Мародеры разделились на две группы и принялись осматривать ближайшие портовые строения и воду у пирсов — всякой дряни там хватало. Энди поднял багром некую железяку, отдаленно похожую на якорь, но явно ей не являющейся.
— На двуногу восьмидесятидвухмиллиметрового миномета похоже, мяегвжо, — определил бесхвостый. — Как думаешь, есть тут такие штуковины?
— Вряд ли. Лично я не представляю, о чем ты говоришь. Впрочем, Гру утверждает, что на некоторых крупных кораблях ставили метательные машины, — припомнил ночной рулевой. — Но это еще когда их сказочный флот на плаву оставался.
— Да, странный мир. Между прочим, куда я не приду, оказывается, опоздал. Вот Британия, чтобеевонах, совершенно повыродилась. А здесь уже никакого флота, только так, одни расказни. Зрадный рок и невдача, млихвощвжо…
— Не улетай умом, мы якорь ищем. А что до вырождения, так это ты Глор не видел. Весьма немаленький город, и на вырождающийся ничуть не похож.
— Привираете, небось, — вздохнул недоверчивый гребец. — Я ж всерьез вмирал, что тут шутить, суегвжорда…
Давно уж дело подошло к полудню, а со вторым якорем не ладилось. Продвигаясь вдоль причалов, искатели уперлись в скалу пирсы кончились, вода вяло колыхала полусгнившие доски развалившейся сторожки, якорь среди них искать было бессмысленно. Подошли уже осмотревшие дряхлые портовые строения Докс вдовой и мальчишкой:
— Пусто. Вернее, груды мусора и осыпающиеся стены. Из любопытного — человеческие кости и череп молодого джентльмена — зубы недурны, за гигиеной горожане следили, — похвалил Док.
— Все ценное и якоря отсюда давно уж растащили. Не одни мы такие умные, за столько лет наверняка не раз заплывали сюда любопытствующие, — логично заметила вдова. — Гру, когда здесь эпидемия прошла?
— Года три как уже, — задумчиво сказал мальчик.
На него в изумлении воззрились все катерники.
— Ну, так говорят. Кто ж точно считал? — оправдался юнга.
— Ладно, на обратном пути проверим вот тот дом, а потом я сплаваю к затонувшим лодкам, может там якорь какой найдется, — сказал Энди, поправляя очки.
— Да, возвращаемся, а то старина Магнус уже наверняка беспокоится, — поддержал доктор, явно уже подумывающий об обеде.
Моряки двинулись назад — солнце изрядно припекало, от стен порта горьковато и пронзительно пахло горячей полынью. По древнему настилу пристаней ветер гонял сухие листья.
— Красивый был город, — признал доктор, поглядывая в сторону высящегося над морем дворца.
— Неприятный. И город, и дворец, — поморщилась чуткая Хатидже. — Даже без рассказов ощущаешь, что здесь прошла тяжелая болезнь.
— У людей голова — вечно слабое место, — изрек довольно неглупую мысль мальчишка.
— А, твокурвать! — внезапно взвизгнул Сан, уставившись куда-то повыше дворца. — Драконы⁈ Бэтмены⁈ Нет, птердактели⁈
— Что за буйная фантазия? — изумился доктор, вглядываясь в сияющее небо. — Просто крупные птицы.
Энди ничего рассмотреть не мог — птицы или кто там еще вдруг решил полетать — сейчас были слишком близки к солнцу Прямого взгляда на такое сияние даже защита синих очков не позволяла.
— Какие же это птицы. Док? — Хатидже из-под руки вглядывалась в небо. — Нет, это что-то иное…
— Ну! Иное! Похуже драконов. Это полный шмондец! Бегите! — проорал юнга, уже удирая со всех ног. — Это керы!
Керы? Энди смутно помнил каких-то мифологических тварей. Кажется, с ними Одиссей встречался. Или Геракл? Впрочем, об этом уместнее потом расспросить. Гру не из тех детишек, что паникуют без повода.
Катерники помчались в сторону «Ноль-Двенадцатого». До судна было далековато — увлеклись поисками, забрели на противоположную сторону порта. Прыткий Гру порядком оторвался от остальных — летел стрелой, перескакивая через бревна и сходу перемахивая проломы в настиле причала. Вот оглянулся и, кажется, еще надбавил ходу.
— Ой-ой, — вскрикнула вдова, тоже оглядываясь. — Они уже рядом. Громадные!
— Да что же это такое? — уточнил Энди, злясь на свое неудачное зрение.
— Типа ангелов. Но черные и страшные, — пропыхтел гребец. — Походу еще и дохлые, беевощх. Зомбяки!
— Не успеть, — пропыхтел доктор, выхватывая из-за пояса пневм. — Бегите, я их встречу
Он попытался сесть на изжеванное штормами и непогодой бревно и подготовить оружие, но Хатидже ухватила доктора за рубаху и взвизгнула:
— Прячемся! В сарай!
Энди схватил Дока за другое плечо, рванул в сторону ближайшего строения. Багор мешал — доктор и длинное оружие трудно сочетались. Гребец несся впереди, завывая невнятное «шведенько-швыденько!», в ушах свистело, доктор хрипел. Беглецы влетели в темный дверной проем, Энди показалось, что его мягко толкнуло в спину волной воздуха, даже очки чуть не слетели. Сзади послышался хлопок, словно развернулся огромный парус, что-то заскрежетало, с потолка посыпалась пыль, и отвратительный голос свистяще выкрикнул:
— Отдай душу, смертный!
— Твою мать! — сказала вдова, оглядываясь.
Энди отметил, что бледность в сочетании с ярким румянцем летучей вдове вполне к лицу и тоже оглянулся…
Тварь показалась ночному рулевому довольно крупной. Стены сарая вполне прикрывали от солнца, смотреть ничего не мешало. Птица-женщина, раскинув широкие массивные крылья, заглядывала в полутьму строения. Желтые глаза ярко светились, лицо, безобразное, с хищным носом и клыкастым ртом, тем ни менее, сохраняло намек на определенную красоту, пусть и засушенную. Но птичьи косолапящие ноги с огромными когтями, и костлявое, со впалыми ребрами и болтающимися мешками грудей, тело, выглядели однозначно отвратительно.
— Ты, чуждый, зачем пришел? — неразборчиво спросило чудовище. — Теперь умрешь. Но пусть к нам сначала идут люди. Или у вас есть нэк?
— Ничего нету, сами побираемся, — признался Энди и швырнул в монстра обломком жерди — тварь прикрылась крылом — пробный снаряд безвредно стукнулся в кожистую преграду.
— Упрямец! — омерзительно захохотала ужасная леди и простерла в стороны широкие крылья. — Вы отдадите свои души…
Щелкнул пневм — доктор и пистолет не сплоховали: тварь судорожно дернула головой, мотнула гривой длинных свалявшихся волос, болезненно свистнула и исчезла.
Энди и гребец поспешно закрыли рассохшиеся половинки двери, застопорили обломком жерди и привалили балкой.
— Отличный выстрел. Док! — восхищалась вдова. — Прямо в глаз!
— Это с перепугу, — признался доктор. — Но, вроде бы, небесполезно.
— Это ж керы! Керы! — заскулил Сан. — Их так не взять.
— Почему? Органов зрения у нее всего два, попробуем, — снайпер от науки и медицины принялся проверять баллон пистолета.
— Они же бессмертные, — потерянно напомнил гребец. — Все, теперь не выпустят! Эх, напизег, ирония судьбы — все равно через баб пропаду Крылатые, бессмертные — вообще изврат!
— Полного бессмертия не бывает, с научной стороны это выглядит полным нонсенсом,
— безапелляционно заявил эскулап. — Мальчик несколько преувеличивал и фантазировал.
Энди скользнул в полутьму — в тени строения рулевой чувствовал себя много лучше. Щелей в стенах просторного помещения хватало: просматривалась пристань, стоящий в двух сотнях шагов «Ноль-Двенадцатый». Видна была только корма катера — никаких следов борьбы и трупов. Надо думать, Гру успел домчаться и остатки команды заперлись в трюме. Благоразумно. Придется подождать, пока поднимут давление в котле. Энди глянул наверх: убежище выглядело куда солиднее, чем казалось при бегстве: нижнее помещение, видимо, когда-то служило складом, наверху были или жилые комнатушки, или нечто вроде торговой конторы. Сейчас сверху временами сыпалась пыль, потрескивали стропила — похоже, летучие твари устроились на крыше.
Энди повернулся к товарищам:
— Этих… дам с крыльями, сколько?
— Я видела двух, — сообщила вдова. — Одинаковые, старые и омерзительные. Но летают быстро. До корабля нам не проскочить.
С крыши донесся свистящий смешок и визгливое карканье:
— Бегите, смертные! Бегите! У вас уже нет душ! Или у вас есть нэк?
— Слух у этих летуний недурной, — отметил Док.
— Мы ничего не собираемся скрывать от этих общительных леди, — заверил Энди. — Но кто это такие и отчего они вдруг бессмертные?
Товарищи смотрели на рулевого как на полного идиота.
— Ах, так он же днем спит! — сообразил Сан. — Этдурвосездец. Хотя тебе этак поинтереснее будет помирать.
— Мне уже интересно. Что я пропустил?
— Гру нам за работой всякие басни плел про здешнюю флору и фауну, — объяснила вдова. — Не совсем басни, конечно, но пересказ пересказов. Эти вот керы, по преданью, забирают людские души. Сами они бессмертны, сталью или стрелами их не взять.
— Насколько я понял, у этих существ повышенная склонность к регенерации, — умно вставил доктор. — Если это, конечно, те самые керы. Боюсь, нам предстоит это проверить.
— У самого Гру не возникло-то сомнений насчет природы этих тварей, — припомнил ход недавних событий ночной рулевой. — Соображает и бегает он быстро.
— Что сопляка винить? Если бы у меня ноги так в усеченную жопу не отдавали, я бы тоже по-настоящему рванул… — печально признался гребец.
— Никто мальчишку и не винит. Но нам нужен план сражения, — Энди посмотрел вверх — там было тихо.
— Может, посидят, да улетят? — предположил, преисполнившийся несвойственного ему оптимизма. Сан. — Жрать в нас, нуегащепец, собственно вообще нечего — мы и сами отощавшие. А души… Я бы за такими душами вообще не гонялся, нахего.
— Да, души у нас несвежие, — согласилась вдова. — Но вы этих «ворон» видели? Голодные, а та, что окосела, так еще и плешивая. Нет, не уйдут, пока нас не съедят…
Оживленную дискуссию прервал свист и невнятный крик на крыше. Посыпалась черепица — на крышу еще кто-то приземлился.
— Дополнительная эскадрилья, — догадался гребец. — Все, щас, пинамвобщуй, полезут бетмен-вумены.
Катерники прекратили малополезные разговоры и принялись спешно укреплять свой «форт». Камни из полу-рассыпавшейся перегородки и пыльный грубый стол-прилавок подперли дверь. Энди глянул на лестницу, ведущую на второй этаж: часть ступеней отсутствует, для крылатых демоны это, конечно, не препятствие, хотя столбы-подпорки не дадут развернуть крылья. Нет, расстановка шаров на игровом столе не так уж безнадежна. Смущает предполагаемая бессмертность тварей — абсолютно непонятно как это преимущество выглядит на практике.