– Нет, вы только посмотрите, какая гостеприимная, – фыркает женщина.
Разглядев ее поближе, понимаю, что, скорее всего, это и есть прабабушка Кела. На лице морщины, и руки выдают. Хотя форма у женщины для такого почтенного возраста – прекрасная. Ей можно дать от шестидесяти до семидесяти, и то с натяжкой. А ведь на самом деле ей больше девяноста лет.
– Извините меня… Я сама тут еще не освоилась.
– Да что ты! А мамаша твоя? Освоилась? Внука моего захомутала.
– Зачем вы так говорите? Вы ничего о моей маме не знаете!
– Да ладно, все я знаю, – снова фыркает «бабуля».
У меня растет внутреннее ощущение, что мы не поладим. Тем временем водитель тоже выходит наружу и начинает разгружать свой грузовичок. Смотрю с изумлением на количество чемоданов. Кажется, бабуля решила переехать к внуку насовсем.
– Что уставилась? Бери чемодан, и вперед, – следует грубый приказ.
И тут раздается визг шин. Позади грузовика тормозит «Ягуар» Кела. Он выскакивает из машины. Фелиция издает радостный вскрик и бросается парню на грудь. Она ему по плечо и смотрится еще более хрупкой рядом с мощным и накачанным Келлумом.
– Дорогой правнук, как же я по тебе соскучилась.
– Я тоже, бабуль.
– И даже не навестил с тех пор, как вернулся.
– Прости. Столько дел…
– Представляю. Дела с этими… хитрыми…
Фелиция явно не может подобрать слов, чтобы обозвать нас с мамой как следует.
– Они не так ужасны, как тебе кажется. Отец счастлив.
– Для счастья необязательно жениться. Я лишила его наследства, – говорит бабуля ворчливо.
– В который раз? Десятый?
– Не надо насмешничать, молодой человек! На этот раз все очень серьезно!
– Ладно, давай пока я тебе твою комнату покажу.
– Я сама себе выберу комнату, – фыркает бабуля.
И в этот момент я понимаю, что теперь жизнь в особняке не будет прежней, спокойной и размеренной. Фелиция определенно приехала надолго и со своими порядками.
Глава 17
Келлум
– Почему ты хочешь именно эту комнату? – вздыхаю устало.
Эрика закатывает глаза к небу, а прабабушка Фелиция надувает губы совсем как девчонка. У этой женщины характер не сахар, но такого я не ожидал. Она с ходу игнорирует комнату, которую для нее выбрали отец и Джорджи, причем самую лучшую и комфортабельную, и заявляет, что хочет расположиться в комнате Эрики.
– Тут просторно, есть место для моего гардероба. У девчонки он все равно пустой. Как может женщина так безразлично относиться к своему внешнему виду? – ворчит бабуля.
– Простите, вы обвиняете меня в том, что я не зациклена на шмотках? – не остается в долгу Эрика.
У меня начинает раскалываться голова. Я знал, что мне придется непросто в роли главного опекуна Эрики, но такого точно не ожидал.
– А что? – упирает руки в боки прабабушка. – Это мое мнение, и я не собираюсь за него отчитываться!
Господи, сколько ей лет? Под стольник, наверное. А ведет себя как капризная девчонка.
– Ну это… странно, – Эрика тоже немного опешила от темперамента родственницы.
– Девочки, не ссорьтесь, – вздыхаю обреченно.
– Да я в общем-то не против уступить комнату, – произносит Эрика.
– Да кто тебя спрашивает, – рявкает бабуля.
– Я освобожу ее через пятнадцать минут.
– Говорю же, бродяжка! Иначе не скажешь!
– Бабуль, пожалуйста! – пытаюсь вразумить, но чувствую, что мне это не под силу.
– Почему ты ее защищаешь, Кел? Еще и смотришь так, словно съесть хочешь? Ты, надеюсь, не запал на эту полукровку?
– Что? – переспрашиваю удивленно.
– Как вы меня назвали? – вторит мне Эрика.
– Да ничего. Не пристало, говорю, на таких, как она, смотреть, – фыркает Фелиция. – Пошли на кухню, есть хочу. И где в доме прислуга, почему они не вышли поприветствовать меня?
Бабушка вылетает из комнаты Эрики пулей, спускается на кухню. Сводная сестра остается у себя в комнате, а я догоняю бабку.
– Потому что у них выходной, бабуль. Что ты сейчас сказала? Повтори, пожалуйста. Эрика… она оборотень?
– Ты этого не чувствуешь?
О, я чувствую к этой девушке массу всего, но то, что Фелиция назвала ее полукровкой, стало для меня громом среди ясного неба.
Все это время, эти чертовы дни были пыткой для меня. Тянуло к Эрике нестерпимо, а я сопротивлялся, говоря себе, что нельзя, не имеет смысла, что она никогда не примет мою сущность. Что я напугаю ее до смерти, если покажу себя…
А теперь, получается, есть шанс, что она такая, как я? Наполовину. Да, мои сородичи немного презрительно относятся к полукровкам. Но я сейчас готов заорать от счастья.
Чем древнее оборотень, тем лучше он все чувствует. И вот прабабушка Фелиция, сама того не ведая, принесла мне восхитительную новость.
– Ты чего это так обрадовался? – ворчливо спрашивает бабуля, заглядывая в холодильник.
– Ничего. Рад, что ты приехала. Что мы встретились…
– Ты мне давай зубы не заговаривай, парень. И думать не смей на нее смотреть! Ты меня понял, Келлум? – строго говорит Фелиция.
– Прости, бабуль, это не тебе решать.
Бабушка закрывает глаза. Стоит словно в трансе, а потом выдает новое потрясение:
– Ее отец… он скоро придет за ней.
Кажется, бабуля бредит. Нет, такого уж она точно не может чувствовать! Она же не прорицательница!
Но состояние пожилой родственницы тревожит.
– Он ищет ее. Он заберет ее, сделает наследницей. Жестокий клан северных голубых волков. Ее мать не знала… от кого зачала дитя.
Теперь меня уже реально пугает происходящее.
Выдав эти фразы, бабуля стоит какое-то время неподвижно посреди кухни с закрытыми глазами, а потом резко, в секунду, оказывается возле меня.
– Девчонку лучше убить. Из-за нее может начаться война! – произносит она, вцепившись мне в плечи.
– Не говори ерунды. Перестань, пожалуйста. Эрика под моей защитой, вверена мне отцом и его избранницей. Я никогда не причиню ей вреда… и никому этого сделать не позволю! Успокойся. Ты хотела поесть. Давай я помогу тебе накрыть на стол.
– Почему меня встречает безмолвный дом без прислуги? – отвлекается на другую причину поворчать Фелиция.
Пока возимся на кухне, незаметно достаю снотворное – у Хильды всегда припасено в аптечке, что на полке под хлебницей. Мне это хорошо известно еще со школьных времен. Иногда даже баловались с друзьями, воровали его и подсыпали строгому учителю по физике на уроке. Сыплю бабушке в чай. Стараюсь отвлечь старушку беседой, расспрашиваю о разной ерунде. Насытившись, сделав пару глотков чая, Фелиция засыпает прямо за столом.
Беру бабулю на руки, отношу в комнату, которую ей выделили родители. Она легкая как пушинка. И такая старая. Откуда в ней столько прыти? И столько всяких разных сил? Правдивы ли ее слова? Если да… Мне предстоит нелегкое время. Потому что я никому не отдам Эрику. Теперь, когда узнал, что она такая, как я, пусть и не полностью… Ни за что не отдам!
Выйдя из комнаты бабушки, сталкиваюсь с Эрикой, девушка выглядит расстроенной. Мелькает мысль все же продолжить войну с Фелицией насчет жилплощади. Бабуля старше, следовательно, должна быть умнее. Увы. Ключевое слово «должна»…
– Я уже все перенесла… в коридор, – удивляет меня своей покорностью Эрика. – Теперь не знаю, какую мне комнату занять…
– Мою, – ответ приходит ко мне мгновенно.
– О нет, ни за что! Это страшно любезно… Но совершенно не нужно, Кел. Спасибо, конечно…
– Я не думаю о любезности. Так будет лучше.
– Потому что так я буду максимально далеко от твоей прабабушки? – кривится Эрика.
– Именно.
– И тем не менее… я не приму такой дар. Не настаивай.
– Ну а я все же настаиваю, Эрика. Извини, что так получилось. Фелиция довольно своенравна. Боюсь, мы с отцом этого не учли. Давно не виделись с ней.
Девушка опускает глаза в пол, явно смущаясь нашего разговора.
– Серьезно, Кел! Мне совсем неважно, где жить… Но только не в твоей комнате, прошу тебя… не заставляй…
Мне вдруг становится больно. Почему ей неприятна даже мысль о моей комнате? Тогда как меня, наоборот, трясет от возбуждения при одной лишь мысли, что она будет спать в моей постели. Именно там ей место. Она должна это принять!
– Мы не будем это обсуждать, пошли.
Хватаю шмотки, что лежат в коридоре, тот самый одинокий потрепанный чемодан, с которым она приехала. Эрика удивительная скромница. Не требует вещи, хотя знает, что мой отец может дать ей все, что она пожелает…
Заношу чемодан в комнату. Начинаю вытаскивать свою одежду из шкафа.
Эрика заходит следом и топчется на пороге.
– Я не буду здесь жить! Ты меня не слышишь? Мы вполне поместимся в одной комнате с Николь…
– Нет.
– Ты такой упрямый! Это бесит!
– Прекрати, это не стоит спора.
– Вот именно!
Поворачиваюсь к девушке, хватаю ее за плечи, сжимаю.
– Я устал от игр, Эрика. От войны с тобой…
– Я не играю, – отвечает она почти шепотом. – И тем более не воюю… Я… просто… хочу держаться от тебя подальше…
– Почему?
– Не знаю… Мне так хочется, – она низко опускает голову. Поза, когда лгут, очевидно. Так как же мне вытащить на свет то, что она по-настоящему обо мне думает?
– Ты же понимаешь, что это глупое объяснение? Ты вдруг воспылала ко мне таким отвращением, что не можешь пару ночей в моей комнате провести? А как же те моменты, когда я целовал тебя? Или тоже был противен, но ты притворялась?
На лице девушки начинают проступать красные пятна, она дрожит.
– Я никогда не хотела, чтобы наши отношения заходили так далеко, тем более…
– Но до сих пор ты не предпринимала попыток остановить меня, – резко перебиваю ее.
– Это было слишком неожиданно. Прости, что невольно ввела тебя в заблуждение….
– То есть ты не хотела целоваться со мной? – нависаю над Эрикой грозовой тучей. – Тебе не понравилось? Или ты теперь переживаешь, что встречалась тогда с другим? Ты все еще любишь его?