Резко расширяю глаза и приходится прижать кулак к губам, чтобы не прыснуть. Если не сделаю этого — сбежит. Откашливаюсь.
- Прости? Что ты заказала? Плохо слышно.
- Ээ…ааа…ну…хумус!
- Хумус?
- Да, Миша! Хумус! Это закуска такая! Тебе понравится!
Злится. Это прекрасно, я не против.
Отклоняюсь на спинку кресла, подложив руки под голову, прикрываю блаженно глаза.
- Как скажешь. Проблем не возникло?
- Я умею добавлять в корзину продукты!
- Хорошо.
- Привезут через двадцать минут.
- Я попозже спущусь, не против?
- Нет.
Кажется, она только «за» вообще меня никогда больше не видеть, но это тоже ничего. Я улыбаюсь шире, потому что знаю, что это означает: она хочет обратного, просто пока не готова это признать.
Ничего.
Я терпеливый.
Подожду.
Ника
Я пытаюсь изо всех сил отвлечься, пока разбираю пакеты. Пока начинаю нарезать овощи, мясо. Пока разогреваю сковородку для поджарки на суп, но…
Господи! Зачем! Я! Это! Сделала!
Щеки предательски вспыхивают снова.
Перед глазами так и стоит его образ. Сила, мощь на ринге, красота и обаяние в отражении зеркала, и последний снимок…
Боже…
Ладошки сами прикрывают глаза, но все равно не помогает. Я так и вижу сразу силу, мощь и красоту ниже его кубиков.
Откуда-то лезут такие горячие образы…
Я, если честно, не отличаюсь фантазией, и как уже понятно, в сексе неискушенная натура, а картинки орут об обратно! Вижу, как трогаю его, как медленно опускаюсь на колени, как изнутри пронзает дикое желание…
Приходится даже ноги сжать вместе! Да что со мной?! Я так никогда не реагировала даже на Яна! И мне стыдно…что сейчас я позволяю себе мечтать о его лучшем друге.
Совсем с ума сошла от стресса.
Чокнулась девка! Ника Кащенко, знакомьтесь. А лучше сразу вызывайте дурку!
Обреченно смотрю в потолок, но еда начинает уже недобро шипеть, так что корить себя буду потом.
Не хочется разочаровать член.
ЧЕРТ! МИШУ! НЕ ХОЧЕТСЯ РАЗОЧАРОВАТЬ…
- О-о-о… - стону от непонятных ощущений — что-то между стыдом, самобичеванием и диким любопытством, поджимаю губы, - Ты точно спятила…
- А где хумус?
- Господи!
Резко оборачиваюсь, прижав лопатку к груди. Миша стоит без футболки, чтоб его, озадаченно разглядывает продукты на баре, потом поднимает на меня глаза.
- Хотел попробовать.
Клянусь, я в них вижу какую-то странную хитринку и тут же становлюсь под цвет стен бордовой.
Он знает?! Он догадался?! Я же сказала…кошмар! Я там такое сказала! Не дурак! Знает! Боже!!!
Стоп. Это Сахаров. Он всегда так смотрит!
Ну да.
Киваю самой себе, а потом внезапно злюсь и шиплю.
- Напугал! Можно не подкрадываться?! - оборачиваюсь обратно к плите и добавляю, - Его не было. Извини. Может, в следующий раз?
- Очень…очень жаль.
В голосе его тоже мигает какая-то хрень, которая заставляет меня напрячься, будто между строк что-то скрыто! Но я отмахиваюсь. Как бы он узнал?! Он же не Гарри Поттер в конце-то концов. Завязывай нагнетать.
Миша издает смешок.
- Я думал, что получу только суп, а ты…
- Это на три дня.
Смотрю в сторону контейнеров и жму плечами.
- Разогреешь и все. С этим проблем не будет?
- Нет. Это я умею.
- Чудно.
Уйди, умоляю…
- Прости, что задержался. Разговор с поставщиками занял больше времени.
- Ничего страшного… - даже хорошо! - Я почти закончила суп. Еще десять минут и поеду домой.
- Даже не поужинаешь со мной?
Резко замираю.
В груди опять тянет в разные стороны, и как бы я ни хотела, но…я делюсь между «хочу» и «правильно», потому что я хочу…остаться. И это снова хорошая почва для самобичевания.
Ты не имеешь права так думать! У тебя есть муж!
Который домой не приходит вовремя уже неделю, и даже когда он там — его как будто бы и нет…
Это удручает.
Я вдруг представляю, как зайду впустую, тихую квартиру, поужинаю в одиночестве, и дай бог! Ян явится хотя бы к десяти. Дай бог!
Во что превратилась моя жизнь?…
- Ник? - Мишин шепот звучит в затылок, и я вздрагиваю.
Хочется снова гаркнуть, только я шепчу почему-то в ответ…
- Миша, прекрати меня пугать…
- Прости.
Его бархатный смех проникает мне под кожу, а потом хозяйничает на ней в лице миллиона мурашей, бегающих снизу вверх и обратно.
Черт.
От него еще так пахнет…
Я невольно прикрываю глаза, когда, ощущая аромат сладковатый, пряный, с остринкой. Ян так не пахнет. Он предпочитает свежесть и цитрус, а мне всегда казалось почему-то, что от такого микса веет льдом.
Сахаров насквозь пропитан огнем.
Он упирает руки в кухонную гарнитуру по бокам от моего тела, и его прошибает токовый разряд.
Господи! Что он творит?!
Резко поворачиваюсь.
И сразу жалею.
Взгляд — пьяный, обжигающий. Он покрыт острой поволокой, тянет-тянет-тянет, и я забываю, как дышать.
- Что ты делаешь? - еле слышно лепечу, заставляя Мишу оторваться от моих губ, и заглянуть в глаза.
- Смотрю на тебя.
- Зачем?
- Красивая.
Надо сказать, что это неуместно! То есть…нельзя так говорить! Мне! Я замужем! Но едва ли я способна произнести даже собственное имя.
Господи…что со мной происходит?! Что?! Я же глаз от него оторвать не могу, а еще чего-то явно предвкушаю. Чего?
Что ты творишь, Ника?…
- Ты сказала, что у тебя не получилось заставить его ревновать, так? - хрипло спрашивает, я киваю, - Знаешь почему?
- Нет…
- Потому что у тебя во взгляде не было этого…
- Чего?...
- Другого мужчины.
Миша кладет руку мне на щеку, а потом притягивает к себе и снова целует. Двигает губами медленно, не как в прошлый раз, а будто смакует. Пробует меня. И это дико заводит.
Я поддаюсь. Делаю к нему шаг, прижимаясь всем телом, отвечаю. Неумело знаю, но я пытаюсь за ним угнаться, и при этом пытаюсь не рухнуть на пол.
Коленки подгибаются.
Внизу живота собирается плотный комок, а потом в голову ударяет мощная, требовательная пульсация, которая реагирует на то, что упирается мне в живот.
То, что я видела.
И то, что вижу сейчас в фантазиях. Красивый, большой ствол, оплетенный тугими венами, розовая головка, черные, коротко стриженные волосы.
Боже…
Я не могу дышать.
- Миша… - имя приятно обволакивает язык, и я вздрагиваю, когда слышу его тихий рык, а руки на моей талии спускаются к ягодицам.
Сжимает на грани с болью.
Что же ты творишь?…
Резонный вопрос. Так нельзя. Это неправильно!
И я упираю ручки ему в груди, жмурюсь и отстраняюсь, тщетно пытаясь словить хотя бы немного кислорода.
Миша прижимается губами к виску.
- Теперь дело пойдет лучше, малыш. Он увидит. Я бы увидел. Притворство сразу кусаешь, потому что щечки красные сыграть невозможно.
Он кладет пальцы мне на подбородок и поднимает лицо на себя, даря слабую улыбку.
- И улыбку тоже. Когда я тебе напишу — улыбайся. Представь, что я снова ем четыре куска пиццы подряд.
Потом он отстраняется и отходит, а я…не могу понять. Что было на дне его глаз? Показалось? Или там действительно что-то от меня пряталось?…
***
Вопреки всем моим ожиданиям, когда я приезжаю домой — Ян уже там. Он в приподнятом настроении, доволен собой, вроде даже мурлычит какую-то песенку под нос, а еще он…
- Ты куда-то едешь? - хмурюсь, муж резко оборачивается.
- Господи! Напугала!
Плевала я! Требовательно смотрю на его сумку, Хрусталев ловит короткое замешательство, но оно отвечает на все мои вопросы. Едет. Конечно… и мне не нужно даже напрягаться, чтобы понять — следующее, что я услышу, будет враньем.
- Да…эм…в командировку нужно смотаться.
Сразу отворачивается.
Прикрываю глаза и обреченно прижимаюсь к дверному косяку. Это снова больно. Как, знаете? Удар под дых. Я думала, что мое женское самолюбие едва ли выдержит еще один, но, оказывается, тут сколько ни стучи по матам — дело труба.
Он даже не обращает внимания…как мне плохо. Ему просто плевать. А я — пустое место.
- Ты даже не спросишь, где я была? - зачем-то тихо шепчу, Ян дергает плечами.
- В кондитерской?
- А если у любовника?!
Громкий смех разбивает тишину. Муж одаривает меня снисходительным взглядом и кивает пару раз.
- Ну да, ну да. Ник, прекращай этот бред.
Обидно.
И так странно…почему один мужчина смотрит на меня с такой страстью, а второй с таким холодом? Пренебрежением? Очевидной насмешкой? Как так то?
Грузно опускаюсь на стул.
- Куда ты едешь?
- Эм…в…Новгород.
Господи! Он даже не потрудился придумать заранее, и сейчас отвратительно врет на ходу! Какой же…бред. Жалкий, неразумный бред… а я то зачем спрашиваю?!
- Понятно.
Опускаю глаза на свои руки, где сразу фокусируюсь на кольце. Клянусь, до этого момента я ни разу не жалела, что когда-то его надела, а сейчас? Проклинаю тот день и дурацкое, счастливое «да».
- Я тебе кое-что купил, кстати, - вдруг говорит, как мне кажется, тепло, и я резко поднимаю глаза.
- Купил?
- Маленький презент. Ты согласилась…на мои условия и…просто хотел тебя порадовать.
Мне чудится, что в голосе я слышу былую мягкость, поэтому сердце наполняется надеждой. Неужели он одумался?! Неужели сережки все-таки были для меня? Неужели…правда командировка? Миша сказал, что ему надоест…неужели это случилось так скоро?…
Встаю и неловко улыбаюсь, а потом подхожу к тумбочке, где меня ждет маленькая, красная коробочка. Та была синей, но я не придаю значение — поменять можно в любой момент! Тебя же не принуждают оставаться на «одном», правильно?!
Я уже готова и покарать себя за вольности с Сахаровым, за то, что видела и чувствовала! Так ведь нельзя…надо было просто немного подождать и…
И…
Когда я открываю верхнюю крышечку, слова застревают в глотке. Улыбка медленно сползает с лица, а вот чувство гадливости и собственной дурости напротив резко подается вверх.