ФИНН СЭБОРГСВОБОДНЫЙ ТОРГОВЕЦ
современная зарубежная повесть
В СЕРИИ «СОВРЕМЕННАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ ПОВЕСТЬ»
Вышли в свет:
Ф. Бебей. Сын Агаты Модио (Камерун)
М. К. Вудворд. Земля Сахария (Куба)
А. Ла Гума. В конце сезона туманов (ЮАР)
Я. Сигурдардоттир. Песнь одного дня (Исландия)
Г. Саэди. Страх (Иран)
Т. Недреос. В следующее новолуние (Норвегия)
Дж. Болдуин. Если Бийл-стрит могла бы заговорить (США)
Готовятся к печати:
Ш. Кайсар. Жена лодочника (Бангладеш)
М. Сюзини. Такой была наша любовь (Франция)
КОРОТКО ОБ АВТОРЕ
Известный датский писатель Финн Сэборг (род. в 1916 г.) — автор многочисленных романов и новелл о буднях современной Дании. Герои его книг — обыкновенные люди, представители так называемых средних слоев общества, заботы и чаяния которых знакомы автору по собственному жизненному опыту — до 35 лет он был служащим в частных фирмах и государственных учреждениях.
Персонажи Сэборга — чиновники средней руки, конторские служащие, ремесленники, мелкие предприниматели, домашние хозяйки, пенсионеры, живущие в шумно разрекламированном лицемерной официальной пропагандой обществе «всеобщего благоденствия» и страдающие от неустроенности и одиночества, от скудости духовной жизни, от гнета налогообложения, от непрерывного роста цен и квартирной платы, от безработицы и наступления крупного капитала. В их ряду и герои повести «Свободный торговец» — мелкий лавочник Могенсен, безуспешно пытающийся конкурировать с крупным супермаркетом и стоящий на грани разорения, его жена, ищущая спасения от пустоты своего существования в иллюзорных радостях, и его сын Хенрик, мечущийся в поисках жизненного пути.
Произведения Ф. Сэборга многократно переиздавались в Дании, а также переводились на иностранные языки.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Каждый вторник в утренние часы можно звонить в радиостудию. Вообще радио, если пользоваться ученым языком, является средством односторонней связи, но по вторникам слушатели могут сами принять участие в процессе коммуникации. Они могут по телефону заказать музыкальную запись, которую им хочется послушать, а затем им предлагается ответить на вопрос ведущего, и кто сумеет дать правильный ответ, тот выигрывает любимую пластинку. Это способ активизировать радиослушателей, чтобы они не просто сидели дремали у приемника: в одно ухо вошло, из другого вышло. И хотя передача длится всего сорок пять минут и позвонить успевает не более десятка человек, все же это попытка претворить в жизнь установку Положения о радиовещании, гласящую, что передачи должны быть разносторонними и носить культурно-просветительный характер.
«Позвоните на радио» — так называется эта передача, и ведет ее Ельберг. Он славный человек, Ельберг, он относится к людям с симпатией и разговаривает с ними приветливо и просто, нисколько не важничая.
— Здравствуйте, здравствуйте, фру Есперсен, — говорит он. — Так вы из Нёвлинга, это ведь как будто недалеко от…
— От Ольборга, — подхватывает фру Есперсен, — это южнее, в десяти километрах.
— Да, да, верно, — говорит Ельберг, который впервые слышит о Нёвлинге, — как там сейчас погода под Орхусом?
— Под Орхусом? — повторяет фру Есперсен несколько обескураженно. — Это и есть то, что я должна отгадать?
— Ну нет, — смеется Ельберг, — так легко вы не отделаетесь. Нет, это я просто вообще интересуюсь, какая сейчас погода под Орхусом.
— Но я понятия не имею, — лепечет фру Есперсен, — у нас под Ольборгом…
— Да, да, как там у вас в Нёвлинге?
И фру Есперсен рассказывает о погоде в Нёвлинге. Она просит сыграть для нее «Старую мельницу», и Ельберг спрашивает, почему она выбрала эту вещь.
— Потому что она мне нравится.
— Ну а все-таки, чем она вам нравится? — не отстает Ельберг.
Фру Есперсен мнется, не зная, что ответить, но Ельберг все же как-то ухитряется поддерживать беседу. Он мастер разговаривать с людьми, и это его заслуга, что передача пользуется такой популярностью. Радиослушатели во всех уголках страны знают и любят Ельберга, и, как только начинается передача, телефоны в студии звонят не умолкая, но времени хватает самое большее человек на десять, и каждый вторник тысячи слушателей разочарованно вздыхают, так и не дозвонившись Ельбергу. В следующий вторник они снова и снова набирают его номер, и так некоторые лет по пять тщетно пытаются прорваться к Ельбергу, а когда им вдруг повезет, они приходят в такое замешательство, что слова из себя выдавить не могут, и Ельбергу приходится пускать в ход все свое искусство, чтобы заставить их разговориться.
— Так вы, стало быть, домашняя хозяйка, — говорит он, — и что же вы сейчас делаете?
— Я разговариваю с вами.
— Ну да, конечно, — говорит Ельберг, — но перед этим-то вы, вероятно, чем-то занимались, пылесосили или…
— Я окна протирала, — сообщает фру Есперсен.
— Тоже нужное дело, — замечает Ельберг, — да, в домашнем хозяйстве хлопот не оберешься.
Самое страшное — это вопросы, они бывают довольно-таки заковыристые, а попасть впросак, ответить неправильно — приятного мало, ведь чуть не вся страна тебя слышит.
— Теперь, пожалуйста, слушайте внимательно, — говорит Ельберг, — я вам назову четырех представителей животного мира, а вы мне скажете, кто из них лишний в этом ряду. Итак, животные следующие: воробей, белка-летяга, жираф и летучая рыба.
— Как, как? Я не поняла.
И Ельберг еще раз терпеливо объясняет, в чем состоит задание, и снова перечисляет животных.
— Летучая рыба, — говорит фру Есперсен после долгих раздумий.
— Нет, ответ, к сожалению, неправильный, правильный ответ — жираф, потому что только он не летает.
— Жираф? — озадаченно переспрашивает фру Есперсен, до которой, по-видимому, так и не дошло, в чем же суть вопроса.
— Такая досада, — участливо говорит Ельберг, — ну ничего, зато мы сыграем для вас вашу любимую «Старую мельницу», всего вам хорошего и спасибо, что позвонили.
— Всего хорошего, господин Ельберг, — говорит фру Есперсен, и по ее рассеянному тону слышно, что она все еще пытается сообразить, что же там такое было с этим жирафом. Сомнительно, чтобы «Старая мельница» доставила ей большое удовольствие.
Ельберг огорчен, что слушательница не отгадала. Он славный человек и не любит расстраивать людей, ну и опять-таки, если неправильных ответов окажется слишком много, начнут поступать жалобы от слушательских клубов, союзов предпринимателей и политических партий, что, мол, вопросы чересчур трудные. И тогда дело передадут на рассмотрение в Совет радио и в Отдел программ и у Ельберга могут быть неприятности: он рискует получить выговор с указанием на необходимость сделать вопросы более легкими, чтобы простые люди тоже могли на них ответить. Да, Ельбергу много чего приходится принимать в расчет.
Чаще всего ему звонят люди одинокие, которым не с кем словом перемолвиться, а им так нужно, чтобы их выслушали, вот они и обращаются к Ельбергу, хотя нередко несколько лет вынуждены ждать, пока можно будет излить душу. В большинстве своем это женщины, домашние хозяйки, которые целыми днями толкутся по дому одни с пылесосом и половой тряпкой в руках; чтобы сделать свое существование хоть чуточку более содержательным, они звонят в радиостудию. Но изредка в трубке раздается и мужской голос.
— Здравствуйте, господин Ельберг, с вами говорит Могенсен, торговец из Вальбю.
— Вальбю — это в Копенгагене, — с гордостью уточняет Ельберг.
— Совершенно верно, — говорит торговец.
— Как там сейчас погода в Вальбю?
Выясняется, что в Вальбю накрапывает дождь, но Ельберг убежден, что он скоро пройдет, это, по всей вероятности, случайная тучка. Он спрашивает, что Могенсен хотел бы послушать, и торговец просит сыграть «Панталончики любимые мои», песенка нравится ему своей бодростью и оптимизмом — нынче это нужнее всего.
— Я вот не могу понять, почему вы ничего такого по телевидению не передаете. Почему обязательно нужно показывать что-то до того заумное и унылое, что нам, простым людям, и не ухватить, в чем там смысл. Нам бы нужно попроще, повеселей, чтобы развлечься и отдохнуть, а забот да печалей у нас у самих хоть отбавляй.
— Да, да, — Ельберг явно предпочитает не касаться качества телевизионных программ, — в наши дни нелегко держать собственную торговлю.
— Еще как нелегко, уж я-то знаю! — И тут Могенсена прорывает, и он не может остановиться, говорит и говорит. О мелких предпринимателях и трудностях, которые они переживают, о гигантских супермаркетах, вырастающих повсюду как грибы после дождя; и каково всю жизнь гнуть спину, собственным горбом выбиваясь из нужды, а теперь, в его возрасте, слишком поздно начинать все сначала; и государство должно бы оказывать поддержку, а так что хочешь, то и делай… Все это, видно, давно наболело, но торговцу не с кем было поделиться, и вот теперь его жалобы выливаются на Ельберга, а тому не остается ничего другого, как вставлять в подходящих местах «да, да» или «подумать только». Он хорошо понимает Могенсена, попавшего в тяжелое положение, и ему очень жаль его прерывать, но время-то идет, пора уже задать ему обязательный вопрос, между тем торговец настолько поглощен собственными проблемами, что слова Ельберга с трудом доходят до его сознания и, когда тот спрашивает, что такое аметист — животное, драгоценный камень или же цветок, — он никак не может сосредоточиться и в конце концов отвечает, что цветок.
— Вот ведь досада, — с сожалением говорит Ельберг, — ну ничего, сейчас мы сыграем для вас «Панталончики любимые мои», и желаю вам удачи и всяческих успехов.
— Спасибо, что вы меня выслушали, — благодарит торговец, и Ельберг с ходу отвечает, что это же его работа, ему за это деньги платят, но тотчас спохватывается: он ведь знает, слушателям всегда неприятны разговоры о том, что сотрудники радио получают деньги за свою работу, это лишний раз напоминает им о непомерно высокой и беспрерывно растущей плате за радио.