– Да? Прекрасно! Мне как раз надо с твоей мамой поговорить!
– Я не намерена ни с кем разговаривать! – злобно шиплю, прожигая взглядом наглеца. – Я в ванной лежу вообще-то!
– Чудесно! – запихивает меня в санузел и плотно закрывает за нами дверь. Смотрит на меня сумасшедшими глазами, а щеки лихорадочно блестят. Энергетикой с ног сбивает, обволакивает, вызывая дрожь во всем теле. Запах туалетной воды тут же проникает глубоко в легкие, и вызывает легкое головокружение. Фантастика! – Вместе полежим!
– Эй! Ты чего творишь? – пытаюсь отпихнуть его от себя, но ничего не выходит, потому что я крепко зажата в кольце рук. Я дышу урывками, не понимая, что со мной происходит. Душа разодрана на лохмотья, сердце заходится в бешенном ритме, и он рядом. Зачем опять пришел? Что ему надо от меня?
– Слушай меня внимательно, и не перебивай! – горячо шепчет Слава, прижимая меня к стене. Нависает надо мной, тяжело дышит, опаляя горячим дыханием и просто глаз не сводит. – Я тебя люблю, Соня, и я сказочный долбоеб. С Ниной я развожусь, заявление уже подано. Как только получу свидетельство о расторжении брака, мы поженимся. У нас самая красивая свадьба будет, моя девочка.
С этими словами начинает меня исступленно целовать, попадая губами куда придется.
– Ты чего? – ахаю я, немного робея от его напора. Сил не хватает даже между ног ему засадить. – С ума сошел?
– Давно, Сонечка! Я вообще – конченный придурок. Прости меня, прошу. Прости!
– То, что ты придурок, это факт! – не удерживаюсь от язвительного комментария, пытаясь выкрутиться. Но не тут-то было, еще и полотенце, как назло, развязывается и падает на пол, являя взору мое полностью обнаженное тело. – Черт!
Слава резко останавливается, прокатывается по мне тяжеленным, как танк, взглядом, и трясет головой, будто приходя в себя. В глазах, наконец, появляется осмысленность, но отпускать меня он не собирается. Я попадаю в зрительную ловушку и взора не могу отвести. – Слушай меня внимательно, я тебя люблю, Соня! – словно гипнотизируя, произносит он и медленно прикасается к моим губам горячим ртом. А я даже забываю, как дышать, потому что чувствую голым бедром его вздувшуюся ширинку.
– А меня ты спросил вообще? – рявкаю. – Чего я хочу? Я не люблю тебя! Отцепись!
– Ты снова полюбишь меня! Я все для этого сделаю! Я добьюсь тебя. Клянусь!
Я не могу сопротивляться, голова абсолютно пустая, а в черепной коробке только, как бабочка порхает фраза «Я тебя люблю!» Или мне показалось? Да нет же, два раза произнес. Я точно слышала.
– Там Сава за дверью! – хрипло шепчу, отстраняясь.
– Мы тихо!
– Что тихо?!
На меня накатывает вдруг такая ярость, что я себя не контролирую. Со всей дури залепляю ему пощечину и чуть не реву.
– Ты считаешь, можешь вламываться в мою жизнь, открывая дверь с пинка, зажимать меня в ванной и хотеть оттрахать? – в бешенстве шепчу я, сдерживаясь изо всех сил.
Слава включает воду, чтобы сын не услышал наше выяснение отношений, и вновь возвращается на исходную позицию. Все происходит так быстро, что я даже полотенце не успеваю поднять с пола.
– Нет, я так не думаю! – рычит он. – Я считаю, что добьюсь твоего расположения и женюсь на тебе. Да, твой отец уже согласен! Но оттрахать тебя придется. Выбить дурь из головы, чтобы и мысли не было сбежать от меня в Грузию со своим мудаком.
– Больно ты нужен! – начинаю было я, запоздало понимая, что он все знает. Откуда? Папа рассказал?
Набрасывается снова, полностью обездвиживая, вгрызается в мои губы и тут же проникает горячим языком в мой рот. А я рассыпаюсь на атомы от переполняемых эмоций. Что происходит вообще?
Но еще больше меня поражает реакция моего тела, которое в ту же секунду с готовностью откликается на ласку, реагируя на мужскую ласку как по щелчку.
Слава не просто целует меня, а буквально клеймит и присваивает себе, словно пытаясь стереть всех тех, кто был до него. Рецепторы вновь оживают рядом с ним, пропуская его ДНК в каждую пору моей кожи, в каждую клетку организма. Его руки жадно шарят по моему обнаженному телу, которое мгновенно усеивается мурашками. С ума сойти можно!
Целуемся как дикие. Горячо. Грубо. Сладко. До боли в щеках. Руки сами обвивают его шею, а низ живота сжимается в сладком томлении. Вот оно – горит и искрит. Мгновенно. Да чего там, хоть салюты запускай, и выдумывать ничего не надо. Подстраиваться и убеждать себя в том, что все придет. Страсть и огонь – само собой разумеющееся между нами.
Весь негатив постепенно отходит на второй план, Кобзарь горячим языком словно растворяет все.
– Нина! – хриплю я, напоминая о жене. – Слав, нельзя так.
– Нет ее! Я же сказал. Развод. Нет никого. Только ты и я. Навсегда!
Развод? Он что, не шутит? Почему развод? Что случилось?
Мысли мелькают в моей голове как светлячки, но меня захлестывает такая волна возбуждения, что мне становится параллельно на коренную петербурженку.
– Девочка моя! – шепчет он. – Сколько же мы времени потеряли!
Между ног ноет все сильнее, тягуче, томно и требовательно. Что со мной такое? Как ему это удается?
– Как ты пахнешь, боже!
Его пальцы горячие и настойчивые обжигают, кожа под ними плавится, он ласкает ягодицы, сжимая их. Скользит по моей шее, оставляя после себя россыпь мурашек и влажную дорожку от кончика языка, я, не успеваю даже пискнуть, как мягкие губы всасывают в себя острый сосок, лижет языком, а потом слегка прикусывает.
– Боже! – стону я, пальцами зарываясь в темную макушку. Ощущения становятся острее, а ласки откровеннее. Слава переключается на второй сосок, продолжая наминать мою задницу, постепенно пробираясь к промежности. Я просто изнываю от желания, но в тоже время боюсь. У меня не было никого после того, как он лишил меня девственности.
– Малышка! Хочу в тебя так, что яйца сейчас лопнут. – Позволь, умоляю!
– Будь аккуратнее! – жарко шепчу я. – Ты у меня первый.
Слава затихает на мгновение, я ловлю взгляд карих глаз, и замечаю, как он расплывается в довольной улыбке. Верит мне.
– Блядь! – рычит он от возбуждения, разворачивая спиной к себе. – Я весь мир к твоим ногам положу, Санталова. Девочка моя!
Проводит ладонями по моему животу, поднимается выше, оттягивает и пощипывает соски, заставляя меня прогнуться и застонать. Я даже не заметила, когда он снял с себя штаны, потому что хлюпающей промежности касается горячая головка члена.
Я давно опустила ситуацию, и, прикрыв глаза, считываю ощущения и метаморфозы, которые происходят с моим телом, по венам которого сладкая патока растекается.
Слава плавно проникает в меня, легонько скользнув внутрь. Я ужасно мокрая! Двигается глубже, распирая изнутри, немного больно, но потом очень приятно. Задыхаюсь от восторга и толкаюсь навстречу, прогибаясь еще ниже.
– Блядь! – шипит Кобзарь и горячо лижет мне шею у основания волос. – Охуеть можно!
Скользко, сладко, запредельно. Нежно не получается, потому что нас трясет от похоти, страсти и нетерпения. Член двигается внутри все жестче и сильнее, с каждым толчком выбивая жаркие стоны, которые я топлю в закушенной ладони.
Прости меня, сынок. Твои родители просто животные, сошедшие с ума. Внизу живота нарастает безумный вихрь, который только усиливается. Я вспоминаю эти ощущения, только сейчас они еще острее, просто запредельные.
Я раскоординирована, встаю на цыпочки, поднимаю руки, чтобы обхватить мужскую шею. Слава жадно хватает губами мои, что-то шепчет, а я ловлю их с переменным успехом и схожу с ума в жестком, немного грубом ритме. Внезапно я слепну, меня просто сносит волной удовольствия, пропуская высоковольтные разряды по всему телу. Божечки! Я полностью выпадаю из реальности, сквозь безумие слышу рычание, когда горячие капли орошают мои ягодицы, а затем тихий стон.
Глава 76. Софья
Поверить не могу. Кобзарь сидит посреди комнаты и в сотый раз запускает со своим сыном железную дорогу. Я стою в дверном проеме, закутавшись в полотенце и не свожу с них глаз.
После жаркого секса, я вытолкала его из ванной, потому что совсем не могла понять, что происходит. Мне просто необходимо было побыть одной и немного прийти в себя. Слишком много событий за один день. Еще утром я собиралась лететь в Грузию, а сейчас, в гостиной, находится мой любимый человек, который признался мне в любви и намерен жениться. Боже!
– Зай! – поднимает на меня свой взгляд Слава. – Как ты?
– Нормально! – немного растеряно произношу. Он сказал, что пришел навсегда и никуда не уйдет.
– Мама! – кричит сын, поднимается на ножки и бежит ко мне. Хватает за руку, тянет за собой и показывает новую игрушку. – Смотри, что мне папа подарил!
– Круто! – восклицаю я. Я слышала, как Савелий пищал от удовольствия, когда Слава вернулся с какой-то коробкой из машины, из чего и сделала вывод – что это явно паровоз и вагончики, потому что гудок был как у настоящего. – Голодные?
Кобзарь-отец и Кобзарь-сын дружно кивают. Еще бы!
– Давай, закажем доставку? – предлагает Слава, кружа по мне заинтересованным взглядом. – Поужинаем все вместе.
Снова продавливает своей энергетикой, как в омут затягивает. Губы, шея, щеки неистово начинают гореть там, где касается взор его карих глаз. Кожа воспаляется, по телу проходит вибрация, которая, прокатившись от головы к ногам концентрируется внизу живота.
– Ты правда не уйдешь больше? – доверчиво заглядывает в лицо своему отцу Сава.
– Нет, мой родной. Всегда с вами буду. Всю жизнь.
Я не верю своим ушам, незаметно щипая себя, но все, что происходит вокруг меня – реальность. Разумеется, ни на какой дневной сон Савелий не укладывается. Он очень перевозбужден, и к концу дня начинает носом клевать.
Слава вызывается его искупать и уложить спать, бросая на меня многозначительные взгляды. Между нами искрит. Мы не можем спокойно находиться в едином пространстве. Периодически касаемся друг друга, а, скрывшись на кухне, жадно целуемся. Я предчувствую, какая жаркая ночь нас ожидает, и даже немного волнуюсь. Я совсем неопытная. Даже ни разу не делала минет. Да что там, не делала, даже матчасть не изучала. Ой, какая я испорченная!