ичала. — Значит так, Ника! Я всё решила, у тебя три дня — нахмурился, какие ещё три дня, что она там придумала. Решил не выдавать себя, дослушать.
— На что?! — спросила Ника, голос дрожал, она наверняка тоже плакала. Бедная моя девочка, потерпи, хочу услышать, на что ещё способна Ирина.
— На то, чтобы привести сюда папашу нагулянного ребёнка и решить всё по-взрослому. Три дня, слышишь меня?!
— Если не приведу, то что?!
— Или выходи замуж за того, кто тебя наградил вот этим… — наверняка показала на ребенка. — Живи с ним или выметайся отсюда, туда откуда пришла. Нам чужие выродки не нужны!
— Ты не можешь меня выгнать, это квартира Егора, он хочет, чтоб мы здесь жили.
— Егор!?… Егор, ещё сопляк, вот когда он сам заработает на квартиру, тогда будет распоряжаться, а пока здесь я хозяйка, на правах жены владельца квартиры. Надеюсь ты меня поняла! — отвесила угрозу, вышла из комнаты, хлопнув дверью, как раз столкнувшись со мной.
— Егор, — замялась, бегая глазами. — Вот так сюрприз… давно ты здесь стоишь?
— Достаточно, чтоб понять, какая ты на самом деле… — выпалил, одарив её мрачным взглядом.
Из комнаты выглянула Ника с заплаканными глазами, увидев меня, кинулась ко мне, уткнувшись лицом в грудь, начала рыдать.
— Егор… я не хотела… не хотела сюда ехать! Я знала, что так буде-е-ет.
— Ника, всё успокойся, не стоит она твоих слёз, — обнял её, гладил одной рукой по спине, второй приподнял лицо за подбородок, вытирая дорожки слёз большим пальцем. — Всё, родная, успокойся. Иди в комнату к дочери, закрой, пожалуйста, плотнее дверь, я с Ириной поговорю — улыбнулся, подмигнув.
Ника зашла в комнату, захлопнув дверь.
— Значит, я, — сопляк, Ника — шлюха, чего ещё мы не знаем, — о том, что я купил квартиру знал только отец, просил пока никому не рассказывать. Собирался сделать ремонт во всей квартире, и позвать всех на новоселье.
— Егор, ну, что ты… я с горяча, так сказала, — начала извиваться, как змея. Прям видел в ней гадюку, которая пыталась ужалить побольнее. — Просто я была в шоке… потрясена увиденным. Ты же знаешь я очень вспыльчивая…
— В том, то и дело, что до сегодняшнего дня я тебя совсем не знал… не знал, какая ты можешь быть жестокой. Ты не имеешь никакого права распоряжаться здесь, это квартира моих родителей, к тебе она не имеет никакого отношения. Ника останется здесь, а тебя попрошу больше здесь не появляться, без приглашения. Отдай, пожалуйста, ключи — протянул руку.
— Ты, что меня прогоняешь?! Ту, которая растила тебя с семи лет. Ту, которая ночами не спала, сидя у твоей постели, когда ты болел… Я уйду — полезла в сумочку, доставая связку ключей. Проигнорировав протянутую руку, кинула их на тумбу для обуви. — Но не думай, что твоя выходка, тебе просто так сойдёт с рук. Я немедленно расскажу всё отцу.
— Даже не сомневаюсь. Я в свою очередь, тоже с ним кое-чем поделюсь. До свидания — указал на дверь.
Глава 48: Егор
Ирина ушла, громко хлопнув дверью. Чертовски захотелось покурить. Вообще я не курю, но после такого сложного разговора, очень захотелось. Для таких случаев на балконе припасена пачка сигарет. Вышел, прикурил, одна затяжка… вторая… дым обжигает сначала горло, потом лёгкие, никотин сразу ударяет в голову.
Как вовремя я подоспел домой, иначе бы Ирина заклевала Нику.
Надо всё-таки позвонить отцу. Набрал, он ответил сразу.
— Да, Егор привет. Что там у вас произошло? — отец говорил спокойно, без наездов, это радовало. Он всегда рационально смотрел на вещи, не рубил с горяча. Зная меня, спокойного и уравновешенного, он понимал, просто так, я бы Ирину трогать не стал. — Ирина звонила, вся раздражённая, жаловалась, что ты её из квартиры выгнал, ещё про какого-то ребёнка голосила, Нику. Я толком ничего не понял. Объясни, пожалуйста.
— Пап, привет. История длинная, если вкратце, то Ника вернулась, она родила ребёнка, три месяца назад. Девочка — Ариша.
— Вот так новость! — повеселел отец. — Я, что теперь дед? Скорее бы вернуться с командировки, не терпится с внучкой познакомиться.
— Не все так обрадовались внучке, как ты…
— В смысле?
— В прямом. Когда вернулся с работы, Ирина была здесь, кричала на Нику, обзывая последними словами. Поставила ультиматум, если та не уйдёт жить к отцу ребёнка, то должна покинуть квартиру.
— Чё за нахер? Она, совсем, с ума сошла?… — возникла немая пауза. Услышал шуршание, а потом щелчок зажигалки. — Я тебе не говорил, сынок, — отец затянулся, потом выпустил дым, — но у нас с Ириной в последнее время не всё гладко. Она очень изменилась, стала совсем другая, я порой её не узнаю. С Аней очень плохо обращается, уезжая в командировку боюсь её с ней оставлять. Она и ударить может.
— Я сам заметил, что она изменилась, а может просто показала своё истинное лицо. Не думал, что это коснулось и ваших отношений. Аню привози к нам, скоро каникулы, пусть отдохнёт от абьюза, Ника будет очень рада, и с племяшкой по нянчится.
— Спасибо, за предложение. Я подумаю. Посмотрю, как будет, — тяжело выдохнул. — У нас же была хорошая семья, что могло произойти. Может у неё появился другой. Она часто в город стала мотаться — с досадой сказал отец.
Мы ещё поговори немного, я начал замерзать, поэтому поспешил завершить разговор. Договорились, что по приезду, отец сразу приедет к нам с Аней. Тогда и выложу всё в деталях.
Зашёл с балкона, увидел Нику, она сидела на полу, привалившись на стену, глаза открыты, но словно не живые.
— Ника! — подлетел, тряхнув за плечи. Испугался, что у неё опять приступ случился. Она вздрогнула, посмотрела на меня, ручейки слёз сразу потекли по щекам.
— А Егор, это ты? — сказала апатично, размазывая влагу по лицу.
— А ты кого ждала… думала Ирина вернулась — меня самого аж передёрнуло от своих слов. Ну, нахера напомнил. Шутник, бля-ять.
— Зачем ты так?… — залилась плачем. — За, что… за, что она так со мной, что я ей сделала?…
— Ника, ну, чего ты так расстроилась, — присел рядом с ней. — Всё же обошлось. Я понимаю неприятный выдался разговор, но может она отойдёт, — старался сгладить ситуацию, чтоб хоть как-то её успокоилась. — Зато у твоей девочки самый замечательный дедушка, и он ждёт не дождётся, когда вернётся домой, чтоб понянчится с внучкой. Ну, давай, успокаивайся, — Ника качала головой.
— Не могу-у-у! Мне очень обидно и больно… — стукнула себя в грудь слева. — Вот здесь… сердце разрывается в клочья, она же моя мама… как она могла.
Как не пытался успокоить, Ника не утихала. Тогда в голову пришёл единственный и беспроигрышный способ её унять. Я её поцеловал.
Целую долго и жадно, кусая и сминая губы, засасывая их до боли, проникая языком в рот, издавая хрипы и глуша стоны Ники. Как гласят многие духовные практики — "Любовь лечит". Оргазм — один из лучших способов, пребывать в хорошем настроении, а вырабатывающиеся во время оргазма эндорфин, повышает настроение. Сегодня ты точно от меня никуда не сбежит, будешь только кричать и молить о пощаде и одновременно просить, чтобы я не останавливался.
Моя ладонь по-хозяйски накрыла грудь, пальцы сжали уже твёрдый сосок, оттянули его, спускаясь на живот, потом ниже. Ника отвечала на поцелуй, отросшая щетина царапала её лицо, она сама тянулась, цеплялась за плечи. Потом открыла прикрытые глаза, словно выходя из коматозного состояния, резко толкнула меня в грудь, отползая. Ну, хоть плакать перестала!..
— Егор, мы не должны этого делать, — облизала губы, потом прикоснулась ладонью, словно обожглась. — Нельзя. Иначе гореть нам в аду…
— Я уже в аду, больше года… без тебя, — подполз к ней, притягивая ближе. — Хочу тебя, малышка, не упрямься, — скользил носом по щеке, упираясь стояком в бедро. — Тебе же уже можно? Я чувствую, ты тоже хочешь… Ну, же, дай — начинаю покрывать лицо, шею, плечи поцелуями.
Я дурел.
В прямом смысле этого слова.
Призраки прошлого толкали на все смертные грехи. Я готов взять эту девушку, не спрашивая её согласия. Вот прямо так, задрать коротенький халатик, сдвинуть полоску трусиков, чуть приподнять ягодицы, достать член, войти в неё по самые яйца, которые звенят от напряжения. А она наверняка там, внутри, горячая и влажная.
Снова поцелуй. Но на этот раз длящийся не так долго, как первый, но одновременно более страстный и требовательный. Ника укусила меня за язык, во рту почувствовал вкус металла. Моя кошечка, ещё и кусается. Ар-р-р-р. Съел бы.
— Хватит от меня бегать. Меня задолбали, эти кошки — мышки. Я люблю тебя… Ника, слышишь, люблю. Ни на минуту, не переставал любить. Даже когда ты мне изменила, даже когда родила от другого… Всё равно люблю… Ничего не могу с этим поделать, — держал её за плечи смотря в её глаза. В них видел своё отражение и… любовь. На миллиард процентов был уверен, она по-прежнему меня любит.
— Егор, я тоже… — Ника начала дрожать. — Люблю… люблю… люблю… — шептала, словно боялась, что нас застукают. — Что нам делать, нас не поймут, нас осудят. Это же неправильно… грех. От нас все отвернутся, папа, Аня, друзья. Наше общество к такому не готово…
— Тш-ш-ш… — прервал её, она находилась, как в бреду, взгляд поменялся, глаза стали стеклянными. — О каком грехе ты говоришь? Когда наше общество осуждало за любовь?
— Не-еет, у нас не простая любовь, — начала гладить меня по лицу, смотря пустыми глазами с безумной улыбкой. — Любовь единокровного брата и сестры, это ведь не нормально.
Что?!.. Какие брат и сестра?… Я потряс Нику за плечи, выводя из транса.
— Что ты сказала, Ника?!.. Ты оговорилась? Сводные… мы сводные брат и сестра! — Ника моргала глазами, приходя в себя.
— Нет, Егор, я не ошиблась. Мы родные по отцу, — и начала опять плакать.
Глава 49: Ника
Зачем я вышла из комнаты?
Дочка наконец-то уснула, мне бы тоже лечь и отдохнуть, а я иду в гостиную. Егора там нет, только отдалено слышен разговор на балконе. Наверняка с отцом разговаривает, он же обещал маме позвонить. Сажусь на пол и жду его. Зачем?… Сама пока не знаю. Я так устала держать всё в себе, мне иногда кажется, что я схожу с ума. Если я окончательно свихнусь и выйду в окно, кому будет нужен мой ребёнок. Кто будет её воспитывать? Нет, я не хочу доводить до такого состояния. Я думала, что справлюсь, что сильная. И я бы справилась, но вдали от Егора, от матери, от всех, кто может напомнить о былой жизни. Рядом с ним не могу ничего забыть, эта боль постоянно разъедает меня изнутри.