Нет, этого не должно произойти. Дьюк не заслуживает этого.
Джо? Мое восхищение им – совершенно искреннее – и к тому же он не отягощен матерью.
Джо – первый негр, с которым мне удалось познакомиться поближе, и впечатления от этого знакомства у меня наилучшие. Он лучше меня играет в бридж, и я даже подозреваю, что он вообще умнее меня. Он очень чистоплотен и никогда не появляется в убежище не помывшись. О, конечно, после целого дня тяжелой работы от него воняет как от козла. Но ведь и от Дьюка воняет, а от Хью еще сильнее. Я вообще не верю в эти слухи об особом «негритянском запахе».
Вам приходилось когда-нибудь бывать в женской раздевалке? Так вот, женщины пахнут значительно сильнее мужчин.
Но с Джо та же беда, что и с Дьюком. Нет подлинного чувства. Да он к тому же еще и застенчив, так что вряд ли осмелится ухаживать за мной. Одним словом, это невозможно.
Но он мне нравится… как мог нравиться младший брат. Он всегда готов оказать помощь. Он как правило охраняет нас с Карен во время купания, и всегда приятно знать, что Джо начеку… Дьюк уже убил пять медведей, а одного убил Джо – как раз, когда охранял нас. Джо выпустил в него три пули, да и то упал он все-таки почти что на него. Но Джо не отступил ни на шаг. Между купаниями мы бесстыдно отдыхали на берегу и, кажется, наше бесстыдство огорчает Джо гораздо больше, чем медведи.
Или волки, койоты, горные львы или кошка, рассмотрев которую, Дьюк заявил, что это мутировавший леопард, и которая особенно опасна, так как бросается на жертву с дерева. Мы не купаемся под деревьями и не рискуем удаляться с открытого пространства без сопровождения вооруженного человека. Это так же опасно, как пересекать Уилмор-авеню на красный свет. Змеи здесь тоже водятся. И по крайней мере один из видов – ядовит.
Джо и Хью как-то утром собирались продолжить работы по выравниванию убежища и Джо спрыгнул в яму. Док Ливингстон спрыгнул вслед за ним – а там оказалась змея.
Док увидел ее и зашипел; Джо заметил ее только тогда, когда она бросилась на него и ужалила в лодыжку. Джо убил ее лопатой и рухнул на землю, держась за ногу в месте укуса.
Хью тут же разрезал ранку ножом и через считанные мгновения уже отсасывал кровь. Затем он быстро наложил жгут и присыпал ранку марганцовкой. Когда я прибежала к ним, услышав чей-то крик, почти все уже было сделано. Он только ввел Джо еще противоядие.
Переместить Джо оказалось сложной проблемой. В туннеле он потерял сознание. Хью пришлось переползти через него и тянуть его за собой; я толкала неподвижное тело сзади. А вот чтобы поднять его по лестнице в убежище, понадобились уже усилия трех человек – включая Карен. Подняв, мы раздели его и уложили в постель.
Около полуночи, когда дыхание Джо стало совсем слабым, а пульс едва прощупывался, Хью притащил в комнату последний оставшийся у нас баллон с кислородом, одел на голову Джо полиэтиленовый мешок, в котором раньше хранилось белье и пустил в него кислород.
У утру ему стало лучше.
А через три дня он уже был на ногах и чувствовал себя прекрасно. Дьюк говорил, что это скорее всего была гадюка и что гадюки – это одна из разновидностей гремучих змей, поэтому противоядие от укусов гремучих змей, которое ввел Джо Хью, скорее всего и спасло его.
Во всяком случае, я не доверяю никаким змеям.
Земляные работы под убежищем потребовали три месяца. Валуны! Местность наша – это ровная обширная долина, которая просто-таки усеяна валунами разных размеров. Когда мы доходили до больших, то начинали копать рядом с ним, а мужчины разбивали его и потом вытаскивали наружу с помощью веревок и блоков. Большинство булыжников удалить было довольно просто. Но как-то раз Карен наткнулась на валун, который, как им показалось, проходит планету насквозь и снова выходит наружу где-нибудь в Китае. Хью окинул его взглядом и сказал:
– Отлично. А теперь нужно выкопать яму рядом с ним с северной стороны и достаточно глубокую.
Карен ничего не сказала на это, а только взглянула на него непонимающе.
Пришлось нам копать. И мы наткнулись на второй валун, почти такой же, как первый.
– Прекрасно, – сказал Хью. – Теперь копайте еще одну яму к северу от этого.
Мы напоролись на третий валун. Но через три дня последний из валунов очутился в яме, вырытой нами рядом с ним, средний успокоился в яме из-под третьего, а первый – с которого все это началось – благополучно оказался в яме из-под второго.
По мере того, как отдельные участки нашего подкопа становились достаточно глубокими, Хью подпирал их кусками бревен: он очень тревожился, как бы убежище не сдвинулось и не придавило кого-нибудь из нас. Поэтому, когда работа подошла к концу, под убежищем был целый лес подпорок.
После всего, Хью подпер два угла убежища, нависшие над подкопом, могучими бревнами, и начал постепенно извлекать остальные с помощью все того же блока и веревок. Некоторые из них даже приходилось подкапывать. Делая это, Хью всегда очень волновался и все делал только сам.
Наконец, убежище держали на весу только два крайних бревна.
Вынуть их было невозможно.
На них приходилась такая нагрузка, что они даже потрескивали от нагрузки. Я спросила:
– Что нам теперь делать, Хью?
– Попробуем применить предпоследнее средство.
– А что это?
– Сжечь их. Но для этого потребуются сильные костры. Поэтому придется удалить траву и кусты в тех местах, где они могут загореться. Карен, ты знаешь, где у нас нашатырный спирт? И йод. Мне нужно и то и другое.
Я все удивлялась, зачем это Хью запас столько нашатыря. Запас действительно был довольно велик и хранился нашатырь в больших пластиковых бутылях из-под хлоракса. Бутыли благополучно перенесли все испытания. А насчет йода я даже не знала, что он есть вообще, да еще в таком количестве, ведь не я занимаюсь лекарствами.
Вскоре вокруг него образовалось что-то вроде химической лаборатории.
– Что ты делаешь, Хью? – спросила я.
– «Эрзац-динамит». И ни в чьей компании не нуждаюсь, – ответил он. – Штука опасная и взрывается даже от неосторожного взгляда.
– Прошу прощения, – сказала я, попятившись.
Он поднял голову и улыбнулся.
– Эта смесь безопасна, пока не высохнет. Я припас все это на случай, если окажусь в подполье. Оккупационные войска довольно косо смотрят на людей, хранящих дома взрывчатые вещества, а в обычном нашатыре или йоде нет ничего подозрительного. Оба они по отдельности совершенно безопасны. Но вот стоит только соединить их… Правда я никогда не рассчитывал использовать такую взрывчатку в строительстве. Уж больно она капризна.
– Хью, кстати, я только что сообразила – ведь мне совершенно безразлично, ровный пол или нет.
– Если нервничаешь, пойди прогуляйся.
Делать взрывчатку было очень просто. Хью сливал вместе раствор йода и обыкновенный домашний нашатырный спирт – выпадал осадок. После этого он процеживал жидкость через клинекс, в результате чего на салфетке оставалась кашица.
Джо высверливал в упрямых столбах отверстия. Хью завернул по порциям кашицы в бумагу и втиснул пакетики в отверстия.
– Теперь придется ждать, пока не высохнет.
Затем он тщательно вымыл все то, с чем работал, затем искупался прямо в одежде, снял ее в воде и мокрую развесил на берегу. На том день закончился.
В нашем арсенале имеются два женских карабина 22-го калибра с хорошей кучностью боя и оптическими прицелами. Хью велел Дьюку и Джо пристрелять их. Пристреливали их по мешку с песком. Я поняла, что намерения у Хью самые серьезные по тому, что он разрешил истратить по пять патронов на каждый карабин. Обычно его лозунг: «Одна пуля – один медведь».
Когда взрывчатка, наконец, высохла, мы вынесли из убежища все, что могло разбиться. Мы, женщины, непосредственного участия в этом не принимали. Карен была занята тем, что держала Дока Ливингстона, а я, вооружившись медвежьим ружьем Дьюка, несла караул.
Отмерив от убежища метров тридцать, Хью уложил Дьюка и Джо с карабинами на землю, а сам встал между ними и спросил:
– Можно начинать отсчет?
– Можно, Хью…
– Давай, отец…
– Сделайте глубокий вдох. Немного выдохните, задержите дыхание. Начинайте целиться. Пять… четыре… три… два… один… ОГОНЬ!!! Раздался грохот, как будто великан сильно хлопнул какой-то гигантской дверью и средняя часть обоих столбов просто исчезла. Убежище качнулось, как обычный шкаф, затем опустилось, встало горизонтально и замерло.
Мы с Карен захлопали в ладоши. Док Ливингстон помчался обследовать место происшествия. Хью взглянул на нас и улыбнулся.
В этот момент убежище вздрогнуло и стало сползать по склону вниз, медленно вращаясь вокруг протуберанца туннеля. Оно скользило все быстрее и быстрее, и я уже думала, что это его путешествие закончится в ручье. В этот момент оно было похоже на большие сани, катящиеся с горы.
Но немного ниже склон выравнивался и вскоре убежище замерло. Туннель был теперь забит землей и водопровод с канализацией, кажется здорово отдалились от нас.
Хью взял лопату, спустился к убежищу и начал копать. Я тоже побежала вниз; по щекам у меня ручьями текли слезы. Джо опередил меня. Хью поднял голову и сказал:
– Джо, очисть туннель. Я хочу знать; все ли в порядке внутри, а девушкам наверное, пора заняться ужином.
– Босс… – Джо поперхнулся. – Босс! Какая беда!!!
Тогда Хью, тоном, каким разговаривают с детьми, сказал:
– Чем ты огорчен, Джо? Это только сэкономит наш труд.
Я решила, что он шутит. Джо непонимающе спросил:
– Что?
– Конечно, уверил его Хью. – Смотри, насколько ниже теперь расположена крыша. Каждый метр, на который убежище опустилось, экономит нам по крайней мере по крайней мере метров тридцать акведука. А выровнять его снова здесь уже гораздо проще – здесь земля глинистая и валунов меньше. Если мы все дружно возьмемся за дело, то максимум через неделю все будет в порядке. А после этого можем заняться проведением воды в дом и в сад. И то все закончим раньше на две недели.