— Самая красивая. Пойдём, котёнок. Нам ещё такси ждать.
— Ты правда лишил нас машины, отдав её Мирону? Не жалеешь?
— Так было нужно. Это просто тачка. Купим другую.
— Российский автопром? — смеюсь, пихая Чернова в плечо.
Он не злится, усмехается и шлёпает меня по заднице, поторапливая на выход.
Вызываем такси и едем в тот самый торговый центр, где работает Библиотекорша Лена. К ней в магазин мы заходить не собираемся, решаем поесть и сходить в кино. Это что-то вроде нашего второго свидания.
Я немного нервничаю, потому что прошлый раз мы выходили вместе в другом городе, а сейчас в любой момент можем встретить знакомых. Надеюсь, все правила Чернова автоматически аннулировались, и он не будет натягивать мне на лицо маску и выпускать мою ладонь из своей при виде знакомых из нашего универа.
Когда я стала такой неуверенной в себе? Сама не знаю. Всему виной чувство, от которого меня буквально штормит в разные стороны. Я хочу быть счастливой и любимой, но продолжаю этого бояться. Будто недостойна я этого. Все достойны, а я нет.
— Миш, — зову Чернова, когда мы заходим в большой шумный магазин.
Это одно из самых оживлённых мест в городе, когда на улице настоящая зима и сугробы выше человеческого роста. Все хотят спрятаться в тепле и заодно закупиться подарками к приближающимся праздникам.
Что подарить Чернову на Новый год? Понятия не имею…
— Что? Наверх сразу поедем, или хочешь по магазинам пошататься?
— Давай наверх. Я думаю о своём отце, ну… что он скажет про нас?
Любой психолог сказал бы мне обернуться назад и начать со своего детства. Вспомнить отношения родителей и мои с ними. Покопаться там в ранних страхах и первых переживаниях, разложив их по полочкам. Только я совсем не хочу возвращаться в детство. И об отце думать не хочу. Не хочу оправдывать его поступки последних лет. Не хочу! Нам нужно будет встретиться и поговорить. Обозначить для него и Анны наши с Мишей отношения. Поставить перед фактом, спрашивать разрешения мы не будем. Но я надеюсь, у нас с Черновым есть в запасе ещё несколько спокойных дней. Которые будут принадлежать только нам.
— Боишься его? — Миша внимательно всматривается в моё лицо.
Отрицательно качаю головой.
— Уже нет.
— Мне без разницы, что он скажет, Кать. И тебе советую не переживать на этот счёт, котёнок. Ведь даже если он или моя мать будут против, разве тебе не наплевать? Ты же у меня смелая, малышка, — говорит Миша.
— Наверное.
— У тебя ПМС, что ли, Кать, — Чернов стискивает меня в объятиях, приподнимая над полом. — Откуда столько загонов?
Обнимаю за шею, повиснув на нём. Миша продолжает двигаться вперёд. И вот мы уже на эскалаторе, едем вверх.
— Может, и ПМС! Бросишь меня?
Чернов закатывает глаза и что-то тихо бормочет. Кажется, просит бога дать ему побольше сил и терпения. А что он хотел? Отношения штука сложная. Над ними нужно работать!
— Начинается… Тебя покормить надо. Думай лучше о том, что я сделаю, когда мы вернёмся домой! Твоя задница дождётся порки, сидеть не сможешь! — рычит Миша и клацает зубами около моего носа.
— Может быть, я этого и добиваюсь? — произношу нарочито серьёзно.
— На хрен кино тогда, берём еду навынос и назад домой.
Молочу ногами, перебирая ими в воздухе, потому что Миша так и не опустил меня. И хохочу как ненормальная. Чернов лениво улыбается, смотря на меня сквозь ресницы. Моё сердце набирает обороты.
— Катя? — долетает до моих ушей удивлённый голос Полины Романовой. — Чернов?
Оборачиваюсь и встречаюсь с одногруппницей глазами. Она забавно округляет свои, таращась. Рядом с ней стоит её парень Никита и, держа Полину за руку, озадаченно смотрит на нашу пару с Мишей.
— Привет, — здороваюсь первой и, постучав ладонью по плечу Чернова, прошу опустить меня на землю.
Глава 31
Белова собирается дёрнуться в сторону, бросив на меня быстрый взгляд. Прищуриваюсь. Совсем с головой сегодня не дружит. Это на неё секс так влияет? Ловлю свою мнительную психичку за талию и впечатываю в свой бок. Закидываю руку ей на плечи и оставляю легкий поцелуй на вкусно пахнущих волосах.
— Здорово, ребята, — произношу небрежно, оглядывая парочку застывших Волковых.
— Вы вместе, что ли? — выдавливает из себя Полинка, хлопая ресницами, переводит взгляд с Кати на меня и обратно.
Котёнок молчит, не дышит почти. Ждёт, что отвечу? Думает, сольюсь, что ли? Папашу её стоит ещё разок припечатать к какой-нибудь стене, как и её бывшего. С доверием у Кати большие проблемы. И ещё недавно сказал бы, что не я тот мужик, кто будет заниматься этой проблемой. А сейчас, вот он я, обнимаю её хрупкие плечи и никому не дам обидеть. Моя со всеми тараканами, что живут в её голове, и секретами, которых она так стыдится. Было бы из-за чего париться!
— Вместе. Встречаемся. Люблю Белову. Ещё вопросы, Полин?
Катя вскидывает голову и впивается внимательным взглядом в моё лицо. Что опять? Смешная, не могу. Дыши давай, котёнок, а то придётся делать дыхание рот в рот на глазах у молодых родителей. Что, собственно, я и демонстрирую, но не так похабно, как планировал дома. Быстро целую Катю, скользнув на секунду в её рот языком. И отстраняюсь, выпрямляясь.
— Нет вопросов, неожиданно просто, — мямлит Волкова-Романова. — Ты знал, Ник?
— Не знал.
— Мы не распространялись особо. Не хотели у вас пальму первенства отбирать, — говорю усмехаясь. Катька шипит, не обращаю на неё внимания, лишь прижимаю к своему телу ещё сильнее. Вот уже и не трепыхается.
— Какую ещё пальму? — округляет глаза Полина, губы Волкова подрагивают.
— Парочек, о которых болтают в сплетнике.
Белоснежка, свойственно ей, краснеет и жмётся к своему мужу. Перевожу взгляд на Ника, который уже откровенно ржёт, улыбаюсь в ответ.
Образцово-показательный ученик, капитан футбольной команды и мой бывший друг. Забавно как складывается жизнь. Он увёл у меня девушку, о которой мы оба уже забыли. Двигаю челюстью, вспоминая, как пару месяцев назад Ник прописал по ней кулаком. Было за что. Времени прошло не так много с нашей последней стычки, в универе мы почти не пересекались. На футбольные тренировки я подзабил, рёбра лечил, да и вообще как-то азарт угас. Волков слился, и дух соревнования куда-то исчез.
Ещё и малышка, что греет мой бок и комкает футболку под курткой, сместила фокус моих интересов. Знатно покопалась в моей черепушке и продолжает этим заниматься. Я готов немного прогнуться, чтобы она расслабилась и начала мне доверять, чувствовала себя рядом комфортно.
Все её страхи обоснованы. Люди в одну секунду не меняются. Это долгий процесс. Над этим придётся поработать нам обоим, и я это понимаю. Понимает ли она? Любит меня — однозначно. Глазами пожирает и в рот смотрит. Такая она мне тоже нравится. Но её дерзкий язычок люблю ещё больше. И как мозги мне жрёт тоже люблю. Никогда не думал, что в двадцать лет меня так скрутит. Накрыло чувствами с головой, и я с радостью в них потонул, надоело сопротивляться. Да и надо ли?
Молчание затягивается, а мы так и топчемся на месте, играя в гляделки на четверых. Как дети малые, сегодня Луна в овне каком-то? Чего так все тупят?
— Мы в кино двигаем, но сначала поесть планировали, — начинаю заходить издалека, смотря на Ника.
Он улавливает посыл и кивает.
— Если не против, мы бы присоединились, да, Кнопка? — спрашивает он у жены.
— Ага! — воодушевляется та и делает шаг к Кате. — Алиску на бабушку оставили, у нас свободный вечер. Мы за любой кипиш!
— Вот и отлично, — подаёт голос моя ехидна, заметно расслабляясь в моих руках, а потом и вовсе выскальзывает их них, делая шаг к подруге. — Что там на учебе было? Я ничего важного не пропустила?
Девчонки уходят вперед, болтая об универе, а мы с Ником опять застываем друг напротив друга. Он сканирует меня внимательным взглядом из-под тёмных бровей.
Раскидываю руки в стороны и предлагаю:
— Можешь вмазать мне ещё раз, и будем квиты.
— Предлагаю просто забить. Тебе, я смотрю, уже вмазали, — усмехнувшись, кивает на моё лицо.
— Ладно.
Мы пожимаем друг другу руки и плечом к плечу идём за нашими вторыми половинами. Чёрт.
— Собираешься вернуться в команду? — спрашивает Волков, первым нарушая паузу.
— Надо?
— Да.
— Значит, вернусь.
Катя оборачивается, через плечо посылая лукавую довольную улыбку, будто лиса. Растягиваю губы в ответ, пожирая её фигуру глазами. Эти мешковатые джинсы заставляют меня поднапрячь фантазию. Мысленно я раздел её уже три раза. И, пока она выбирает солёный или сладкий попкорн, делаю это ещё раз.
Наша медовая эйфория, а назвать по-другому первые несколько дней, которые мы не вылезаем из кровати, не в силах оторваться друг от друга, я не могу, заканчивается с внезапным утренним звонком моей матери.
— Да? — произношу тихо и опускаю ноги на пол, оглядываю его в поисках своей одежды.
В последние дни она мне особо не требовалась. Мы с Беловой учимся жить в новых условиях и, кажется, немного двинулись друг на друге. Впереди зачётная неделя, о которой Катя постоянно болтает, только вот именно что болтает. В универе мы почти не появляемся. Моё пагубное влияние на эту хорошенькую девочку действует просто отвратительно, но чёрт, как мне нравится её портить.
— Мишенька, ты дома? — как-то сдавленно произносит мать.
— Что-то срочное, ма? Время семь утра, — бросаю взгляд на часы и, перед тем как выйти из комнаты, смотрю на постель, где осталась безмятежно спать утомившаяся за ночь моя заноза.
Катя уже успела закутаться в одеяло, как шаурма. Снаружи виднеются только копна тёмных спутанных волос и её хорошенький вздёрнутый нос.
Прикрыв дверь, прислушиваюсь к странным звукам на другом конце трубки. Что, чёрт возьми, происходит?
— Что случилось?
— Катюша дома? Не могу до неё дозвониться.
Диалог вопросом на вопрос меня всегда раздражал. Держу себя в руках и не грублю, потому что голос у матери какой-то плаксивый, настораживает. И не звонит она обычно в такую рань без повода. Мы вообще редко общаемся. Я давно вырос и отделился, у неё своя жизнь: бизнес, новый муж. Не лезу к ней. Выбор её никогда не осуждал, хотя мне было сложно принять левого мужика в нашем доме, после того как отец сделал нам ручкой. С батей отношения у меня тоже прохладные. Звоним друг другу пару раз в год, не более.