– Я.
Снежана удивленно распахивает глаза. Смотрит на меня как впервые видит.
Я пытаюсь выдавить улыбку и пожимаю плечами.
– Почему? – она прищуривается, и я на лице я могу прочесть недоверие.
Морщусь.
– Скажем так, я поняла, что это не мое. И я увидела человека, который живет этим. И группа поддержки только выиграет, если ты займешь мое место, уверена в этом.
Снежана опускает глаза, и я снова мысленно даю себе пинка за то, что слишком тороплюсь.
– Ты можешь хотя бы спросить у врача?
– Думаю, что за вопрос мне ничего плохого не будет, – хмыкает и снова эта её улыбка.
– Отлично. Тогда, буду ждать твоего ответа, а пока пойду сама отрабатывать элементы, – бросаю взгляд на часы и с разочарованием понимаю, что времени до тренировки совсем не остается.
– Ага, удачи там, – выскакиваю из комнаты и могу выдохнуть.
Этот разговор оказался намного тяжелее морально, чем я могла ожидать. Но я ни разу не жалею, что решила поговорить об этом сначала со Снежаной.
Уверена, что она окажется лучшей заменой мне и тренер не будет злиться из-за моего ухода.
В голове снова вспыхивают слова врача, от которого я вернулась не так давно. Назначенные им препараты дают результат, но не такой, как хотелось бы доктору.
«– Вероника, мне жаль тебе об этом говорить, но со спортом придется на неопределенный срок завязать. У тебя организм не справится с нагрузками пока не восстановится и твое состояние будет только усугубляться. Я не говорю, что тебе нужно рвать все прям в эту минуту. Но желательно в ближайшие пару недель свернуть все тренировки.»
И эти его слова вызвали во меня только радость.
Я давно уже мечтаю уйти из группы поддержки, потому что даже тут в свое время у меня не спросили, хотела ли я этим заниматься. Мама просто в один день приехала в школу и записала меня.
И ей было плевать на мое желание. А сейчас у меня появляется реальный шанс все это порвать и выкинуть в корзину с отходами. И я буду дурой, если упущу этот шанс.
А мама перебесится и успокоится.
Встряхиваю головой стараясь выгнать из мыслей все эти неприятные воспоминания. Они не приведут к хорошему, а наоборот, загонят меня в угол и дестабилизируют. А мне сейчас никак нельзя раскисать.
Меня дергают и затягивают за угол, закрывая рот ладонью, не позволив мне даже звука издать.
Глаза панически расширяются, и я дергаю локтем, чтобы освободиться из тисков крепкой руки.
Слышу, как сзади шумно выдыхают, и меня окатывает мимолетная радость, что я попала в цель. Но хватка ни капли не слабеет и это заставляет меня снова начать извиваться.
– Да успокойся ты, змея, – знакомый голос Антона приводит меня в бешенство.
Умудряюсь со всей силы наступить ему на ногу, и он болезненно воет.
Ладонь с лица исчезает, давая воздуху ворваться в легкие.
– Отпусти меня, увалень, – меня разворачивают и вжимают в стену.
В полумраке вижу, как голубые глаза вспыхивают ледяным огнем, и сглатываю вязкую слюну.
– Отпущу, после того, как мы поговорим, принцесска, – светлая челка падает на лицо, прикрывая один глаз Антона, делая его похожим на какого-то разбойника.
А у меня внутри все немеет. И язык в том числе, иначе, какого черта я сейчас молча стою и жду, что он мне скажет?
– хорошая девочка, так бы всегда, – язвит этот увалень.
И я отмираю. Вгоняю ногти в его запястье с удовлетворением слыша, как он шипит от боли.
Но он не отпускает.
– Мы поговорим, хоть исцарапайся, кошка когтистая.
14.1
– С чего бы мне хотеть этого? – высокомерно задираю подбородок.
Мысленно в этот самый момент пытаюсь придушить Антошу, но он только усмехается.
– Не нужно сейчас смотреть на меня так, словно ты готова убить.
– Есть у меня такое желание, – складываю руки на груди и пытаюсь отстраниться от Рязнова, но он не дает никакого шанса оказаться от него подальше.
Потому что угол, в который он меня затащил слишком тесный для нас двоих. И это бесит.
Заставляет меня сейчас дышать через раз, чтобы случайно не соприкоснуться с ним никакой частью тела.
– Да и вообще. Сейчас как закричу на всю школу, и сбежится сюда вся администрация. И кто-то останется без таких драгоценных баллов.
Антон стискивает зубы и прищуривается, пока внутри меня происходит взрыв.
– Ну давай. Дерзай, – тоже складывает руки на груди и уголок рта кривится в недовольстве.
Делаю глубокий вдох, все же на секунду соединяясь с Антоном в области груди.
Антон опускает глаза и сглатывает. Возвращает взгляд обратно на мое лицо, но я успеваю заметить это мимолетное движение.
– Ну? – словно искуситель нависает надо мной.
Я есть на Л - и - т - м - a - p - k - e - т
А я понимаю, что не смогу. Крик предательски застревает где-то в горле и нет никаких шансов исполнить свою же угрозу.
– Не рискнешь же, – Антон поднимает руку и касается моей щеки костяшками пальцев.
Дергаюсь будто обжегшись.
– Давай быстрее, Антон. У меня нет времени слушать твои бредни и смотреть на твою довольную рожу, – голос становится резким от навалившихся эмоций.
В голубых глазах мелькает удовлетворение.
Стискиваю кулаки и боль на ладонях заставляет меня встрепенуться и прийти в себя хотя бы немного.
И тут происходит вообще непонятное. С Антона моментально слетает вся его уверенность. Он ерошит светлые волосы и смотрит на меня как-то даже затравленно.
И такой его вид заставляет меня растеряться. Стоим с ним друг напротив друга и таращимся как впервые встретились.
Антон моргает и откашливается.
Отмирает.
– Ник, я хотел, – снова замолкает, собирается с силами, – ну, в общем, извиниться за резкие слова.
Шумно выдыхаю.
– Все?
Он недоверчиво выгибает бровь и всматривается в мое лицо. А в этот момент стараюсь не показать истинных чувств.
Потому что никто его так просто не собирается прощать. Никому я не позволю сначала меня унижать почти при всем классе, а потом как ни в чем ни бывало ловить меня и просить прощения.
– А что ещё?
– Пошел ты, – шиплю ему в лицо и отталкиваю.
– Ника, – выскакиваю из темного угла и чуть ли не сношу с ног Вику.
Она провожает меня удивленным взглядом.
Но у меня нет никакого желания думать и анализировать, что она тут делает и что успела увидеть или услышать.
– Эй, ты что, широкая, что ли? – летит мне вслед возмущение бывшей подруги.
Мысленно посылаю её на все четыре стороны и направляюсь в раздевалку.
Хоть я и не люблю танцы, но сейчас часовая тренировка должна сыграть на руку и привести мысли в порядок.
Хотя внутри все бурлит словно лава, которая никак не найдет выход.
Вот же гад!
На тренировке все же удается отвлечься от мыслей об этом увальне.
Проходя мимо Вика ощутимо толкает меня в плечо. Спотыкаюсь, но чудом удается поймать равновесие.
– Смотри, куда идешь, – потираю плечо, которому неслабо досталось.
– Ой, это ты, – Вика делает вид, что она меня не заметила.
Но она никогда не выделялась актерскими талантами.
Разворачивается на пятках и задумчиво накручивает прядь на палец.
Я уже собираюсь обойти её и отправиться по своим делам. И плевать, что планов у меня сегодня больше нет. Компания Вики мне сейчас абсолютно не нужна.
– Бедная, Никочка, – лживое сочувствие неприятно ударяет по перепонкам.
Замедляю шаг и слежу за тем, как Вика идет вперед спиной, не сводя с меня взгляд.
– Что тебе от меня нужно?
Становится неприятно. По спине прокатывается липкий холод, заставляя меня передернуться.
– Да ничего, – Вика усмехается и разворачивается.
Я успеваю расслабиться. Поверить, что она все что хотела, сказала и оставит меня в покое.
Но её следующая фраза выбивает пол из под ног.
– Видимо, ты реально полный ноль, раз Антоша даже не стал с тобой нянчиться. Не зря же Снежная королева. Ну ничего, я его утешила. А тебе бы стоило немного ослабить самоконтроль, а то слышала я, как парни между собой обсуждали, что ты настолько холодная, что даже от поцелуев замерзнуть можно.
– Чего? – онемевшими губами переспрашиваю, не веря ушам.
– Что? – Вика снова оборачивается и невинно хлопает глазками, – Ой, я это в слух сказала, да? Вот я дурочка.
– Вика, – одергиваю её кривляния.
– Мне пора. Чао. Все тайное рано или поздно становится явным. Так что подожди немного, подруга.
Вика испаряется, но внутри меня уже поселяется непонятная тревога.
Дорогие мои, временно выключила комменты, чтобы вы не обижались, что не всегда могу ответить))
Глава 15
Сижу на кровати и гипнотизирую телефон. Собираюсь с силами, чтобы позвонить маме и сказать, что нужно на прием к врачу приехать вместе.
Но отчего-то тяну и не могу никак решиться на этот разговор. Входящий звонок заставляет меня дернуться. Глаза лезут на лоб, когда вижу мамин телефон.
Она словно почувствовала мои метания и решила позвонить сама.
Стискиваю телефон в руке и отвечаю.
– Вероника, – мамин голос звенит от напряжения и раздражения, и я морщусь, – я не понимаю, почему мне звонит тренер и говорит, что ты брала перерыв в тренировках? И почему я узнаю это от тренера, а не от тебя?
Привычные претензии льются на голову, как холодный душ.
Жду, пока поток вопросов иссякнет, чтобы спокойно рассказать все, что происходит сейчас в моей жизни.
– Что ты молчишь? Я плачу за тебя, позволяю тебе учиться в лучшей школе, а ты вместо того, чтобы упорно работать над собой, просто берешь и забиваешь на танцы.
Прикрываю глаза и стараюсь выдохнуть потише, чтобы ещё и этим не раздражать мамочку.
– Мам, можно мне сказать?
Он замолкает, и по её сопению прекрасно понимаю, что ей не понравилось, что её посмели перебить.
– Говори.
– Если ты помнишь, я тебе говорила, что мне нужно пройти обследование и выяснить почему мне не так давно становилось плохо.