ейчас решила развивать эти навыки.
— Просто так, для себя, или в планах есть конкретный проект?
— Пока для себя. Но знаешь, всё может в жизни случиться. Поэтому я считаю, что нужно быть готовой ко всему. Я, к примеру, мечтаю сыграть в мюзикле, неважно, будет это в кино или в театре. Я сейчас начала играть в МХТ, а театральная актриса обязательно должна уметь петь.
— Мне нравится, Света, что ты такая ищущая натура. Тебе хочется и сценарии писать, и фильмы продюсировать.
— У меня в принципе нет сумасшедших амбиций на этот счет. Мне нравится, когда что-то получается и я вижу результат. Или даже просто сам процесс — когда вкладываешься в это, живешь этим, придумываешь новые миры, рассказываешь истории. Я не то чтобы умею писать… Это все-таки большой талант — сочинять сценарии, книги. Я, наверное, активна больше в плане идей каких-то. И с продюсированием такая же ситуация. Мы так с Дашей Чарушей придумали фильм «Холодный фронт». Собрались и решили, что хотим просто сами для себя сделать историю, в которой нам хотелось бы сыграть. А почему нет? И так получилось, что мы придумали, а потом привлекли Рому Волобуева, который уже стал сценаристом и режиссером этой нашей идеи.
— Слушай, я на тебя смотрю и вспоминаю, как одиннадцать лет назад мы впервые встретились с тобой во ВГИКе, когда ты была еще студенткой…
— …первого курса.
— Но уже сыграла главную роль в кино. Как ты поначалу сопротивлялась, не хотела сниматься в моей передаче «Кто там…»! Жесткая такая была, ершистая.
— Да, было дело.
— Казалось бы, актер должен быть тщеславным. Но ты мне тысячу раз сказала «нет», пока я не надавил на тебя. Точнее, пока тебе Володя Вдовиченков не посоветовал согласиться на эту съемку.
— Я в тот момент была, видимо, настолько не готова ко всему, что на меня обрушилось в связи с премьерой «Бумера — 2». Я ведь в принципе не собиралась быть актрисой и, наверное, пошла сниматься в кино только потому, что мне было интересно, это было как приключение. Мне хотелось понять, что это такое — актерская профессия, понять ее изнутри. Я же училась в Финансовой академии, которую, правда, не окончила. У меня специализация «управление финансовыми потоками». Вообще я сначала хотела поступать на переводчика, потому что училась в гимназии с углубленным изучением иностранных языков. Но папа сказал: нет, стране нужны экономисты. 99-й год.
— А папа сильно влиял на тебя, да?
— Папа на меня влиял, и он мне очень помогал, хотя много работал. Сначала он уходил в подводное плавание (я из Северодвинска, папа у меня инженер-подводник по профессии). Но когда началась перестройка, он тоже перестроился и стал заниматься бизнесом. Папа — человек креативный, очень интересный. И поэтому раз он сказал «надо в экономисты» — значит, «в экономисты». Да я и сама сомневалась, хочу ли я быть переводчиком. Но я точно хотела уехать в Москву. Северодвинск был для меня мал, я это четко понимала. Знала, что нужно переехать в столицу, чтобы здесь зацепиться и поступить в институт. И вот на четвертом курсе, на четвертом году моих мучений и мытарств, меня волею судеб вынесло в кино.
— А почему «мучения и мытарства»?
— Мне было тяжело. Мне очень не нравилось учить эти «финансовые потоки». Я в принципе не математического склада человек.
— А зачем же столько лет ты это терпела? Неужели только для того, чтобы не травмировать папу?
— Просто я не понимала, чем хочу заниматься. Не могла найти себя, и никто не мог мне ничего посоветовать. Мы недавно на эту тему с папой разговаривали, и я ему сказала, что рада, что всё так случилось. То есть я себя все эти годы ломала, а когда ты себя ломаешь, высвобождается что-то большее. Какая-то энергия огромная появляется. Если по-научному — нейронных связей становится больше, когда ты учишь то, чего не знал и что тебе сложно дается. И характер закаляется, в любом случае.
— Это точно. Хорошо помню, как мы с тобой во ВГИКе встретились. Тебе там безумно нравилось, это было очевидно. Ты так увлеченно рассказывала мне об учебе, об атмосфере в институте. И даже от избытка чувств провальсировала в зале с огромными колоннами, прямо как Наташа Ростова… Я принес показать тебе нашу вгиковскую фотографию, потом достану. Еще я помню, мы выглянули в окно, и ты похвасталась своей машиной — она была то ли красного, то ли желтого цвета.
— Нет-нет, цвета морковного сока со сливками. Эта машина была для меня, наверное, каким-то элементом свободы: я могла сесть в нее и поехать куда угодно. Плюс достаточно нетривиальный цвет.
— А тебе было принципиально, чтобы не как у всех?
— Мне не было это важно, но так случилось, что такого цвета машина у меня была. (Улыбается.) И мне это очень нравилось. Сейчас, кстати, у меня нет машины, честно признаюсь. После того как у нас в Москве стало сложно с парковками, я решила не водить, поэтому пользуюсь либо такси, либо метро, либо хожу пешком. Так как я сейчас живу в центре, мне удобно.
— Слушай, Света, у меня остались очень теплые воспоминания о вашей с Ильей Стюартом свадьбе на «Мосфильме». Всё было потрясающе стильно, красиво и с очень элегантным стебом. Илья — кинопродюсер. Это была его идея сделать свадьбу в киношном стиле?
— Мы с Илюшей очень впечатлились фильмом «Ла-Ла Ленд», он как раз вышел, когда мы думали над концепцией свадьбы. Хотелось добиться того, чтобы и мы, и гости чувствовали себя как дома, чтобы это не стало светским мероприятием.
— Было действительно по-домашнему уютно, но светского налета избежать не удалось, ведь собралось столько известных личностей!.. Илья сделал тебе предложение на Каннском кинофестивале, правильно?
— Да, и тоже всё случилось немного кинематографично. Мы посмотрели чудесный фильм, пошли в ресторан, а потом отправились домой, но идти было очень далеко, а я была на каблуках, устала, замерзла и всё такое. Илюша мне говорит: «Давай прогуляемся по набережной?» Но я отказалась, и мы пошли в отель. И потом, когда мы уже поднялись в номер, Илюша сделал мне предложение. Говорит, я хотел красиво, на набережной, а у тебя то каблуки, то ты замерзла. (Улыбается.)
— Ты из Северодвинска, Илья рос в Швейцарии…
— Илюша жил в любви, и я тоже жила в любви — нас одинаково поддерживали в наших семьях. Папа, несмотря на всю силу своего характера, ни разу не повысил на меня голос, ни разу. Это, мне кажется, важнее условий, в которых ты рос. А благодаря Илье я недавно отчетливо поняла, что семья — это твой тыл. И очень важно иметь с родителями крепкую духовную связь. У Ильи очень теплые отношения с мамой и бабушкой, которая всем еще пороху задаст! Элла, мама Илюши, хоть и успешная бизнесвумен, еще и потрясающая, яркая, интересная женщина и красотка!
— Насчет Эллы Стюарт (руководитель BBDO Group. — Прим.) абсолютно с тобой согласен.
— Когда она приходит домой, то не садится нога на ногу, она устраивает ужины, принимает гостей и при этом сама готовит. Мне кажется, очень важно, когда что-то сделано своими руками. Значит, тебя ждали, о тебе думали, потратили на это время, силы, умения. Это не может не восхищать!
— Вернемся к профессии. Скажи, почему после успеха «Бумера-2» у тебя случилось затишье?
— Наверное, потому что я ото всех пряталась и всего боялась. Я поступила во ВГИК и не брала трубку, не соглашалась на съемки. Я решила, что мне нужно заново «наращивать» себе имя, заново о себе заявлять, чтоб не быть «вот той девочкой из „Бумера“». То есть в любом случае нужно было уйти от штампа такой девочки-подростка. Но меня никто не заставлял это делать. Я решила, что отучусь четыре года по-настоящему, получу профессию и тогда… Может, я достаточно часто слышала про себя: «Что это за девочка из подворотни, которой дали главную роль?» Наверное, это как-то засело в голове, и я хотела доказать, прежде всего себе, что это не так.
— Неужели по отношению к тебе в киношной среде было столько злобы?
— Ну смотри. На второй «Бумер» среди профессиональных актрис кастинг был невероятный. И в Польше смотрели, и в Чехии — везде! Пытались найти и нашли… в кафе. Меня. Сначала просто по фактуре. Я два месяца пробовалась, и потом, помню, были последние пробы и нужно было поведать на камеру о своей мечте.
— Интересно.
— Я тогда мечтала о семье, о муже, о своем доме. О том, чего у меня не было. Четыре года я одна билась в Москве в попытках наладить «финансовые потоки»… В общем, на этой пробе я выдала по полной! Но на роль меня поначалу не утвердили. Конечно, я расстроилась, потому что уже начала понимать, что мне это всё нравится. А через два дня позвонили и сказали, что все-таки меня утверждают.
— Еще писали, что у тебя роман с режиссером Бусловым, поэтому он тебя и взял на эту роль.
— Господи! Чего только не писали, не пишут и еще будут писать. Поэтому я давно для себя поняла, что не буду ничего читать. Что-то прочтешь, а потом расстраиваешься.
— Я вот прочитал в «Википедии», что, оказывается, до встречи с Ильей ты уже побывала замужем.
— Побывала. За режиссером.
— То есть, когда вы с Ильей встретились, это был союз двух взрослых людей.
— И я еще старше Ильи на пять лет. Но он такой развитой, такой мудрый и образованный, что этого совершенно не чувствуется.
— А знаешь, что чувствуется? Возможно, это связано с появлением в твоей жизни Ильи, а может, и нет, но ты сейчас вышла на уровень таких кинодив. У тебя всегда потрясающий макияж, ты всегда безупречно и с большим вкусом одета, есть в тебе какая-то таинственная энергия. Ты одна из топовых актрис на красных дорожках.
— Вадим, во-первых, спасибо за такой комплимент. Я бы отнесла это к моменту, когда я встретила Илью. Потому что в такой момент у тебя появляется какая-то уверенность, опора и помощь. Для меня сейчас в приоритете сильная профессиональная творческая платформа, но умение подавать себя — это тоже важная часть профессии. Это тоже труд, которому мне пришлось научиться. Ведь в жизни я люблю носить кроссовки, джинсы и футболку.