Обхватываю её шею и удерживаю лицо близко к себе.
– Ты мне с первого взгляда понравилась. Поэтому я решил сейчас переть до конца и прибрать себя к рукам. Такой ответ тебя устроит, принцесса?
– Если это правда, – её тихий ответ разгоняет в венах кровь.
– Чистая правда, Ник.
Ника соскакивает с моих ног и усаживается на противоположный край дивана. Не врубаюсь, что произошло, пока до меня не доносится звук открывающейся двери.
Кажется, спокойный вечер вдвоем под угрозой.
24.1
Сверлю напряженную фигуру Ники. Без её тепла стало моментально пусто и «не так».
– О, молодежь, добрый вечер, – в комнату заходит отец.
Я непроизвольно собираюсь. Хотя единственное, чего я хочу, чтобы отец сейчас исчез.
Мне нужен этот вечер с Никой. Чтобы никто не лез к нам и не мешал.
– Не помешаю?
– Помешаешь…
– …Нет, конечно, – в один голос с Никой.
Отец хмыкает и впивается в меня взглядом.
– Ещё раз прошу прощения за вспышку Светы вечером. Она бывает сама не своя. Ника, и ты извини.
Ника неуверенно кивает, сплетая на коленях пальцы. Хочется подойти к ней и спрятать в объятиях от суровой реальности. Но я уважаю её желание и не хочу сейчас ставить под угрозу её спокойствие.
А этот поступок, уверен, не понравится моей принцессе. Поэтому приходится терпеливо удерживать себя на диване.
– Антон, – с неохотой сосредотачиваюсь на нем, жду пока он продолжит, – ты с мамой созванивался?
Дергаюсь. Ника затихает и встает.
– Я пойду, не буду вам мешать, – делает шаг в сторону двери, но ловит на себе взгляд и замирает.
– Куда? – мой голос звучит жестко.
Не могу ничего с собой поделать, потому что отец вот сейчас вообще не вовремя решил впереться с вопросами.
– В комнату.
– Мы хотели фильм посмотреть, – я игнорирую сейчас отца, полностью сосредоточившись на слегка покрасневшей Нике, – я не звонил маме и не собираюсь пока этого делать.
Последнюю реплику посылаю уже отцу.
Отец откашливается. Между бровей пролегает складка, которая явно дает понять, что он не одобряет такого подхода.
Но сейчас мне на это плевать. Имею право, потому что все это время у меня никто особо не спрашивал, чего хочу я.
– Антон, ну ты же понимаешь, что так долго продолжаться не может, – отце прячет руки в карманы.
Ощущаю его напряжение. Оно волнами исходит от его застывшей фигуры.
– Ты правда хочешь сейчас об этом поговорить?
Ника смотрит на меня. Не отрывает взгляд. Я понимаю это по тому, как сердце меняет темп.
– Ты прав, – отец кивает, – завтра зайдешь как проснешься. Поговорим.
Пожимаю плечами, ничего при этом не обещая. Отец резко разворачивается и покидает комнату.
Пространство окутывает молчание. Ника все ещё стоит с опущенными глазами. Только по вздымающейся груди понимаю, что она дышит.
– Иди сюда, – проглатываю ком в горле, который мешает нормально разговаривать.
Ника косится на дверь, но помедлив несколько секунд шагает в мои раскрытые руки.
Прижимаюсь лбом к её животу и становится хорошо.
Настолько хорошо, что мозги моментально улетают в астрал. А после того, как прохладные пальчики зарываются в волосы, млею.
– Недавно я узнал, что мама препятствовала нашему с отцом общению, – говорю, не дожидаясь вопроса от Ники.
Не хочу, чтобы это висело между нами. Руки принцессы слегка вздрагивает, но она молчит.
– И я пока не знаю, как к этому относится.
Сам же слышу в своем голосе растерянность. Но с каждым словом ситуация меня отпускает.
– А почему мама это сделала? – тихий голос проникает в самое нутро, окутывает своей нежностью.
Понимаю, что сейчас я не один.
– Потому что ей было страшно, что я сближусь с отцом и уеду к нему. То есть сюда.
– И что теперь?
Этот вопрос мучает меня с момента последнего разговора с мамой. Она пыталась дозвониться, но моя упорность не дает мне просто взять и забыть признание.
Дергаю плечами в ответ на вопрос.
– Сам не знаю. Не знаю, как вообще реагировать на все это. Я жил больше десяти лет с мыслью, что не нужен отцу. А на деле…
Не договариваю. Дыхание перехватывает, когда Ника прижимает меня к себе и прижимается щекой к макушке. Я не вижу её лица. Но тепло, которое сейчас исходит от неё и нежные поглаживания говорят лучше всяких слов.
– А на деле тебе просто нужно время. Антош, мама одна, и терять время на обиды неправильно, наверное, все же.
– Я даже не знаю, как мне сейчас себя вести с ней. Все сложно как-то.
– Значит, дай себе просто время. И родителям тоже, уверена, им так же как и тебе сейчас не по себе.
Ничего не отвечаю. Позволяю себе насладиться близостью тела Ники.
– У меня родители тоже развелись не лучшим образом, – её слова слегка удивляют, – по словам мамы отец не оправдал её ожиданий. Он был свободным художником. Точнее, он и сейчас есть, – грустный смешок как ножом по сердцу, стискиваю зубы и не перебиваю, – сегодня вечер откровений, да?
– Я не возражаю. Почему бы не узнать друг друга получше?
– Ну да.
– Так и что дальше?
Поднимаю голову и натыкаюсь на задумчивый взгляд Ники.
– Мы почти голодали. Все время не хватало денег. Мама работала чуть ли не сутками, но папа тратил все не думая, что завтра нам нужно будет что-то готовить. Ну и в один день мама просто не выдержала. До сих пор помню их скандал.
Она передергивает плечами. Усаживаю её на диван прижимая к себе. Ника упирается лбом в мое плечо и глубоко вдыхает.
– Папа хотел меня забрать, но мама не дала. И суд на стороне мамы был, потому что папа даже не работал. А потом…
Она замолкает. Переплетаю наши пальцы и слегка сжимаю прохладную кисть.
– А потом?
Даю понять, что я внимательно слушаю и готов поддержать.
– А потом мама как-то погрузилась в переживания. На работе все пошло в гору, но между нами словно пропасть выросла. Не могу понять до сих пор, почему все так вышло. Мы жили каждая сама по себе. Потом она встретила дядю Рому в своем туристическом агентстве, ну и у нас началась новая жизнь. Только отношения стали ещё хуже. Вот такая история. Но я хотела бы, чтобы она меня любила.
– Ну что ты, принцесса, я уверен, она тебя любит. Просто вам надо хотя бы нормально общаться.
Снова этот горький смешок. Который будто бы кричит, что не мне давать такие советы. Не мне, у которого тоже в жизни и отношениях с предками один сплошной темный тоннель.
Хмыкаю.
– Ну да, не мне тебя учить. У самого черти что, а не семья. Но знаешь, что я хочу тебе сказать?
Ника мотает головой.
– Хочу, чтобы ты поняла, – провожу по её лбу и быстро целую, чтобы не было соблазна утонуть в ласках, – теперь у тебя есть я, и ты больше не одна.
– Ты тоже не один.
Эти слова проливаются бальзамам на взбудораженную душу, и я улыбаюсь, получая ответную улыбку.
– Мы фильм смотреть-то будем? А то так и ночь пройдет.
– А что ты там притащил? – Ника снова пытается сунуть хорошенький носик в пакет.
Глава 25
Ника
– Ника, – резко распрямляюсь, когда слышу голос мамы.
Антон застывает с занесенной над дверной ручкой рукой и вопросительно выгибает бровь.
Пожимаю плечами, крепко сжимаю лямку рюкзака. Оборачиваюсь к маме.
– Можно тебя задержать ненадолго, – не дожидаясь моего ответа разворачивается и уходит в гостиную.
Мне остается только раздраженно закатить глаза.
– Я на улице жду, – Антон вроде просто говорит, но мне все равно слышится вопрос в его реплике.
Молча киваю и сбрасываю кеды.
Торопливо собираю волосы в высокий хвост, стягиваю джинсовку. Тяну время, но нам нужно возвращаться в школу. Так бы и часик тут постояла, только бы избежать разговора.
Мама нервно кусает губу и о чем-то думает. Откашливаюсь, чтобы она обратила на меня внимание. Дергается, переводит на меня взгляд.
Становится не по себе. Дергаю воротник футболки, он становится каким-то тесным и сдавливает горло.
– Что ты хотела, мам? У нас не так много времени, нужно ещё до школы доехать.
Не никаких мыслей по поводу чего сейчас будет разговор, поэтому единственный вариант – это терпеливо ждать.
Мама подходит почти вплотную.
– Я хотела извиниться.
Не верю, что она сказала именно то, что я сейчас услышала. Мама смотрит прямо в глаза. А я не знаю даже что ответить.
– Ладно, – все же удается выдавить единственное слово.
– Сейчас у меня какой-то период, что я совсем не могу контролировать себя и иногда говорю то, чего совсем не думаю.
Киваю. Мне все ещё нечего ответить на мамин выпад.
– Я хотела ещё побеседовать с тобой по поводу танцев.
А, ну вот. Вот это уже более похоже на привычную маму. Сейчас будет выяснять, какие у меня шансы остаться на месте капитана группы поддержки.
– Что именно? – показательно вскидываю руку с часами.
Мама хмурится и я почему-то заостряю внимание на морщинке между бровями. Не замечала её раньше.
А может просто давно так близко не стояла с собственной матерью?
Эта мысль режет сильнее ножа. Мысль, что мы настолько отдалились. Я с дядей Ромой стала ближе, чем с мамой.
– Ты сказала, что не сможешь продолжать заниматься танцами.
– Ну да. Мне врач сказал, что для начал нужно восстановиться и набраться сил, а тренировки могут окончательно подорвать здоровье.
Мама замолкает, а я сплетаю пальцы и напряжение растекается по всему телу.
– И ты собираешься совсем бросить?
– Мам, – начинаю злиться, она словно опять меня не слушает, – я же говорю. Это даже не рекомендация врача. Меня поставили перед фактом.
– Понятно.
Этот разговор загоняет меня в тупик.
– Мам, для чего ты меня задерживаешь? Все это я тебе говорила по телефону, и говорила, что тебе нужно найти время и приехать со мной к врачу.
– А я тебе говорила, что я не могу сейчас вырваться с работы, – мама повышает голос.