— Кнопка, ты, видимо, в курсе, скажи сейчас одно: её там не достанут? — прикрыв веки и смиряясь с судьбой, спросила я.
— Если грамотно всё провернуть, то не достану, — немного задумавшись, заключила фея.
— А нас? — уточнила я, имея в виду отнюдь не эмиграцию к демонам.
— Не должны, следов-то не останется, так что любые факты за уши притянуты будут, но тут сама понимаешь, — многозначительно развела руками фейка, подтверждая правильность хода моих мыслей.
— Если я потом останусь крайней, то я вас обоих прокляну, — ни капли, не кривя душой, пообещала обоим.
Присутствующие, оценив мой ни разу не боевой настрой, отошли подальше и оставили меня один на один с девочкой. А я смотрела на неё и вместо несчастного ребёнка, видела только свою тушку, подвешенную на крюки в пыточной. И если метка, снялась запросто, я даже потери сил толком не почувствовала, то вот с жизненными силами случилась загвоздка, она просто отторгала весь поток, развеивая мои силы в пространстве. Да и благословение не выходило никак. Всё упиралась в искренность, а вот искренне в тот момент могла только проклясть, ну технически, конечно, благословить, но с жирным таким знаком минуса.
— Извини, Тайрин, но не могу, — отойдя от кровати и не смотря на мужчину, окончила попытки. — Но ей хотя бы не больно.
Вспомнилась любимая фраза моего отца, настоящего отца: «не хочешь срать — не мучай жопу». Не шибко элегантно, конечно, но зато точно описывала сложившуюся ситуацию.
Кнопка задумчиво рассматривала меня, долго рассматривала, а потом начала тихонько утешать Тайрина, снова замкнувшегося в себе. Вот вроде и стыдно, надежду ему дали, ну а с другой стороны, вообще не моя затея была, вот пусть и отдувается.
— Неужели нет никакого шанса? Трудно разве произнести пару фраз? — поинтересовался он печально, причём у фейки.
— Да не сработает это, она же ведьма, ей формул не полагается, а твоя мачеха, очень доходчиво донесла до подсознания, где место твоей сестры и где наше, если не послушаемся, — сморщив крошечный носик, отмахнулась от него Кнопка. — Да и не стоит. Путного ничего не выйдет сейчас, знал бы ты, какие там мысли в голове ворочаются — сам бы запретил. — Вздохнула фея, устраиваясь обратно на мужское плечо.
— Хватит устраивать трагедию, — зло припечатала я. — Не хочет жить — её выбор, с чего вообще все должны вокруг неё на задних лапках прыгать? Вы же в курсе, что она слышит нас? Только решила, что слишком несчастна, чтобы ухватиться за шанс, в котором с неё перестанут сдувать пылинки.
— Она несчастная девочка… — начал вяло парировать Тайрин, но без особого огонька.
— Да что ты?! Несчастные дети умирают с голода или от болезней, но до последнего борются за жизнь, какой бы поганой она ни была. Воруют, убивают, но цепляются за каждый день. А Сабрина просто избалованная девка, привыкшая, что окружающие её в зад целуют, только по праву рождения. Вот почему, решив сбежать, она не отреклась от рода? Гордость не позволила титула лишиться или страх, что без него ей придётся стать как все: учиться, работать, отвечать самой за свои поступки? Как из золотых тарелок есть, то, пожалуйста, а как пришла пора платить по счётам, так сразу «несчастного ребёночка обижают»! — яростно выговаривала всю правду-матку в лицо мужчине, чувствуя, как со стороны кровати нарастала волна неудовольствия.
Ага, поганка избалованная, не нравится слушать что-то кроме лести.
— Ты же видела мамашу, — хмыкнула Кнопка, поддерживая новую тактику. — От осинки не родится мандаринки.
— Да с чего вы это взяли-то? — возмущённо заорал на нас Тайрин. — Вы её даже не знаете.
— А сам то знаешь? Когда ты с ней общался последний раз, если даже не знал, что она не хочет к этому принцу? — вздёрнув крошечную бровь, спросила фея. — Ты же в курсе, что я мысли читаю, а Дарина чувствует эмоции?
— Нет, она добрая, хорошая, пусть и наивная девочка, — упирался мужчина.
— Ты сам-то в кого такой наивный? Вроде взрослый мужик, с преступлениями каждый день встречаешься и в сказки веришь, — напирала я на Тайрина, чувствуя, что Сабрина уже на точке кипения. — Ты готов ради неё жизнью рискнуть, но думаешь, она оценила? Да плевать ей, даже если в лепёшку расшибёшься и свадьбу эту отменишь, и то спасибо не скажет, примет как должное, ты ведь верный пёс в их роду.
— Да нет же! — раздался возглас со стороны кровати.
И если мы с феей были к этому готовы, то Тайрин по инерции ещё несколько мгновений сверкал зло на меня глазами и сжимал кулаки. А когда до него дошло произошедшее, то он резко кинулся к сестре, сметая с дороги кресло.
— Саби, ты очнулась, — прошептал, заключив девочку в такие крепкие объятия, что мы даже хруст рёбер услышали.
— Не за что, дальше сами, — хмыкнула я, собираясь покинуть место воссоединения семьи, но в последний момент решила всё-таки добавить ложку дёгтя им в их бочку. — К слову, я ни в чём не покривила душой и всё прозвучавшее, пусть и грубая, и некрасивая, но правда.
Уходили мы, не прощаясь и не оборачиваясь. Впрочем, нас никто и не пытался задержать.
Глава 24
— Слушай, ты уверена, что эта гадость именно мазь от ожогов? — Подозрительно принюхиваясь, рассматривала зелёную бурду в плошке Кнопка. — Я, конечно, не спец, но мне кажется, что она скорее обратного действия.
— Сама же сказала, что не спец, — задумчиво набирая на лопатку немного вонючей субстанции и примеряясь к оголённому предплечью, произнесла я. — Не попробуем, не узнаем. — И решительно бухнула бурду на кожу.
Вот зря я не поверила мелкой, с моими талантами мне стоит химическое оружие изобретать, а не безобидное лекарство. При условии, что руку я очистила с космической скоростью, ущерб получила не слишком сильный, но чувствительный.
— Не хочу занудствовать, но всё же не удержусь: а я ведь говорила, — сочувственно качая головой и намазывая повреждённый участок зельем регенерации из первых партий, сказала фея. — Поделиться не хочешь?
— Да чем тут делиться, сама же видишь, всё через одно место уже который день выходит. — Сокрушённо рухнула на кресло. — Помнишь вчерашнее средство для очистки? Отличная кислота вышла, труп за пару минут растворить может.
Не хотела я жаловаться, но выговориться и в самом деле не мешало. Уже вторую неделю я пребывала в крайне удручённом состоянии. Всё валилось из рук, зелья получались с разрушительным эффектом, одежда выходила с откровенным браком, да даже пицца, что я решила испечь на днях и та сгорела. Натурально так, до угольков. Бедная Рози уже бледнела, если я намеревалась что-нибудь сделать своими руками.
Служанка, кстати, вернулась совсем недавно, счастливая, уставшая, но довольная. Азалия практически восстановилась, дом в порядок привели, детей вернули. В общем, хоть кому-то моё ведьмовство пошло на пользу. А вот я, катилась с горки отчаяния на саночках из депрессии.
— Это из-за Тая? — тихо поинтересовалась Кнопка. — Фил, кстати, не знает, где он, в департамент тоже ни строчки не сообщил.
— Да нет, я на него даже не злюсь по-настоящему, сама же понимаю, что обижаюсь на него в исконной манере всех женщин: сама придумала, сама обиделась. Он ведь ничего и не обещал, а намёки к делу не пришьёшь, — вздохнула я, стараясь лишний раз не думать о своей несбыточной мечте с синими глазами. — По своим скучаю, ну и Тайрина немного не хватает. Пока вокруг всё крутилось и вертелось, не было времени задуматься, а вот сейчас накрыло. Знаешь, мне бы хватило короткой весточки с того света. — И не удержавшись, хихикнула от прозвучавшего каламбура.
Кнопка задумалась и что-то бормоча под нос, начала нарезать круги по комнате. Что вот началось, хорошо же общались.
Не решившись продолжать эксперименты, убирала посуду и ингредиенты по местам, пока фея играла в вентилятор.
Как хотелось, хотя бы одним глазком увидеть сына, родителей, да даже Влада. Просто узнать, что у них всё хорошо, что их жизнь продолжается. Это ведь немного? Непрошенные слезинки покатились по щекам, норовя перерасти в настоящие рыдания, и я сперва сдерживала вырывавшиеся всхлипы, но тут очнулась помощница и с видом знатока выдала:
— Реви давай. От души, так чтобы обезвоживание началось.
— Психотерапевт-недоучка, — сквозь удушающие рыдания, пожурила фею, но сдерживаться перестала.
И вот реву я навзрыд уже битых полчаса, успела повыть над всеми житейскими тяготами, разлуку с сыном оплакать и благословить, вдруг да сработает, как раздался стук в дверь.
— Эмм, а мы кого-то ждём? — несколько напряжённо гипнотизируя дверь изнутри, изрекла Кнопка.
— Некого нам ждать, у-у-у-у, — продолжала терапевтический водоразлив я. — Никому мы не нужны, а Фил ещё утром зелья забрал.
Тайрин хоть и исчез из нашей жизни, но вот о трудовом договоре не забыл, и теперь раз в несколько дней на нашем пороге появлялся Фил — смазливый блондинчик лет двадцати трёх, являющийся то ли секретарём, то ли адъютантом каким-то у лиера старшего следователя, со списком зелий. И платили мне сразу на месте. По проведённому феей маркетинговому исследованию выяснили, что платили мне среднюю цену по рынку, так что кочевряжиться мы не стали и исполняли все заказы, которые могли.
Исполнять каждую позицию хотелок мы не стремились, так как каждый раз в списке помимо насущных потребностей появлялось что-нибудь новенькое и зачастую не очень чистое, то яд, то парализатор, один раз даже приворот. Мараться мы не хотели, да и границы устанавливали чёткие. Но судя по тому, что никто на пороге с претензиями не появлялся, прощупывали нас неформально.
Так вот, Фил свою коробку забрал ещё утром, отвалив от щедрот департамента аж сорок империалов за двадцать крошечных пузырьков с зельем регенерации. Не весь, что, конечно, но в лечебном деле очень помогали, а ту же кровь при ранении практически сразу останавливали, а дальше уже в дело вступали собственные ресурсы организма, краткосрочно подстёгнутые действием зелья. При моём появлении в департаменте такие зелья вошли в полевой набор служивых.