Догоняю Нику и дергаю за руку. Она шипит и пронзает меня возмущенным взглядом.
Толкаю её в темный угол и притесняю к стене.
– Ты офигел, – толкает меня в грудь, но я – скала.
Фиг она меня оттолкнет, пока я не узнаю все.
– Это че за букетик был? – нависаю над ней, ощущая как по телу прокатывается дрожь.
Дыхание Ники учащается, глаза враждебно вспыхивают.
Она сильнее упирается в меня, пока по моему телу прокатывается тепло от её руки.
– Ты ничего не перепутал? – вопросительно выгибает бровь.
– Не-а, в честь чего букет? И что за вешалка была вчера, на которую ты вешалась?
Ника открывает шокировано рот, но не произносит ни слова.
– Рязнов, ты совсем из ума выжил? Вику свою контролируй, – повышает голос Ника.
А я не могу сдержать довольного оскала.
– Ревнуешь? – приближаюсь к её уху и делаю вдох.
– Да делать, что ли, мне нечего? – а сама на меня не смотрит, и судя по ускоренно трепещущей жилке на шее – волнуется, – кто ты такой, чтобы я тебя ревновала? Только в твоих больных фантазиях.
Давлю в себе желание схватить её и встряхнуть. Показать, кто же, блин, я такой.
– Ты не ответила на мой вопрос, принцесса, – провожу по её шее, и Ника вздрагивает, встречаясь со мной взглядом.
Её губы растягиваются в улыбочке, от которой у меня по спине прокатывается холод, и я уже жду от неё очередной подляны.
Ника приподнимается настолько, чтобы её губы оказались возле моего уха и это вышибает.
Я за секунду забываю все её слова.
– Претендент на роль моего молодого человека. Как тебе? По-моему, просто сто из ста.
Опускается и поправляет воротник моей рубашки.
– А тебе бы я посоветовала, чтобы ты тщательнее следил за девушками, с которыми ты катаешься на своем железном коне, – тыкает пальчиком мне за спину.
На инстинктах поворачиваюсь и вижу, как Вика болтает с Маркеловым, но мне ровно.
Нет такой реакции, как при виде Ники и того Данечки.
– Смотри, а то уведут, – язвит принцесска и проскальзывает под рукой.
Слегка долблю по стене и с шумом выдыхаю.
– Антош, – мне на спину опускаются прохладные ладошки, и я передергиваюсь, – ты что тут прячешься?
Разворачиваюсь и выдавливаю из себя улыбку при виде Вики.
– Да почему прячусь? Шел взять что-нибудь перекусить.
Скулы сводит от лживой улыбки, но Вика кажется, этого не замечает. Да и не до моего лица ей, она усиленно водит по моей груди острым черным ногтем.
– Вчера круто провели время, – зеленые глаза хищно вспыхивают.
Угукаю, а сам ищу пути отступления.
– Когда повторим?
Моргаю. Такая настойчивость уже начинает напрягать. Мало того, весь вечер закидывала сообщениями, так ещё и сейчас приклеилась как банный лист.
Обхватываю её за запястья и аккуратно отстраняю.
– Вик, я пока не думал ни о чем таком.
Стараюсь, чтобы голос звучал спокойно, хотя мысленно довольно резко уже отправляю Вику в далекое пешее.
– А о чем думал?
Делаю глубокий вдох, потому что сохранять спокойствие с каждой секундой становится сложнее. А когда взгляд цепляется за знакомую фигурку и светлый хвост, вообще ведет.
А может ну его, эту Вику? Хотя ревность принцесски чуть ли не окрыляет, и хочется вроде её ещё сильнее побесить, но не перегну ли.
– Антош, – снова выдергивают меня из задумчивости.
– Вик, спишемся, ладно?
Она недовольно надувает губы, но дает мне отойти.
Достаю телефон и набираю маму. Она отвечает довольно быстро.
– Привет, сынуль, – улыбается, её лицо освещается солнцем, – как ты? Как с папой?
Аккуратно интересуется.
– Отлично. Пытается задарить меня всяческими благами цивилизации. Ты как?
Не спешу переходить к важным вопросам и пытаюсь усыпить её бдительность.
– Да тоже хорошо, пока все получается, как я планировала.
– Я рад.
– Как в школе? – в глазах мамы вспыхивает волнение.
– Да тоже терпимо. Даже привык к мажорам. Тоже люди, как оказалось.
– Антон, – одергивает меня мама.
Оставляю без ответа её упрек.
– Мам, что у вас с папой произошло?
11.1
– Отец сказал, что тебе есть что мне рассказать, – выгибаю бровь, и стараюсь выглядеть уверенно.
Хотя всякие догадки сейчас разъедают мозг, и я даже примерно не знаю, что от меня скрывали все это время.
Решаю скрыться от посторонних глаз и ушей и заворачиваю в один из холлов, где время от времени собираются по вечерам ученики. Падаю в кресло и сосредотачиваюсь на лице мамы.
– Ну? – меня охватывает нетерпение.
Судя по молчанию мамы, ей реально есть что от меня скрывать, и она что-то не договаривает.
– Тебя на уроки не пора? – мама нервно кусает губу.
Не свожу с неё взгляд. Она так просто от меня не отвяжется. Тем более сейчас, когда я увидел её поведение.
– Пытаешься уйти от разговора?
Мама морщится и отводит глаза. Мне становится не по себе, потому что я понятия не имею, чего ожидать от этого разговора.
– А что тебе сказал отец? – мама куда-то идет и вокруг неё становится темнее.
– Что не его вина в том, что мы не общались все это время.
Мама делает резкий вдох и роняет голову, а мне перестает хватать воздуха. Пытаюсь глотнуть его больше, но не получается. Легкие вспыхивают от внезапной нехватки воздуха.
– А ещё? – голос мамы садится и становится хриплым.
– Мам, давай ты не будешь сейчас юлить и просто скажешь мне, как есть, – резко одергиваю её слабые попытки оттянуть неизбежное.
– Это я виновата в том, что вы с отцом не общались.
Это признание похоже на сильную пощечину. Хмурюсь. Пытаюсь понять все самостоятельно, но не выходит.
Сжимаю телефон в руке и все же умудряюсь вдохнуть. Грудь обжигает страх.
– Дальше?
Мама обхватывает себя.
– Мы развелись из-за того, что отцу предложили переехать в столицу и начать карьеру в администрации.
– Но, – ковыряюсь в тех жалких огрызках воспоминаний, которые остались после развода родителей, – ты же…
– Да, тебе я сказала, что папа нас бросил. Но…
Её глаза влажнеют и она смаргивает слезу. Которая тут же впивается болью в сердце.
– Но? – горло стискивает болезненный спазм.
– Но я кое-что от тебя утаила, а потом уже страшно было тебе признаться.
– Что ты от меня скрыла, мам?
Делаю звук тише, когда до меня доносятся звуки шагов в коридоре.
– Это я не захотела уезжать. Испугалась, не смогла себя пересилить.
– Отец пыталась со мной связываться?
Этот вопрос только сейчас внезапно становится важным.
По шумному вдоху мамы, я понимаю, что мои догадки на грани подтверждения.
– Да, он постоянно звонил, просил, чтобы я тебя отправила к нему в столицу.
Прикрываю глаза и откидываю голову на спинку кресла.
– Антош, – голос мамы звучит жалко, – сынок.
– Почему ты не говорила? – сам же морщусь от своего резкого голоса.
Но сейчас все внутренности словно поместили в пекло. Мозг разрывается от информации и от того, что все это время от меня скрывали такие важные вещи.
– Я боялась, что ты захочешь е отцу и бросишь меня. Я была не готова тебя отпускать.
Киваю. Пытаюсь понять, но перед глазами только темные пятна от разочарования.
– И долго он меня звал? Долго ты меня ограждала от родного отца?
– Почти все время, – я с трудом разбираю эту фрау и мне становится ещё тяжелее.
– А сейчас, когда понадобилось тебе построить свою карьеру, ты так легко сбагрила меня отцу, – не могу убрать из голоса упрек.
Но вполне заслуженно.
– Нет конечно. Сынок, не говори так.
– Рязнов, на треню вперед и с песней, – из за угла выглядывает Чумак и стреляет в меня строгим взглядом.
– Сегодня?
Рома закатывает глаза и качает головой.
– Когда ты уже выучишь расписание? А то я скоро доплату начну брать за каждое напоминание.
– Мне пора, – перевожу взгляд на дисплей телефона и вижу виноватое лицо мамы.
– Антош.
– Перезвоню.
Скидываю звонок и делаю резкий вдох.
Пытаюсь рассортировать по полочкам все, что узнал. Хотя это совсем немногое и хочется расспросить ещё, но пока откладываю эту идею на потом.
Буду решать проблемы по мере поступления.
Сейчас у меня есть шанс прочистить мозги на тренировке и я им воспользуюсь.
Глава 12
Ника
Сижу перед кабинетом врача. Пришлось отпрашиваться и в тайне от всех приезжать на прием, чтобы узнать результаты обследования.
Нервно кручу кольцо на пальце и пытаюсь ухватиться хоть за одну мысль, которые кишат в моей голове. Волнение. Одиночество и безысходность. Все это разом наваливается и давит на плечи.
Прикрываю глаза, на секунду погружаясь в темноту. В свой личный мрак. И так не хватает поддержки. Неважно от кого.
Но позвонить маме я не рискнула, потому что нет гарантий, что морально не станет ещё хуже от того, что она окажется рядом.
– Вероника.
Вскакиваю со стула, когда слышу свое имя и провожу влажными ладонями по юбке, встречаясь с обеспокоенным взглядом врача.
– З-здравствуйте, – голос подводит, и я морщусь от самой себя.
– Проходи. Ты чего такая нервная?
Захожу в кабинет и сажусь на стул, ещё сильнее сжимаясь.
– Ты сегодня одна?
– Да, мама работает.
– Ну, чтобы не задерживать тебя и не накалять обстановку, а то ты итак вся бледная сидишь.
Пытаюсь улыбнуться, но получается только нервно дернуть уголками губ.
– Что могу сказать, – врач листает какие-то бумажки и пробегается глазами по строчкам.
Сжимаю ладони коленями и делаю глубокий вдох, успокаивая разбушевавшуюся фантазию.
– Ничего критичного у тебя я не вижу. Пока. Те болевые ощущение, из-за которых ты и обратилась могут быть из-за того, что у тебя нарушение питания и нехватка у организма многих питательных веществ. Таблетки пьешь какие-нибудь?
Хмурюсь.
– Какие, например? – осторожно уточняю, потому что пока не знаю, в какую сторону клонит врач.