаза икрились тщательно сдерживаемым смехом.
— Спасибо, сестра, что не позволила мне истечь кровью.
Он наклонился и легко, еле ощутимо прикоснулся губами к моей щеке.
Я как безумная, вырвавшись из объятий, отпрыгнула от него в сторону, чем вызвала у парня громкий смех.
— Ты чего, Эдельман?
— Ээээ… ничего… Не далей так больше.
— До свадьбы ни-ни? — подмигнул мне Джонатан. — Неужели Итону достанется нераскрывшийся бутон?
— Придурок. — В который раз повторила я — бутон уже давно раскрылся. Дело ни в этом.
— О! — парень изобразил испуг, карикатурно прижав руку к губам. — Неужели? Много их было? Разбитых сердец? Колись. Ты теперь моя кровная сестра и мы должны говрить друг другу правду. Вот я тебе сейчас все расскажу. Мой первый сексуальный опыт случился в четырнадцать лет…
— Нет! Не хочу это слышать!
Я закрыла уши руками.
Джонатан снова рассмеялся.
— Черт, Эдельман, ты такая классная! Как я сразу не заметил! Ладно. Пойду собираться. Поцелуемся на прощание?
Он двинулся в мою сторону, широко раскинув руки в стороны, и я сразу же отпрыгнула еще дальше.
— Ой, я не могу. — ржал, как скаковая лошадь этот шутник, — так вот чем тебя можно достать, обычным поцелуем в щечку, а я — то напрягался. Ладно, сестренка, увидимся.
Только за ним захлопнулась дверь, я в изнеможении опустилась прямо на пол.
Какая ирония судьбы… он спит с моей тетей, которая летает от этого на небесах, а я именно сейчас увидела его неимоверное обаяние, здоровское чувство юмора и настоящий мужской магнетизм… Ну почему мы так глупо познакомились… Все могла бы быть по-другому… Стоп! О чем это я? Какое «по — другому»? Совсем с ума сошла. Вообще ничего не могло быть и не будет. Итон…Анна… Нет. Исключено. Джонатан — это не Яс. Если я по тому успела пострадать, представляю, что ждет женщину, влюбившуюся в Красавчика. Он может веселиться и балагурить сколько угодно, но благородно отступить в сторону, как Яс — очень сомневаюсь. Мужчины уровня Уилсона — доминантные самцы, если решат, что это — их территория, то никогда и никому не дадут туда носа сунуть. И о чем я только думаю, имея Итона в перспективе, причем безоговорочно… Анна… Мой единственный родной человек… Нет. Я однозначно должна выкинуть все это из головы.
Седьмая глава: Закон Ампера
— Все идет по плану?
Оливия лежала рядом в шезлонге, закинув ногу на ногу и прикрыв верхнюю половину лица широкополой шляпой.
— Угу.
Я так расслабился на солнце, что даже просто говорить было лень.
— Вы с Анной отвратительно сладкая парочка. Прямо до тошноты.
— Потерпишь
— Ты уверен, что все рассчитал правильно? Должна же я понимать, что не просто так тебе подыгрываю.
Я тяжело вздохнул, потому что очень кайфово лежал на своем месте, а теперь из-за этой настойчивой рыжей девицы пришлось переворачиваться на бок, лицом к подруге, ибо не отстанет.
— Олли, Эдельман упряма, как толпа самых тупоголовых баранов; подозрительна, как стая самых голодных гиен и далеко не глупа. Если бы я вдруг начал демонстрировать признаки симпатии именно ей самой, она бы никогда в это не поверила, сразу заподозрив подвох. Сейчас все идет, как нужно. Плохой мальчик, благодаря сестре, стал практически лучшим другом и Алиса в данный момент видит все мои прекрасные качества со стороны. Это — правильная стратегия. Когда она думает, что я не смотрю на нее, то становится задумчивой, изучая меня. Недовольно поджимает губы, если мы с Анной целуемся на ее глазах. Раздражается от нелепых ухаживаний Итона, непроизвольно сравнивая его поступки с моими. Я все замечаю, детка. Сначала Деринг меня бесил присутствием рядом с девочкой, но получилось, что он даже играет мне на руку своей непроходимой тупостью в отношениях с женщинами. Все просто отлично. В том числе, благодаря Анне.
— Да уж, со старшенькой вы идете семимильными шагами в сторону светлого будущего. Неделя прошла, как мы приехали из Швейцарии и за это время вы расставались только на время занятий в университете. А вчера эта озабоченная припёрлась так рано, что два часа ждала тебя на парковке. Кстати, как Майка пережил известие о том, что понравившуюся ему телку трахает его лучший друг?
— Расстроился, но в целом — обошлось без сцен. А ты что, ревнуешь?
Оливия приподняла край шляпы и посмотрела на меня с иронией, намекая, что большей глупости придумать нельзя. Как назло, в это момент рыжая обратила внимание на мои руки.
— Что за черт, Джонни? Сбитые костяшки? Ты снова был в клубе?
Я молча показал ей средний палец, но подруга решила взяться за меня всерьез.
— Ты обещал завязать, помнишь? Обещал покончить с подпольными боями.
— Олли, отстань.
— Ну, уж нет.
Оливия поднялась с шезлонга, поправила купальник и направилась в сторону дома, оставив последнее слово за собой.
— Не завяжешь с боями, подключу твою новую девушку
Вот сучка. О том, что я периодически посещаю закрытый бойцовский клуб, вкурсе только мои друзья. Не знаю почему, но, когда я каждый раз выхожу на ринг, это здорово помогает скинуть весь шлак, накопившийся в голове.
По — началу я, конечно, отхватывал прилично и отец даже собирался отвести меня к психологу, почти ежедневно видя мою разбитую рожу, потому что всерьез верил, что это школьные драки и переходный возраст. Потом ничего, нормально, выровнялось. Сейчас, спустя столько времени, я каждый раз выхожу практически без потерь. Как бы то ни было, начиная с семнадцати лет, ринг заменил мне и психолога и душевные разговоры с родителем.
Оливия приходила много раз, но недавно сказала, что с нее хватит. Да и с меня тоже. Не знаю, что она вдруг увидела такого ужасного, чтоб категорично требовать обещание больше не драться. Достала настолько, что, вгорячах, я дал ей слово. Но потом мы приехали с того уикенда, проведенного в Швейцарии и меня сорвало. Я не знаю почему. Вроде бы все отлично. Я трахаю классную телку, готовлю шикарную месть Принцессе, Майк даже не обиделся за Анну, хотя я точно знаю, что она очень сильно ему приглянулась, но из меня прямо рвется что-то наружу. Будто я сделал какую-то непоправимую ошибку и теперь беспомощно бью кулаки об стену, а изменить ничего не могу.