Поэтому первые дни Лиара пожелала, чтобы Клаус был рядом. И он не спорил.
Я же занялась устройством девочки в школу. Все эти годы Лиара находилась на домашнем обучении, вынужденном. Сейчас я была уверена, что продолжать в том же духе не стоит. Сестре нужна адаптация, надо учиться вливаться в общество, она должна общаться со сверстниками.
– Как же так получилось, что я проглядела твои чувства к Келу? – задумчиво спрашивает мама, когда остались с ней наедине. Раньше я почти никогда не таила от нее свои мечты и увлечения. Было видно, что мама немного обижена.
– Не знаю. Я и сама их очень долгое время старалась не замечать. Прятала от себя. Я думала, что его не интересую.
– Ты? Детка, ты себя что, в зеркало не видела? – смеется в ответ мама.
– Кел тоже красив и желанен для любой.
– Если вы истинные друг для друга, ничто не имеет значения.
– Понимаю. Мам… я не хотела лезть вот так сразу с расспросами… Но, наверное, нам надо поговорить об этом.
– О чем, милая?
– О моем отце…
Мама хмурится. Понимаю, конечно, ей не особенно приятна эта тема.
– Прости, что спрашиваю. Но раз уж отец вылез как черт из табакерки и чуть жизнь мне не исковеркал…
– Да, дорогая. Я понимаю. Правда понимаю… Что поделать, милая. Любовь зла. А я была юной и глупой. Наивной, доверчивой девчонкой. Встретила импозантного мужчину, мне показалось, что я интересна ему… Какое-то время так и было. Скорее всего, он просто решил развлечься. Потом же выяснилось, что Ангус презирает женщин, отрицает возможность брака для себя. Только короткие романы или редкие встречи при любовной связи. А я забеременела…
– И что дальше? Он узнал о ребенке и скрылся? Я думала… раньше ты мне рассказывала, что какое-то время вы жили вместе. Что до трех лет у меня был отец.
– Я обманывала тебя… Не могла же я тебе, малышке, рассказать истину – что твой отец бросил меня, просто исчез, а когда я захотела сообщить ему о тебе… то меня даже не пустили в его дом… по его приказу. Ангус меня даже в черный список внес на телефоне, я не могла позвонить ему…
– Ты не виновата, что этот урод встретился у тебя на пути.
Возможно, нельзя так называть собственного отца, но… Ангус и правда чудовище. Одно то, что маленькая девочка, выросшая с ним, с отчаянной легкостью покинула родные края, хотя знала меня всего ничего, подтверждает это.
Как говорится, в семье не без урода! Что тут можно сделать, кроме как вычеркнуть и забыть… Главное, все позади и мы сбежали. И что между мной и Лиарой легко установилась связь, которая крепнет с каждым днем. Конечно, девочка не бежала в никуда… Вот только я не уверена, что она бы в любом случае не сбежала. Ангус держал ее скорее как узницу, нежели как дочь.
– И все же мне так жаль, детка, – вздыхает мама. – Так безумно жаль, что именно этот человек стал твоим отцом.
– Все хорошо, мамочка. Давай оставим Ангуса в далеком прошлом и никогда не будем к нему возвращаться!
Легко сказать. Мы жили в ожидании войны, на осадном положении, я не выходила из дома без охраны и отчаянно переживала за своих родных и любимых.
Клаус упрямо собирался возвратиться к отцу, и от этого отчаянно болело сердце.
– Ты же понимаешь, кем является Ангус! – пыталась я вразумить Клауса, когда его раны затянулись и он начал рваться из особняка Грегори. Я удерживала его сколько могла, пока он не окреп. Кел сильно потрепал его, так что прошла почти неделя. Дальше спорить становилось все сложнее.
– Тебе какая разница? – возмущенно ворчал этот невыносимый оборотень. – Я твой пленник?
– Нет, конечно! Ты мой брат.
– Ты знаешь об этом без году неделя. И уже полюбила меня, волнуешься обо мне? – недоверчиво спрашивает Клаус.
– Это кажется тебе странным?
– Скорее лицемерным.
– Это обидно, знаешь? Я совершенно искренне…
– Черт, знаю. Извини, Эрика. Глупость сморозил. Знаю, что ты искренне хочешь помочь всем нам. Я благодарен тебе за Лиару. Я… пересмотрел свое решение и готов оставить ее с тобой.
– Спасибо, – прячу улыбку. Ведь сестренка осталась бы в любом случае. И Клаус это знает… Но понятно, что ему об этом не буду сейчас говорить. Он не властен над судьбой Лиары, но то, что добровольно отступил в сторону в этом вопросе, для меня очень дорого. Значит, и правда доверяет мне.
– Спасибо за Лиару! – обнимаю брата.
– Не за что, – фыркает Клаус. Видно, что такие проявления чувств ему непривычны. Но мне все равно.
– Тебе незачем уходить… – не могу не повторять это снова и снова.
– Хочешь, чтобы я отверженным стал? Предал свой клан? – хмурится он в ответ.
– А ты одобряешь своего отца? Согласен с его политикой? С тем, что он вечно в войны ввязывается. Натравливает вас…
– Нет, не согласен. И ты об этом знаешь.
– Да! Именно поэтому я прошу тебя остаться…
– Прости, но этого не будет, Эрика. Завтра я покину это место.
Я рыдала, провожая брата. На войну. На смерть. Только руки Кела, сжимающие мои плечи, давали мне поддержку и опору, помогли справиться с отчаянием.
– Он сам это выбрал, – выдыхает мне в волосы любимый. – Ты бы не смогла ничего изменить.
Я и сама это понимала. Но и боль я не могла не чувствовать…
Глава 31
Эрика
– Почему они не нападают? Чего ждут? – спрашивает в который раз Кел, мечась по кабинету своего отца. Я наблюдаю за любимым, нервно кусая кончик большого пальца.
– Это в порядке вещей, сын. Они, как и мы, оценивают силы противника, – тихий ровный голос отчима немного успокоил меня, но не Кела.
– Почему нельзя напасть первыми? – спрашивает он вновь, будто задает вопрос впервые.
– Потому что так не принято.
Терпению Грегори можно позавидовать. Он восседает за большим древнего вида столом на стуле с высокой спинкой. Спокойный, уравновешенный. На контрасте с сыном кажется, что он безразличен к обсуждаемой проблеме. Но я знаю, что это не так. Грегори далеко не все равно, ведь он готовится защищать своих близких с обязательным условием никого не потерять.
– Я позвал вас сюда не для того, чтобы опять объяснять правила ведения войн, – изрекает он строго. – Сын, настало время тебе узнать кое-что важное. У меня давно припасен козырной туз для клана Ловудов. Сейчас самое время применить его.
– Не понимаю, о чем речь? – хмурится Кел, а я напрягаюсь, предчувствуя грядущие перемены.
– Я имею доказательства причастности Луфуса Ловуда к убийству Золы. – Голос Грегори дрогнул. Как бы он ни пытался прикрыться невозмутимостью, спокойно о смерти дочери мог бы говорить, наверное, только мой отец-манипулятор. – Предвосхищу твои претензии! – поднимает он руку, пресекая справедливые вопросы Кела. – Он убил ее в порыве страсти. Они любили друг друга, но Луфус приревновал Золу, не рассчитал силы. Но, если бы я тогда, узнав правду, обратился к его клану, ничего бы не получил. Мне бы не выдали Луфуса, совершив собственное мягкое правосудие. Я долго ждал нужного момента. И сейчас, в военное время, он настал. Ты, Келлум, попросишь помощи в войне клан Ловудов. Они не смогут отказать, потому что соседствуют с нами. Обратишься не к Луфусу, а к его бете. Надавишь на его положение на вторых ролях и передашь ему лично в руки доказательства вины Луфуса. Уверен, бета будет рад под шумок устранить своего альфу и занять его место. Такие вещи не проворачиваются в мирное время, тогда они бы вызвали пристальное внимание других кланов, которые повлияли бы на ход событий. Никого не волнует смерть невинной девушки. Но сейчас никто не осудит бету, а мы сохраним нейтралитет.
– Ты знал?! Имел доказательства и молчал?! – яростно нападает на отца Кел, сжимая руки в кулаки до побеления костяшек.
– Если ты так реагируешь, значит, не понимаешь, что такое быть настоящим альфой, – сохраняя прежний невозмутимый тон, отвечает Грегори, но голос его приобретает каменную твердость.
Я, как и Кел, пытаюсь справиться с чувствами. У Грегори было много времени, чтобы усмирить свой гнев и принять взвешенное решение. Так неужели он ждал, чтобы его сын мгновенно согласился с доводами и планами, которые сам вынашивал годами? Если бы кто-то убил мою дорогую маленькую сестричку, а я бы знала убийцу и могла его покарать, никто бы не удержал меня от мести!
– Возможно, ты прав, отец, и я не готов руководить кланом, если это будет означать спокойное принятие того, что убийца моей сестры избегает наказания и наслаждается жизнью!
– Ты практически убил его в «Колизее»! Поражение ему дорого стоило, ведь он не сомневался в победе и поставил деньги клана на свой выигрыш. Он до сих пор валяется на больничной койке, ты его сильно покалечил. Считай, что отомстил. Он уже не вернется к управлению кланом. Бета с радостью займет его место. Поверь, сын, поспешность никогда не идет на пользу делу. Ты это поймешь когда-нибудь. Не дай бог, чтобы тебе пришлось хоронить своего ребенка, а потом сдерживаться и ждать, когда ты сможешь отомстить его убийце. Иди к себе и поразмысли над моими словами. Я понимаю, что их не так легко принять. Но завтра утром ты отправляешься вместе с Эрикой к Ловудам. Это не обсуждается, – закончил он непререкаемым тоном.
Кел долго неистовствовал и бушевал, и смог успокоиться лишь тогда, когда обернулся волком и смог выплеснуть свою ярость в звериной ипостаси. Теперь я знала, что иногда это необходимо, что человеческая сущность порой неспособна сдержать неконтролируемые инстинкты животного.
Он носился всю ночь по лесу, а наутро, холодный и дрожащий, забрался ко мне в постель и прижался к спине. Ему нужно было утешение, и он не боялся показывать мне свою слабость.
Мы отправились в клан, и все прошло в точности так, как распланировал Грегори. Я видела, что Келу все еще было трудно принять правду и он обижен на отца за то, что тот считает его недостойным поста альфы.
– На этой войне ты докажешь отцу, что достоин, как никто другой, – убеждала я его, провожая на бой. В глазах стояли слезы. Только недавно я была человеком, знать не знала о том, что во мне течет волчья кровь. А теперь мне нужно понять и принять законы, которые противоречат всем нормам морали и правосудия. Множество оборотней погибнет в битве, но никто не понесет наказание за убийство, потому что это честный поединок. Я понимала, что по-другому нельзя, что только так мы сможем освободить сестру от тирана-отца.