угие эмоции, а я от своих выбросов эндорфинов просто погибаю.
А потом меня прорывает:
— Там видео? Еще одно с моим участием? Мне уже можно искать его на просторах интернета? Или Гейден тебе заплатил деньги, чтобы оно было только в его личном пользовании? Ну и в твоем конечно, — громко и неестественно смеюсь. — Трофей. Я твой трофей? Что ты молчишь! Что ты молчишь? Скажи хоть что-то?
На последних фразах я уже кричу. Слышу как в коридоре хлопает дверь и смешные мамины шаги в направлении моей комнаты. А потом голоса, ее и Славы. Они какое-то время спорят, стоя там за стеной, а потом резко замолкают.
Мы снова одни.
Миша смотрит на меня исподлобья, стиснув зубы. Я вижу как на его челюсти играют желваки. Как напряжены мышцы шеи. Руки сложены на груди и ноги широко расставлены. Он словно готовиться от меня отбиваться, ждет нападения. Мое же нападение лишь защита. Я защищаюсь, хотя вместо всей этой борьбы хочу просто сдаться и свернуться комочком. Лечь и поскуливать.
Никакая я не сильная. Я очень-очень слабая и очень-очень боюсь правды.
— Ты думаешь я мог так с тобой поступить? Я? — тихо и опасно спрашивает Миша, наконец отмирая.
— Я не знаю. Мог?
— Ты мне скажи. Ты ведь все уже решила? За нас двоих. Ведь все что я тебе не скажу, уже не имеет значение, Катя. Ты мне поверишь?
— Смотря, что ты мне скажешь, — сглатываю образовавшийся в горле ком и подаюсь вперед, впиваясь взглядом в лицо Чернову.
Ни одна его эмоция от меня не ускользнет. Разочарование. Вот что я вижу. Сердце пропускает удар.
— У нас есть несколько вариантов да? — хмыкает Миша, его губы растягивают в незнакомый мне до этого оскал.
Он закрылся от меня, опять. Как делал это много месяцев подряд устраивая мне разные игры и диктуя правила. Смотрит холодно, меняет позу на обманчиво расслабленную. Руки в карманы, голова немного откинута, а губы все так же сжаты в плотную линию.
— Я думаю вариант есть только одни. Это правда.
— А какая она, Катя, эта твоя правда? — вдруг Чернов тоже подается вперед, нападая. — Хочешь узнать, что там было? — облизывает быстро губы. — Так слушай. Но после этого я уйду. И ты за мной не пойдешь. Усекла?
Меня хватает на то, чтобы только кивнуть. Я за ним и не захочу пойти! Не захочу…ведь так?
— Катя-Катя, хорошая моя девочка, любимая девочка. Это ж надо было…кхм, мда… — Чернов качает головой и смотрит куда-то мимо меня, а я даже не дышу. Его слова они самые желанные на свете, но словно сказаны в насмешку, они не ласкают, а больно жалят.. — Считаешь я тебя снял? Нас? Наш первый раз?
Мешкаю и опять киваю. Меня посещает сомнение, лишь на секунду, но потом я беру себя в руки. Я знаю Мишу. Я жила с ним полгода. Я видела, как он обращается с девушками. Знала про спор с Мироном. Он совсем не ангел. Он обычный надменный, эгоистичный мажор, который думает лишь о своем удобстве.
А потом я вспоминаю его рисунки…
— Я правда кое-что показал Мирону. Кое-что важное. За то что он помог мне накануне ночью. Я понятие не имел о том, что твой отец слетел с катушек, так бы никогда не уехал. Но может и к лучшему уже, да?
— О чем ты говоришь?
— В общем парниша бывший больше никогда тебе ничего не пришлет и не напишет. Нет больше видео где голенькая Катя танцует. Нет и никогда не было. Благодарностей не жду. И ты мне ничем не обязана за это. Это мой подарок тебе. Чтобы ты больше не плакала и не тряслась. Можешь вернуться и поступить сюда в художку, как ты и хотела всегда. Об отце тоже не парься. Я надеюсь, у тебя все будет хорошо, Кать. Правда. Ты такая красивая… — Миша грустно улыбается, а я все еще ничего не понимаю. Смотрю на него во все глаза. Его глаза блестят в ночном свете и переливаются, словно озеро в темную лунную ночь. — Никакого видео с тобой нет. У меня в том числе. А я показал Миру документы на тачку. Отдал я ему ее. Прощай, котенок. Помни, что ты мне обещала.
Чернов шумно выдыхает и щелкает, меня застывшую и переваривающую его слова, по носу. А потом уходит, не закрыв за собой дверь.
Оставляет меня одну окутанную в его запах и любовь. А это ведь именно она. Я чувствую. Взаимная и такая сильная.
Как я не поняла раньше?
По моим щекам не переставая катятся дорожки из слез.
— Не предавал… Спасал… Миша! Миша! — я кричу и срываюсь вслед за ним.
В одних носках выбегаю в подъезд и не дожидаясь лифта бегу вниз. Он ведь не мог уйти далеко?
Глава 28
— Катя, идём домой, — обеспокоено говорит мама и опускает на пол передо мной кеды.
Заторможенно смотрю вниз, не понимая, зачем они тут. Ноги должны были замерзнуть от стояния на холодном каменном полу, но я ничего не чувствую. Внутри всё полностью атрофировалось. Ушёл. Взял и ушёл! Бросил меня. Теперь уже точно… можно больше ничего не выдумывать и не прятаться за собственные страхи. Опять одна.
— Ушёл, — произношу тихо, постукивая зубами, голос охрип кричать. — Мам, он ушёл… Как так?
Я правда не понимаю. Голова гудит, в ней тысячи, сотни тысяч мыслей. Разных вариантов нашего разговора. Нужно было вцепиться в его руку, повиснуть на нём и никуда не отпускать! Как он мог? Гордец. Идиот.
Какой же ты, Чернов, идиот!
— Вернётся, дорогая, — мама пытается меня утешить и обхватывает за плечи, на которые успела накинуть тёплый кардиган. — Если он умный парень, он обязательно к тебе вернётся. Вы молодые, недопоняли друг друга. Всё образумится. Идём домой, я сделаю тебе чай.
— Я его оттолкнула, — глотаю слёзы и рукавом вытираю мокрый нос. — Я его люблю. Я поеду завтра в город, к нему. И всё будет хорошо. Да? Будет ведь хорошо?
— Ох, девочка моя, давай сначала ты выспишься, и утром на светлую голову решим, что делать. — Маме всё-таки удаётся увести меня из подъезда внутрь квартиры, где тепло и пахнет едой.
Я с тоской бросаю взгляд назад, в надежде увидеть в темноте знакомый силуэт. Но там никого нет. Миша правда ушёл. Бросил один на один с моими чувствами, вывалив на меня свои. Чёртов эгоист! Как можно было свалить на меня всё это сразу и оставить?
Он просто сам не знает, как надо. Не умеет. Он же никогда и никого не любил.
А меня? Меня он любит?
Он отдал Гейдену машину. Это правда? С его слов — да. Я должна поверить? Должна… Я очень хочу ему верить! Очень! Но для начала он не должен был трусливо сбегать!
Почему он выставил все эти условия? Да и все эти правила, в конце концов!
Для себя или всё же для меня?
Господи, как я ненавижу… и как люблю!
Утром моё решение не меняется.
Поэтому к обеду, собрав немного вещей, я опять двигаюсь на вокзал. В этот раз меня провожают мама и её новый мужчина. Мы заезжаем в магазин и покупаем мне новый телефон и симку, оформив её на меня.
— Катя, мы можем поехать с тобой. Я возьму на работе выходные. Давай? Вдруг Володя опять поднимет на тебя руку… — начинает паниковать мама и бросает быстрый взгляд на Вячеслава, словно извиняется, что упоминает при нём бывшего мужа.
— Как поднимет, так и опустит, — говорю твёрдо, откидывая с лица волосы, которые треплет ветер. — Я встречусь с ним при Анне. При ней он ничего не сделает. Дорожит браком и своей репутацией.
— Если что, сразу вызывай полицию и звони нам.
— Не стесняйся, у меня есть знакомые в органах. Всё решим, — вмешивается Слава и неуклюже похлопывает меня по спине.
Смущаюсь и спешно прощаюсь с ними, запрыгивая в вагон.
Хватит бегать. Если Миша сказал правду и у Глеба больше нет на меня компромата, то и шантажировать ему меня нечем.
Я возвращаюсь в город, куда сбежала, не только чтобы поговорить с Черновым. Нужно решать что-то с учебой, первая сессия через несколько недель! И я хочу посмотреть в глаза своему отцу и сказать, что не нуждаюсь больше в его опеке. И в его деньгах тоже не нуждаюсь. Что-нибудь придумаю.
Слишком долго Катя Белова жила как страус, засунув голову в песок и прячась ото всех. Пора выбираться из пучины собственных комплексов и страхов. Я только с Мишей была смелая всё это время. Давала отпор и воевала, а в самый ответственный момент взяла и сбежала. Вспоминаю его взгляд, которым он смотрел на меня в последний раз, его лицо… Там больше не было знакомого безразличия и циничной маски, он открылся. А я не поняла и оттолкнула. Хочу всё исправить. Хочу, чтобы у нас был шанс всё исправить.
Он уже сделал первый шаг. Теперь моя очередь.
Приезжаю на вокзал вечером. Предусмотрительный Альберто нацарапал мне свой номер на клочке бумаги. Пока ехала, списалась с ним, и он неожиданно приехал меня встречать.
Смущённо обнимает, я не противлюсь. Всё-таки он пришёл мне на помощь в трудную минуту. И я очень надеюсь, что мы с ним будем друзьями, несмотря ни на что.
— Поедем в мастерскую? Хочешь ещё порисовать? — спрашивает улыбаясь, когда мы выходим из здания вокзала, и достаёт свой мобильный, чтобы вызвать такси.
— Нет. На квартиру надо. Где я раньше жила.
— Забрать вещи?
— И не только, — произношу тихо и внимательно смотрю Алу в лицо.
Он останавливается и отвечает мне тем же. Суёт руки в карманы пальто и хмурит прямые русые брови.
— Ты приехала к нему? — интересуется таким тоном, от которого у меня вздрагивает сердце. — Почему? Он же тебя обидел.
Я вообще ни разу ни роковая женщина. Не умею разбивать сердца и не знаю, что делать с отвергнутым поклонником, который мне нравится. Только лишь как друг.
— Ты сам сказал, что, скорее всего, он этого не делал. Он приезжал ко мне. Мы не договорили.
— Сказал, но думал…
— Ал, ты классный парень, и мне с тобой очень нравится общаться! Очень! Я бы хотела, чтобы так и осталось, но Миша… К нему у меня совсем другое. Я люблю его, — говорю честно и торопливо. — Я пойму, если ты сожжёшь мои картины и заблокируешь мой номер. Но я не давала тебе повода думать о нас иначе.
— Мы просто друзья, да? — усмехается и качает головой.
Он красивый и видный парень. Надя сразу приметила его в темноте клуба и явно будет рада построить с ним какие-то отношения. А я приметила другого. Очень-очень давно.