альном было понятно. Вот о чем можно разговаривать так продолжительно и каждый божий день, споря, смеясь, соглашаясь и не соглашаясь, было не особо понятно.
— Послушай. Гру. меня мучает любопытство — а как тебя самого угораздило так рано обручиться? — рискнул поинтересоваться рулевой. — Несомненно, ты серьезный, глубоко положительный и внушающий доверие парень, но, все же учитывая твой возраст… Надеюсь, подобный вопрос тебя не обидит?
— Ну. чего уж там. Все подряд говорят: да вы спятили, в вашем-то возрасте⁈ С одной стороны, все верно. С другой — судьба. Куда от нее денешься? Маменька вот тоже мне весь загривок выгрызла: «куда, молодой еще, нагуляйся сперва». Потом осознала и принялась грызться с невестиной родней — там-то тоже отдавать за меня свое юное сокровище не особо спешили. Конечно, маменька их догрызет, но не в этом суть. Мы с Моей все сами решили. Не из сопливой наглости, а просто так случилось. Вернее, сначала случилось, а потом мы уж догадались. Вышло глуповато, как в балладе или саге какой-то, но что ж тут поделаешь, лучше признать свою глупость и пожениться, чем всю жизнь от большого ума одиночеством страдать.
— Видимо, да. Но прямо шекспировские страсти. Как этакое на практике получается? Ты идешь, навстречу она — о, вот она, судьба! Так, что ли?
Гру поскреб загорелый затылок:
— Про шукспиров я не особо знаю. А Аэлла Конгерская примерно такие саги и пишет. Большой популярности сочинительница, что у нас, что на диком севере. «Он вскинул взгляд… Глаза принцессы… Все решено, донесся вздох богов…» Глупость, но правда жизни. А на практике это выглядело так: мы столкнулись, в моей руке был нож, и я должен был ударить эту девчонку. Не из душегубских настроений, просто так уж сложились обстоятельства. Ноя не ударил. Почему не ударил — объяснить сложно. Но девчонка все поняла. Потом, конечно, были всякие разговоры, попреки и упреки, но главное уже случилось.
— На редкость романтическая история.
— Звучит глупейте, — согласился юнга. — Мы и сами удивляемся. Но тут важно ощущение. Как в той твоей игре — не всегда известно, какой из шаров станет решающим. Вдруг один из первых? В общем, мы свой шар загнали. Так что пользуюсь случаем и приглашаю тебя на свадьбу. Непонятно когда она. свадьба, случится, но тут лучше сказать заранее. Вообще имей в виду — свадьба на редкость затейливое и жутковатое событие. Нехорошо так говорить, но разумнее жениться на сироте. В этом вопросе мы с Моей вполне согласны — родичи и свадьба — сущий ужас. Ну. нам-то уже поздно фарватер менять, но ты имей в виду.
— Спасибо, я подумаю над этим.
Пильщики принялись переносить полуфабрикаты к костру. Гревший задницу на солнце Сон закряхтел, перевернулся и принялся размешивать в ведре драгоценное масло-жир…
После заготовки дров и четырехсуточного отдыха экспедиция продолжила путь, держа курс на юг. Шли через архипелаг — насколько далеко растянулись цепи островов с запада на восток не знал и памятливый юнга.
«Ноль-Двенадцатый» двигался с осторожностью: рифов и мелей хватало с избытком.
Порой острова соединяли настоящие мосты, висячие переходы или нечто схожее с античными виадуками, оставалось лишь искать обходные пути и удивляться причудливой игре природы. Впрочем, игры ли? Дважды ночью Энди видел по берегам вполне отчетливые развалины: плотные заросли и удары штормовых волн исказили очертания стен, но характерность массивной каменной кладки подсказывала — когда-то на островах пытались обустроиться отнюдь не обитатели Сюмболо, те строили поаккуратнее. Хотя кому интересны развалины давно исчезнувших народов?
У катерных мореплавателей хватало собственных забот. С провизией проблем пока не возникало, взятое в ливнях экономили, лепешки из подмоченной муки получались оригинальными, но съедобными, большую помощь в добыче пропитания оказала сеть-«рукавица»: ее начал плести многоталантливый юнга, а оканчивали общими усилиями — снасть получилась кривоватой, но уловистой. На островах оказалось порядком фруктов, по большей части еще зеленых, но годных для отваров и запекания в золе. Дважды попадались островки с зарослями странных орехов: не больше фундука, но с удивительно тонкой скорлупой и изумительно приятным вкусом. Орехи с высоких кустов стрясали прямо на разостланную парусину. Вошедшая в азарт Хатидже кружила над орешником, разя недоступные снизу ветви меткими ударами длинной палки — плоды сыпались градом. Лакомства набрали почти три мешка.
— Опять плотина! — донесся голос сидящего на носу шкипера. — Мистер Крафф, будьте любезны, дать «задний» и лево руля, будем обходить вокруг острова.
— Есть, сэр! — молодцевато отозвался доктор, осваивающий обязанности дневного штурвального.
Катер начал маневрировать, а Энди продолжил ворочаться. После исчезновения старого мистера Дженкинса и рождения нового Энди C-Болот, со сном стали твориться довольно странные вещи: собственно, в последнее время спать вообще не хотелось. Чувствовалось, что это как-то связано с жарой, бесконечными летними днями, да и вообще с физическим состоянием владельца странных глаз. Нужно будет осмыслить новые правила игры и ввести поправки в манеру повседневного розыгрыша.
Энди, прищурившись, смотрел на свои босые ноги. Теснота отсека, жесткий рундук и низкий потолок рулевого ничуть не смущали — привычный и даже спокойный мир. Но солнце… Сейчас даже в закрытый отсек пробивался отсвет невыносимого дневного сияния. А не стоит ли отправиться в края, где дни туманны и облачны, а ночи сухи и теплы? Существуют такие страны в здешнем мире? Нужно будет с Гру об этом поболтать…
Энди рассчитывал на длинную партию. Отыскать агентов Британии среди здешних обширных и безлюдных просторов будет совсем непросто. Вычислить врага, разыграть внезапную партию, выйти на иной уровень… Задача сложная, трудновыполнимая, но…
Потребуется много времени, но снукер-гранд и не терпит суеты. Рулевой протянул руку, оторвал от связки вяленую черноперку, мгновенно очистил — способ разделки рыбы «по-лагунски» успел освоить весь экипаж. Энди сквозь ресницы оценил результат: аккуратная шкурка с сохранившейся головой — хоть чучело набивай. Да, в жизни так случается, не только убьют, но и дважды наизнанку вывернут.
О том, что что-то случилось, ночной рулевой понял еще до того как на палубе заорали и застучали. Машинально зажав сухую и ароматную рыбешку в зубах, сдернул с крюка очки.
— Внимание! — раздалось из рубки.
— Слева тоже! — донесся с барки крик гребца и на редкость лаконичное ругательство.
Поддернув шорты, Энди выскочил на палубу и немедленно ухватился за ушибленное плечо, К ослепительному свету рулевой был готов, да очки солнце ощутимо смягчали. Но внезапный оглушительный шум и град снарядов оказались крайне неприятным сюрпризом.
«Ноль-Двенадцатый» угодил в засаду.
Сейчас катер проходил между двумя островами — пролив, узкий, но глубокий, выглядел вполне доступным. Около двадцати футов в самом узком месте, цвет воды, глубина — все подтверждало верность шкиперского решения. Двигались «самым малым» — фарватер уводил влево, а скрести прибрежные камни бортом буксируемого «Заглотыша» было бы крайне нежелательно, штурвальный вполне справлялся с непростой задачей. Но кто мог знать, что на островных скалах полно обезьян⁈
Палубу бомбили сучьями, камнями, комьями сырой земли и еще чем-то, малоубойным, но крайне неприятным. Обезьяны метались по гребню скалы, улюлюкая, визжа, непрерывно гримасничая, исчезая и появляясь с новым метательным снарядом. У Энди мелькнула довольно дикая догадка: на скале заготовлен немалый боезапас. Хорошо, что ручных бомб у мартышек нет…
Магнус с довольно ошеломленным видом, заслоняясь локтями, ковылял от носа под защиту рубки. Доктор старался не отвлекаться от управления, хотя обзорное стекло уже порядком заляпали омерзительные пятна. Юнга присел у расчехленного пулемета и уже разворачивал спарку, задирая стволы в сторону нависающей скалы.
— Снаряды давайте!
— Не надо! — закричал Магнус. — Смысл на мартышек пули тратить?
— Ну, пуганем. Иначе…
Пулемет нецивилизованных приматов ничуть не смутил, обезьяны усилили обстрел. Две особи из стаи раскачивали на ветвях, нависших над морем, визжали и тыкали нижними лапами, указывая стае цель. Вот по спине Гру двинул немаленький сук, юнга закряхтел.
— Прячь голову! — призвал Энди, дожевывая рыбешку и выглядывая из-за прикрытия стены рубки.
Малодушие судовой команды явно воодушевило нападающих — стая воодушевленно заулюлюкала и скинула со скалы древесный ствол — сокрушительный снаряд до палубы «Ноль-Двенадцатого», правда, порядком не долетел, катер лишь обдало брызгами. Командиры обезьяньего воинства разразились негодующими воплями…
Место за штурвалом занял Магнус, катер двинулся увереннее. Собственно, ничего страшного не происходило: да, палубу придется долго убирать, да и покраска рубки пострадала, но «Ноль-Двенадцатый» и так давненько утерял парадный вид…
0 пулеметную тумбу разбился плод вроде апельсина, весьма гниловатый — брызги мякоти разлетелись шрапнелью. Энди вытер испачканную ногу. Вот же зверье…
Суда все еще огибали скалы, по сути, описывая полукруг, выйти из-под обстрела не получалось. Кстати, с левого, дальнего берега, мартышки тоже пытались вести бомбардировку, но там скалы образовывали лишь невысокое плато, и усилия четырехруких канониров выглядели неубедительно — большая часть палок и камней попросту не долетала до катера и барки. Да и обезьянье воинство по левому борту бегало пожиже — всего с дюжину хвостов.
Энди обратил внимание, на то, что обезьянья армия оказалась разношерстой. Или раэнопородной? Среди буйно ухающих и визжащих воителей мелькали мелкие длиннохвостые мартышки, крепкие коренастые темные особи, похожие на шимпанзе, проскакал некто буйно волосатый и рыжий, поднимались на задние лапы гладкошерстые беломордые обезьяны-аристократы, суетились краснозадо-неприличные, явно имеющие в своих родичах павианов. Вот стайка макак волочет по камням корягу, а там кто-то ребристый и волосатый, практически человекообразных размеров, выковыривает из земли камни…