Черт, откуда все это взялось!
— Смотри на меня, Майри! — приказала Массида. — И ты Увидишь…
— Вы дали мне наркотики, — обреченно произнесла я. — Зачем?!
— Смотри на меня, и ты Узнаешь.
Я поняла, о чем она думала, словно она думала вслух.
Потрясла головой, пытаясь прийти в себя, но — поздно. Я уже узнала.
Массида спешила — время истекало. Лишь одна возможность выполнить то, чего она хотела. Вернее, то, что нужно племени. И лишь один из племени людей, кто может это исполнить…
Этим человеком оказалась я. Поэтому жрица чуть не растерзала Парсура, когда тот подстрелил мой байк. Великая Мать ткет судьбу, доставая нить из Начала Начал, и Она, наконец, привела меня в племя Горных, а этот…
— Яд муравьев киу безвреден для людей и кассанов, — произнесла Массида, разрывая контакт. — Он открывает сознание и позволяет понять многое из того, что раньше было скрыто во тьме. Его пьет всякий, кто проходит посвящение в племя. Ты — воин, Майри, и выполнишь свое предназначение. Мы поделимся с тобой знаниями, хранимыми втайне от людей. И ты получишь награду, соразмерную сделанному…
— Я…
Тут ударили в барабаны.
Глава 19
Исступленно — звездное небо Тауруса совсем не походило на то, к которому я привыкла на Земле. Здесь оно казалось в сто крат ближе, а звезды настолько большими и яркими, будто это огни от миллиардов неизвестных мне доселе костров. И я… стоило лишь протянуть руку, смогла бы коснуться каждого из них.
Вытягивать руку не стала, вместо этого лежала и смотрела в безоблачное ночное небо, чувствуя себя спокойно и хорошо до невозможности. Не знаю, что помогло осознать — быть может, страшное зелье Массиды, либо своим умом дошла, либо сон приснился странный, — но только здесь, на Таурусе, в нескольких километрах от столицы, я поняла, в чем мое предназначение.
Быть свободной, чтобы, пронзая пространство, стремиться к звездам.
Прошлый вечер перевернул все с ног на голову, но уже минула ночь и скоро рассветет. Под моей головой, вернее, где‑то там, спрятанное под шерстью, ребрами и мускулами огромного зверя, размеренно билось его сердце. Тигр спал, я устроилась у него между лапами, свернулась в клубок, прячась от холодного дыхания пустыни — ночью температура упала, — согреваясь теплом, идущим от его живота.
От тигра пахло влажным ночным мехом и почему‑то домом. Погладила его по мощной лапе. Какой же он красивый! Зверь рыкнул, дернул задними ногами, словно большая кошка, которой приснился сон про охоту. Убрала руку, решив его не будить. Тигр нес меня на спине несколько часов и заслуживал отдыха. Мы почти достигли Асе, но заночевали в пустыне, дожидаясь, когда взойдет первая звезда, которую люди называли Аритар, а местные — Первое Око Великой Матери.
Утром я собиралась пойти в город и выполнить обещание, которое дала жрице племени Горных.
…Помню, как узнала тайну кассанов, ту самую, которую они старательно оберегали от людей. По мне — тайна так себе. Конечно, впечатляющая, но не настолько, чтобы хранить ее как зеницу ока.
Сквозь наркотический туман — прикрыла глаза, прислушиваясь к ритмичному бою барабанов, выкрикам и смеху кассанов, — я слышала голос Массиды. Она утверждала, что Великая Мать, Прародительница и Начало Всего Живого строго — настрого велела им хранить секрет втайне от всех.
— Покажи ей, Парсур, — приказала жрица.
Я открыла глаза, уставившись на воина. Что за секрет‑то такой, столь тайно охраняемый?! Парсур тем временем скинул тунику, обнажив грудь, поросшую светло — серым мехом. Затем потянулся к веревке штанов, и я поморщилась. Ну, ясно… Покосилась на нож за поясом у спящего вождя, решив, что если этот… открыватель секретов полезет, прирежу.
— Лучше не надо, — попросила воина. — Я уже в курсе, чем девочки отличаются от мальчиков.
Демонстрация меня заранее не впечатлила. Вернее, вся эта ситуация, кроме одного — того, что Ферг выжил, — мне абсолютно не нравилась. Да и чему тут нравиться, когда мой муж в плену в Песчаных, друзья — у пиратов, а я, выпив яда муравьев киу, который разъедал сознание, покушаясь на здравый смысл, рассматривала, как раздевается воин из племени кассанов?
А я ведь предупредила! Начнет приставать — лишится главного межполового отличия. Массида усмехнулась, словно поняла, что происходит у меня в голове.
— Продолжай, — приказала Парсуру.
Черт! Оказалось, это вовсе не то, о чем я думала. Кассаны были метаморфами. Тот самый тигр, что прыгнул, закрыв от взрыва своим телом…
— Это был ты? — спросила у Парсура после того, как досмотрела впечатляющую трансформацию: секунда, и мужчина опустился на четвереньки, раздаваясь в костях, отращивая шерсть, мускулы, когти, клыки… Тигр — в школе мы проходили законы физики, и я не понимала, как такое возможно! — оказался вдвое, а то и втрое массивнее, чем кассан. Или же наоборот зверь каким‑то образом утрамбовывался в худого и длинного мужчину из племени Горных?!
В голове возникло множество вопросов, но они остались без ответов. Ну, почти все. Жрица заявила, что Великая Мать создала кассанов по своему образу и подобию. Вернее, по образу каждой из своих ипостасей. В дневной кассаны были человекообразными, а в ночной, точнее, боевой — превращались в разумных зверей. Рассказывать о сути трансформации не стала, да и у меня вопросы как‑то растерялись, когда…
Шаг, еще шаг — звуки барабанов заглушали дыхание зверя и стук моего сердца. Тигр приближался, и в желтых глазах зверя отражались отблески костра. Потянулся ко мне, коснулся руки влажным носом. Фыркнул в ладонь, щекоча кожу горячим дыханием. Совсем рядом от моих пальцев застыли длинные изогнутые клыки.
— Ты уберег меня от взрыва, — сказала ему. Почему‑то гигантский зверь меня совсем не пугал. — Надеюсь, ты не сильно пострадал.
Хотела почесать зверя за ухом, но смутилась, вспомнив, что это вовсе не Дымок и даже не хищная кошка, а воин, вернее, мужчина в боевой ипостаси. Кассан, в чьем жилище я пришла в себя. И… кто знает, понравится ли ему моя ласка? Может быть, сочтет чесание за ушком неподобающим поведением?
— Несколько царапин, — подтвердила Массида, — но Великая Мать дала нам повышенные способности к исцелению. На нашем племени быстро все заживает, а уж в боевой форме… Нас сложно убить, Майри! Когда ты станешь кровной родственницей одного из нас, твои способности к регенерации усилятся. Это и будет наш подарок. Вернее, плата за то, что предстоит тебе сделать.
— Что вы хотите?
Массида не ответила. Достала из‑за пояса длинный, с изогнутым лезвием, охотничий нож, бросила в кувшин с ядом. Встала, подняла руку и выкрикнула что‑то на языке кассанов. Барабаны смолкли, разговоры прекратились. Вскоре жители деревни сгрудились возле навеса, обступив нас со всех сторон. Даже вождь проснулся. Открыл глаза, посмотрел на меня с удивлением, пробормотал что‑то невнятное. Я его понимала. Тут бы самой разобраться, что происходит.
Черт, да пусть делают, что хотят, главное, вытащить Ферга!
Дальше был ритуал, долгий и сложный, с молитвами и песнопениями. Мне пришлось повторить слова на незнакомом мне языке. Массида переводила. По ее версии, я поклялась чтить интересы племени, как свои, и хранить Тайну, доверенную Великой Матерью. Зелье тем временем одержало надо мной оглушительную победу. Мне казалось, что я — не участник происходящего, а наблюдатель. Дремлю в уютном теплом кресте в обнимку с попкорном, а напротив на большом экране девушка, изображавшая меня, безмолвно протягивает жрице руку, и Массида касается ладони ножом, выловленным из кувшина.
— Больно не будет, — пообещала жрица. — Лезвие смочено в яде, он подействует как анестетик.
Оказалась права — больно не было. Почувствовала лишь холодное, безликое прикосновение железа. Сделав надрез, Массида на этом не успокоилась, продолжала ковырять внутри моей ладони, словно неопытный врач в теле подопытного кролика, сверяясь с учебником анатомии.
Хотела отобрать руку, но тут…
— Это, — жрица сделала паузу, — тебе больше не понадобится. — На кончике ножа оказалась небольшая, миллиметра три — четыре в диаметре железная горошина, едва заметная в отблесках костра. — Чип, на котором записана твоя жизнь, Майри из Горного Племени! С этого мгновения твое прошлое стерто, а будущее известно лишь Великой Матери. Но я скажу тебе лишь одно — никому и никогда не позволяй взять над собой верх, и ты будешь счастлива.
— Не позволю, — пообещала я, глядя, как тигр покорно протягивает Массиде лапу.
Жрица вскоре смешала мою кровь с кровью зверя. Истошно завопили жители деревни, забили в барабаны, и вождь, собиравшийся было вновь вздремнуть, встрепенулся. Массида громко выкрикнула мое новое имя, схватила за руку, дернула ее вверх.
Подозреваю, меня только что приняли в племя.
Потянулась череда приветствий. Моей щеки коснулись по очереди почти все жители деревни, заверяя… Не знаю, что говорили, но в тот момент, чувствуя ликование толпы, подумала — быть может, если не удастся дотянуться до звезд, вернусь сюда, в долину Горных, чтобы провести остаток жизни с новообретенным племенем. По крайней мере, мне здесь рады.
Парсур тем временем перекинулся в кассана, оделся. Отер чистой тряпицей кровь с моей ладони, и я полюбовалась на глубокий, но уже начавший затягиваться порез. Мужчина повел меня к костру, шикнул на сидящих возле импровизированного стола. Пирующие подвинулись, освободив нам место. Я что‑то ела и даже пила. Начались танцы, но в круг я не пошла, смотрела, как танцуют раздетые до пояса молодые мускулистые кассаны, к которым присоединилось несколько девушек. Правда, женского пола, по моим прикидкам, выходило значительно меньше, чем мужского.
Красиво, конечно, но…
— Что вы от меня хотите? — спросила у жрицы, вернувшись под навес.
Тем временем окончательно стемнело, на чистом небе полыхали звезды. Старого вождя увели, Массида допила галлюциногенный напиток из плошки. Я же больше не собиралась экспериментировать. Сытная еда и питье, похожее на нашу простоквашу, позволили прийти в себя. По крайней мере, чувствовала себя почти как всегда, лишь немного болел порез на ладони.